История создания
Всемирная торговая организация (ВТО) не входит в ООН и, соответственно, законы ВТО стоят для ТНК и стран-членов ВТО выше законов ООН (экологических, трудовых прав МОТ ООН и т.д.). Почему же ВТО не является частью ООН?
В 1948 году ООН приняла Устав ITO (International Trade Organization, Международная торговая организация), который учитывал соглашения по обеспечению занятостью, законы против монополий концернов, а также меры по защите внутренних рынков. Однако Конгресс США отклонил ITO, ссылаясь на недостаточную защиту инвестиций американских банков и концернов. И в том же 1948 году была создана другая организация и принято другое соглашение — GATT (General agreement on tariffs and trade, Генеральное соглашение по тарифам и торговле, ГАТТ). Созданная как временная организация, ГАТТ просуществовала с 1948 по 1995 год, пока не была преобразована в ВТО. В ВТО входят следующие Соглашения:
-
GATT (ГАТТ, Генеральное соглашение по тарифам и торговле);
-
GATS (ГАТС, Генеральное соглашение по торговле и услугам);
-
TRIPS (Соглашение по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности);
-
TRIMS (Соглашение по инвестициям);
-
соглашение по сельскому хозяйству;
-
текстильные соглашения;
-
соглашения по субсидиям;
-
антидеминговые меры;
-
соглашения по финансовому рынку;
-
SPS (Соглашение о санитарных и фитосанитарных мерах);
-
ТВТ (Соглашение о технических препятствиях торговле).
Теория «свободной торговли» как идеология
Рассмотрим аксиомы ВТО.
Аксиома 1. Либерализация торговли была рычагом развития промышленности для ставших сегодня развитыми стран и для послевоенного развития в новых индустриальных странах.
Развить свою экономику и промышленность можно, только «открыв себя» мировому рынку, заявляют ВТО, Международный валютный фонд (МВФ) и Всемирный банк (ВБ).
«Все успешные страны основывали свою стратегию роста на традиционном рецепте реформ макроэкономической стабилизации, либерализации торговли и использовании рыночных механизмов»[1], — утверждают они. «Быстрый и постоянный рост был только в странах, которые прогрессивно либерализовали защиту от импорта»[2]. «В Чили, Сингапуре, Гонконге и Тайване были использованы принципы свободного рынка»[3].
У идеологии, которую используют ВТО, ВБ и МВФ, нет научной основы. Корейский экономист Чхан Ха Джун опубликовал в 2003 году книгу «Kicking Away the Ladder. Development strategy in historical perspective»[4], где исследует этот вопрос и приходит к выводу, что богатые страны в тот период, когда их экономика только развивалась, сами использовали меры протекционизма — например, Великобритания и США. Новые индустриальные страны (НИС) в период развития промышленности также поддерживали и защищали свою экономику. Следовательно, утверждение, что богатые страны и НИС смогли развить свои промышленность и экономику, используя рецепты свободной торговли, — просто миф. Этот миф используется богатыми странами («странами центра» в соответствии с терминологией И. Валлерстайна и С. Амина), чтобы предотвратить индустриализацию в бедных странах. Ведь появление в бедных странах собственного производства автоматически сократило бы рынки сбыта ТНК. И потому в рамках ВТО корпорации богатых стран убеждают бедные страны под предлогом развития экономики действовать в направлении, противоположном тому, которым двигались сами. Использовавшие протекционизм на ранних этапах своего развития, развитые страны теперь запрещают использовать его другим: Чхан называет это «kicking away the ladder», то есть развитые страны «отбрасывают лестницу», по которой сами забрались наверх — и таким образом блокируют развитие других стран!
Идеология «свободных рынков» МВФ и ВБ скрывает тот факт, что индустриализация в странах, считающихся сегодня богатыми, проводилась по протекционистской модели, а государство при этом играло большую роль в торговле, инвестициях и субсидиях. Успехи индустриализации в азиатских государствах (например, в Малайзии, Сингапуре, Китае) также обязаны не модели свободного рынка, а сильной роли государства[5]. Использованная ими модель включала в себя земельную реформу, строгое регулирование торговли, государственные предприятия, финансируемые государством исследования и инфраструктуру, высокие таможенные барьеры для защиты новых секторов промышленности этих стран от иностранной конкуренции, строгий контроль за денежной политикой и движением капитала, а также субсидии и управляемые государством инвестиции в определенные секторы экономики[6].
Напротив, неолиберальные реформы в азиатских странах привели к экономическому кризису[7]. В странах, которые открыли свои рынки иностранному капиталу, упали зарплаты: «В почти всех развивающихся странах, которые предприняли быструю либерализацию торговли, увеличилась пропасть между зарплатами, особенно часто в связи с падающей занятостью неквалифицированных рабочих в промышленности и большого абсолютного падения их зарплат, в размере 20-30 % в странах Латинской Америки»[8]. Либерализация торговли ведет к росту безработицы[9]. Иностранные фирмы часто вытесняют национальных конкурентов[10].
Аксиома 2. Мировая торговля свободна, либеральна.
Рассмотрим само понятие «свободная торговля» и утверждение «мировая торговля либеральна, свободна». Как и в XIX веке, сегодня европейские и американские капиталисты добиваются отмены и снижения ограничений международной торговли в Азии, Латинской Америке и Африке, в то время как сами закрывают свои рынки, например, от сельскохозяйственных продуктов из стран «третьего мира», и поддерживают свои ТНК, в частности, снижением налогов или освобождением от налогообложения[11]. В нынешних наиболее развитых странах таможенные налоги раньше были важным источником финансирования промышленности. Теперь же развитые страны используют МВФ и ВБ, чтобы не допустить этого в других странах, чтобы в них не было собственных промышленных производств и им приходилось бы покупать промышленные товары у западных концернов[12]. Цель предшественницы ВТО ГАТТ и выросшей из договора ГАТТ самой Всемирной торговой организации — понизить пошлины во всем мире[13]. Либерализация торговли (снижение таможенных пошлин, отмена импортных квот) стала во многих странах одной из причин кризиса государственных доходов и упадка в этих странах промышленности, ориентированной на внутренний рынок[14]. обострения кризиса платежного баланса и сокращения рабочих мест в стране.
О какой «свободе» идет речь? О свободе ТНК открывать для себя новые рынки сбыта, использовать дешевую рабочую силу и дешевое сырье, понижать налоги и сделать менее жестким экологическое законодательство[15]. Свободны ли крестьяне в Латинской Америке или Азии, которые разоряются из-за субсидируемого импорта из США? Или, может, свободны работницы в «свободных экономических зонах», которые производят продукцию для ТНК, напрямую или через посредников, — не имеющие никаких прав и получающие мизерную зарплату? Или, может, «свободно» население, которое ограничивают в доступе к приватизированным общественным благам — здравоохранению, образованию, воде, транспорту, электричеству и т.д.? Может быть, речь идет о свободе населения защищать свою природу? Или о свободе природы быть не разрушенной?
Первый заместитель директора-распорядителя МВФ и одновременно посол США в Петербурге Энн Крюгер открыто заявила в 2003 году на Международном Экономическом Форуме в Петербурге, что «требование платить этим работникам “достойную заработную плату” по стандартам промышленных стран полностью уничтожит все сравнительные преимущества на международном рынке для компаний, использующих неквалифицированный труд»[16]. Очевидно, что речь идет не о гармонизации (повышении) зарплат и прав работников (что было бы хорошо для работников), а как раз об использовании дешевого труда, — то есть международные организации защищают интересы ТНК.
Аксиома 3. Либерализация торговли и сегодня ведет к экономическому росту. Это бесспорно доказывает теорема Рикардо о сравнительных преимуществах. Поэтому торговля должна быть либерализована.
В условиях, когда капитал свободно перемещается между странами, диктуя им свои условия, МВФ и ВБ требуют от государств «третьего мира» специализации на сельскохозяйственных продуктах и ископаемых — ведь ТНК богатых стран выгодны низкие цены на товары из этих стран и отсутствие в них собственной промышленности: «Мировая торговля структурирована так, что Север (страны центра, развитые, богатые страны — ЕС, США, Япония) преимущественно продает на мировом рынке готовые промышленные изделия и услуги с более высокой стоимостью, в то время как Юг (Латинская Америка, Африка, Восточная Европа, Центральная Азия, Южная Азия) продает главным образом растительные продукты, минералы и изделия с низкой степенью переработки и стоимостью. Кроме того, с 1970-х годов цены на продаваемые странами Юга товары упали»[17]. После вступления в силу соглашения ВТО цены на не переработанные товары упали еще сильнее: «Примерно через девять лет после того, как ВТО вступило в силу, цены на все первичное сырье, кроме нефти, упали больше чем на четверть. Уругвайский раунд ВТО отменил соглашения, регулировавшие цены на сырье, которые стабилизировали мировые цены на эти продукты»[18]. Теперь цены находятся в свободном полете из-за специализации, навязанной МВФ и ВБ всем странам. Это выгодно западным концернам. Попав в долговую зависимость от западных банков, государств и международных финансовых организаций, страны «третьего мира» вынуждены увеличивать объемы экспорта для погашения кредитов. Однако так как страны «третьего мира» специализируются на производстве лишь нескольких видов товаров, причем многие из них были ориентированы на производство одних и тех же товаров, рост экспорта однотипных товаров из многих стран снижает на них цену. Это привело к дальнейшему падению цен на продукты стран «третьего мира».
Более подробный анализ дает Кристиан Фельбер в статье «Критика теории свободной торговли» (см. Приложение).
Что такое ВТО — анализ интересов
Вопреки слогану «ВТО уничтожает бедность» («WTO eliminate the poverty») бедность в странах, которые вошли в ВТО, выросла[19]. Доля развивающихся стран в мировой торговле — несмотря на обещания перед вхождением в ВТО — не только не выросла, но в некоторых случаях и упала. Например, после вступления в ВТО упала доля в мировой торговле экономически самых слаборазвитых стран (по данным доклада организации ООН, UNCTAD Report 2002)[20].
Права и обязанности членов
Право ВТО стоит над законодательством национальных государств и предусматривает единственный возможный путь развития экономики страны. Члены ВТО обязаны либерализовать, приватизировать, дерегулировать (открывать для доступа ТНК и банков) сферы своей экономики одну за другой[21].
Государство, вступившее в ВТО, уже не сможет, как суверенное государство, просто изменить свою политику. Отказаться от обязательств перед ВТО по либерализации или изменить условия можно только через три года после вступления в силу этих договоров. И только после выплаты компенсаций торговым партнерам, понесшим убытки. Если, например, какое-то государство захочет снова национализировать приватизированную систему здравоохранения, то оно столкнется с судебным процессом в ВТО и огромными штрафными санкциями[22]: «В отличие от реформ, проводимых страной в одностороннем порядке, обязательства, на которые идет страна в ВТО, новое правительство не сможет просто отменить, если оно не захочет в такой мере открывать свой рынок для иностранной торговли и иностранных прямых инвестиций»[23].
Если государство заключило соглашение об облегчении торговли с одной страной, то это соглашение должно действовать и по отношению к инвесторам других стран.
Государство не может ввести количественных и качественных ограничений для доступа на свои рынки иностранных концернов и банков (как то: квоты, эмбарго, запрет, контингентирование и введение минимальной цены за экспорт и импорт).
Так как общественные блага, по правилам ВТО — тоже товар, подлежащий приватизации, то все эти меры касаются и доступа иностранных инвесторов на «рынки» образования, здравоохранения и т.д.
Соглашение ГАТТ запрещает запрет импорта товара из экологических соображений.
Государство не вправе регулировать уровень валютных расходов и не вправе предписать инвесторам, какую часть прибыли они должны инвестировать в этой стране, какую вывести, а также какую часть продукции они могут вывести из страны. С этим связаны проблемы платежных и торговых балансов.
Государствам запрещено обязывать инвесторов использовать продукты, произведенные в стране, в процессе производства или обязывать их принимать на работу население этой страны.
Каждая страна может быть обвинена перед судом ВТО. Если страна хочет, например, ввести ограничения на экспорт своих ресурсов, то она этим уже «нарушает закон ВТО» и «правила свободной торговли»!
Страна не имеет также права принимать законы и договоры, предписывающие, чтобы при переработке ресурсов этой страны использовалось население этой страны. Наказаны, по закону ВТО, могут быть также те страны, которые предпочтут местных инвесторов иностранным инвесторам.
В рамках ВТО принятие законов не привязано к государству, которого они касаются. Теперь на уровне права интересы международного торгового капитала, интересы международных концернов и банков стоят выше интересов населения — членов ВТО.
Правительства стран-членов и администрации регионов обязаны подчиняться праву ВТО. При нарушении прав ВТО стране-«виновнику» грозят судебные процессы, законы против этой страны, изъятие вложенных средств.
Хотя ВТО — договор между государствами и формально с требованиями к ВТО изменить законодательство другой страны, (жалобы перед судом ВТО) выступают государства, как правило, за такими заявлениями стоят транснациональные корпорации, которым «мешает» тот или иной закон в государстве, где они собираются заниматься бизнесом[24].
В рамках ВТО группа из торговых представителей стран — членов ВТО (не выбранных народом, а назначенных правительствами своих стран) принимает решения о правилах ВТО. Эти люди становятся самым влиятельным в мире судом и законодательным органом, чьи решения обязаны выполнять суды и парламенты стран ВТО. Как именно корпорации лоббируют в ВТО свои интересы, можно прочитать, например, в работах Сьюзан Джордж и на сайте организации WEED. Так, в США у корпораций есть доступ (через консультационные советы по торговле) к торговым представителям США в ВТО[25]. В интересах прибыли корпораций понижаются, например, стандарты здравоохранения и безопасности питания[26]. ВТО заставляет страны-члены ввозить генетически модифицированную продукцию. В ВТО нет антимонопольного законодательства, ВТО может запретить принятое в странах регулирование движения капитала и отменить запрет спекулятивных дериватов. Например, ЕС через ВТО потребовал от Таиланда отменить закон, запрещающий деятельность в Таиланде банков, расположенных в оффшорных зонах, где отмываются налоги[27].
Государства, вошедшие в ВТО, не имеют права регулировать размер прибыли, который должен инвестироваться в их стране, размер прибыли, которую можно вывозить.
Запрещается предъявлять к товарам требования, связанные с условиями их производства. Это лишает страны теоретической возможности запретить, например, ввоз товаров, при производстве которых был нанесен значительный вред окружающей среде или использовался детский труд.
У частных и государственных компаний и у национальных и иностранных компаний должны быть равные права. Это, в частности, означает, что, если государственная больница, или университет, или почта получает финансирование от государства, то частные инвесторы могут тоже потребовать от государства финансирование под предлогом нарушения конкуренции и нарушения их прав как инвесторов.
Цель правил ВТО состоит в том, чтобы отнять у государств право самостоятельно регулировать их экономики и даже теоретическую возможность проводить реформы в интересах своего населения. В то же время результаты либерализации торговли предоставили огромные права ТНК[28].
Производство и торговля в глобальной перспективе
Египетский экономист и критик неоколониализма Самир Амин пишет, что переход GATT в WTO было центральным для новой формы экономического управления мира коллективным империализмом:
«ВТО была безусловно создана для того, чтобы закрепить и легализовать “сравнительные преимущества” транснационального капитала. Производственные права и авторские права в ВТО были сформулированы так, чтобы закрепить монополии транснациональных компаний, гарантировать им сверхприбыль и поставить на пути каждой попытки независимой индустриализации в странах периферии практически непреодолимые препятствия. ВТО — это не только организация по регулированию мировой торговли, что заставляет подумать ее название; функции ВТО намного шире. Она должна ввести единые правила управления национальных и мирового рынков. И по радикальному концепту “свободной торговли”, которого в таком масштабе еще не было в истории, отменить всю разницу между ними. Результатом этого будет реорганизация систем производства в интересах сильнейшего, то есть транснационального капитала. То есть ВТО хочет организовать производство в мировом масштабе, причем не в смысле развития (для бедных — хотя бы частично “догоняющего”), а для максимизации прибыли ТНК при цементировании асимметрии производственных структур и их неравенства. … Проект “управление мировой экономики ВТО” в полном смысле — крайне реакционен: он нацелен на возвращение к прежним формам международного разделения труда. Поэтому ВТО для меня — истинно новое колониальное министерство стран “восьмерки”. ВТО играет по отношению ко всем странам периферии одну и ту же роль: не допустить, чтобы колонии стали в будущем конкурентами, и для этого отнять у государств периферии право на самостоятельное законодательство[29] и регулирование, касающееся деятельности капитала метрополий в этих странах. Реально существующий капитализм[30] следует логике систематической защиты сильнейших монополий. Теории вульгарной экономики (теории воображаемого капитализма) о “добродетелях” свободной торговли — только пропаганда в простейшем смысле слова, то есть ложь. Я принадлежу к тем, кто определяют капитализм не через “рынок”, а вместе с Броделем — через стоящую над рынком власть»[31].
ВТО не позволяет странам периферии защищать свою промышленность таможенными пошлинами и субсидиями, но страны центра («семерка») продолжают выплачивать субсидии, например, в сельском хозяйстве. США также ввели квоты на сталь, чтобы защитить от иностранной конкуренции американские сталеплавильные концерны.
Теория «национальных цен на ресурсы»
МВФ, ВБ и ВТО пропагандируют ориентацию на экспорт и добиваются специализации экономик стран периферии в те секторах, которые выгодны стоящим за ними корпорациям. При этом ВТО, МВФ и ВБ используют теорию «национальных цен на ресурсы» (domestic resource costs, DRC), чтобы сохранить систему «центр»-«периферия». DRC выдаются за надежный индикатор для разделения экономических секторов на те, в которых страна может ожидать добиться успеха, в которых она не должна производить, и на те, которые она даже не должна пробовать развивать.
DRC — это единица измерения расходов на сырье, которое используется для производства одного товара в самой стране, чтобы купить одну валютную единицу или сэкономить ее. Таким образом мировой рынок становится мерилом оценки рентабельности и конкурентоспособности национального производства, масштабом для структурирования экономики страны. Это никак не соотносится с положением дел, спросом и ценами на внутреннем рынке. Масштаб и шкала оценки привносятся извне, поэтому расходы на использование ресурсов страны никак не соотносятся с такими целями, как справедливость или долговременное благополучие населения. Теория DRC рассматривает условия, сложившиеся на мировом рынке, чтобы определить, как должна себя вести страна, чтобы купить или сэкономить один доллар. Это значит, что производство ориентировано на экспорт и исходит из мировых цен на товары. Воплощение этой теории в политике должно гарантировать, что страна периферии и дальше останется в том же положении[32].
Посмотрим, как именно в рамках режима ВТО проводятся интересы ТНК. Требования при вступлении в ВТО совпадают с условиями предоставления кредитов МВФ и ВБ — с реформами структурного приспособления: либерализация, приватизация, стабилизация. ВТО работает в тесном сотрудничестве с МВФ и Всемирным банком.
Списки секторов, которые планируется открыть для «мирового рынка»
Страны — члены ВТО составляют списки секторов рынка в других странах, куда хотят получить доступ их концерны и которые поэтому должны быть открыты для международной торговли, и списки областей экономики, которые эти страны сами хотят открыть. Эти списки держатся в тайне и не подлежат публичному обсуждению[33].
Суд ВТО
У ВТО есть свой суд (Dispute Settlement Body). Посредством этого органа ВТО может заставить национальные правительства отменить федеральные и региональные правила и законы, касающиеся, в частности, защиты окружающей среды и социальных стандартов, что ВТО уже и делает. Некоторые правительства и концерны целенаправленно используют угрозу подать на страну в суд ВТО как оружие, чтобы блокировать регулирование в сфере охраны окружающей среды и здравоохранения[34].
При этом не обвиняющий обязан доказывать вину обвиняемого, а обвиняемый — свою невиновность. Что имеется в виду? Например, ЕС запрещал одно время ввоз на свою территорию ГМО, после чего США (в интересах концернов США) подали на ЕС в суд ВТО. ЕС была обязана доказать, что ГМО вредны, а не США — что ГМО не вредны. Суд ВТО присудил ЕС к крупным штрафам. Вскоре Евросоюз сдался, разрешив ввоз ГМО, но предписав их маркировку. Теперь США борются против отмены маркировки товаров, содержащих ГМО.
Кстати, ВТО не признает международно признанное экологическое право превентивно запрещать что-то потенциально опасное (товар, вещество, продукт).
В 1989 году ЕС запретила обработку мяса гормонами роста и ввоз такого мяса на свою территорию, опасаясь за здоровье потребителей. В 1996 году США и Канада подали на ЕС в суд ВТО, аргументируя свой шаг тем, что вред гормонов еще не доказан. ВТО присудила ЕС к уплате штрафа за все годы запрета: по 117 миллионов американских долларов в год Соединенным Штатам и по 11 миллионов канадских долларов — Канаде.
Компания Gerber ввозила в Гватемалу детское питание, которое нужно было разводить водой. Однако из-за плохого качества воды, по данным ЮНИСЕФ, ежегодно умирает около 1,5 миллионов детей. Поэтому уже в 1981 году ВОЗ издала «Международный кодекс по продаже продуктов, заменяющих материнское молоко», который включал в себя запрет на идеализирование искусственного детского питания и предписывал наклеивать на детское питание информационные сообщения о преимуществах материнского молока. В 1988 году в Гватемале был принят соответствующий закон, смертность младенцев значительно снизилась, ООН одобрила путь Гватемалы как образцовый. Однако Gerber оказала через США в ВТО давление на Гватемалу, после чего верховный суд Гватемалы решил, что этот закон распространяется только на детское питание, произведенное в стране. А так как Gerber импортировала свои товары, продукцию этой фирмы закон не затронул.
Кроме известных случаев с судом ВТО известны также случаи с судом Всемирного банка и судом NAFTA.
В Боливии после приватизации водоснабжения в департаменте Ко-чабамба концерном Bechtel цены взлетели настолько, что люди были вынуждены платить за воду около четверти своего дохода. Население взбунтовалось, и после полугодовой «войны за воду» прогнало концерн. В результате суд Всемирного банка (International Center for the Settlement of investment disputes, ICSID) присудил Боливию к выплате Bechtel 25 миллионов долларов, что в три раза больше инвестиций концерна.
Суд NAFTA принял решение о том, что Мексика должна выплатить американскому концерну Metalcald 17 миллионов долларов компенсации за то, что тот хотел построить рядом с заповедником свалку ядовитого мусора, а Мексика это запретила.
Концерн Ethyl обвинил Канаду в суде NAFTA в том, что она запретила на своей территории ядовитую добавку в бензин ММТ. Канада испугалась штрафов и отозвала запрет.
В 2001 году американская фирма экспресс-доставки United Parcel Service подала в суд NAFTA на Почту Канады. Она обвинила ее в «нелояльной конкуренции» и потребовала 160 миллионов компенсаций, поскольку Почта Канады получает субсидии от государства.
Стандарты по безопасности продуктов питания не должны быть строже, чем правила Codex alimentarius организации ФАО — при этом на ФАО оказывают большое влияние представители аграрных концернов и концернов, производящих продукты питания.
Права потребителей
В соответствии с главой XX ГАТТ, «ограничивающие торговлю меры по защите жизни и здоровья или невозобновляемых источников энергии можно принимать только тогда, когда они не являются дискриминацией и завуалированным ограничением международной торговли». Чьи интересы представляют судьи ВТО, можно было уже догадаться. Исходя из этого, ясно, в чьих интересах можно интерпретировать это расплывчатое регулирование.
ГАТС
Меморандум ВТО от 19 марта 2001 постановляет, что национальные законы и регулирование стран можно отменить, если ВТО посчитает их «более обременительными, чем необходимо». Это означает, что ВТО будет пересматривать уже принятые законы! При этом в суде ВТО, согласно этому меморандуму, нужно отклонять «контраргументы, указывающие на гарантирование общественного блага», вместо этого на первом месте должен стоять принцип эффективности[35]. Статья VI.4 соглашения ГАТС[36] предусматривает такую «проверку необходимости» для национальных законов. Это значит, что комиссия ГАТС по урегулированию споров обладает правом вето на решения любого парламента или любого правительственного органа любой страны. Именно она решает, является ли тот или иной закон или правило «более обременительными, чем необходимо». Причем что такое «необходимо», тоже будет решать комиссия ГАТС, а не парламент страны[37]. Задача комиссии по урегулированию споров при ВТО — гарантировать, «чтобы правительства мира руководствовались не тем, что хорошо для их населения, а чтобы законы были как можно выгоднее для иностранных инвесторов и торговых корпораций»[38]. Каждое национальное постановление, касающееся защиты природы, должно в соответствии с ГАТС ВТО пройти тест на «необходимость».
Кристиан Фельбер резюмирует: «Короче говоря, если даже защита окружающей среды, регулирование финансовых рынков, поддержка национальной экономики и социальную защиту ГАТС относит к сфере своего регулирования, то можно сказать, что ни одному национальному закону не гарантирована безопасность от ВТО»[39].
В ГАТС важен принцип «равного отношения». Имеется в виду следующее. Если, например, учреждения общественного сектора России получают субсидии, то их должны получать и иностранные частные учреждения, выходящие на рынок. Иначе они считаются «ущемленными в правах». Право же людей на бесплатное лечение и образование при этом не рассматривается! Субъекты права — не люди, не население, не граждане, а — юридические лица, фирмы, корпорации. ВТО принуждает государства, входящие в нее, снижать финансирование общественного сектора (детские сады, школы, университеты, больницы, дома престарых, библиотеки, музеи, системы водоснабжения, транспортные государственные предприятия, пенсионную систему, энергосистемы и сферу здравоохранения, почту и сферу телекоммуникаций[40]). «Это означает конец общественного сектора. Как раз этого хочет неолиберализм. От государства должен остаться только скелет: полиция, суд, армия, центральный банк», — пишет Кристиан Фельбер[41].
Крупнейшие концерны в области «сферы услуг» родом из ЕС и США. Обращаю внимание на то, что в понятие «сфера услуг» в контексте ВТО входят, кроме обычных услуг (парикмахерских, например) все вышеперечисленные секторы и учреждения! Поэтому логично, что именно США и ЕС требуют от других стран в ВТО открыть эти секторы для доступа иностранных инвесторов[42] и приватизировать общественные блага (здравоохранение, образование и т.д.)[43]. ВТО требует проведения приватизации общественных благ, которые она рассматривает в качестве коммерческих товаров — и передает их под контроль корпораций. «Частные инвестиции» и логика извлечения прибыли (потому что инвестиции — не меценатство) должны, по ВТО, идти во все области — в спорт, культуру, сферу ЖКХ в той степени, в какой в них можно извлечь прибыль: «Концерны уже конкурируют друг с другом за приватизацию водоснабжения, трасс между городами и дорог в городах, национальных парков и многое другое»[44]. В бедных странах около 80 % населения не может платить за школу, высшее образование, транспорт, воду и электричество, выплачивать взносы на медицинскую страховку и пенсию. Тем временем собственникам своих акций компании выплачивают баснословные дивиденды. Эти прибыли должны откуда-то появляться, и их не получить при благотворительных ценах. Правительства государств — членов ВТО к тому же не имеют права регулировать цены, поскольку в ВТО такие действия рассматриваются как «препятствия на пути торговли» и государству грозят экономические санкции. Государства, по правилам ВТО, не могут, к примеру, потребовать от концернов подключить к водоснабжению или транспорту бедные районы, потому что «любое регулирование мешает рынку». То же касается и регулирования цен.
ООН предупреждает, что ГАТС лишит широкие слои населения доступа к элементарным общественным благам!
Бывший директор отделения ГАТС в секретариате ВТО Дэвид Хартридж говорит, что без огромного давления американской индустрии финансовых услуг, особенно таких фирм, как American Express или Citicorp, ГАТС не был бы принят. ГАТС лоббировали также USCSI (US Coalition of Service Industries), ESF (European Services Forum), Liberalization of Trade in Services (LOTIS), Global Services Network (GSN), International Financial Services London (IFSL). Председателем LOTIS, например, является лорд Бриттен, который входил в руководство ЕС и сегодня — он вице-президент международного банка Bankhaus UBS Warburg. В LOTIS представлены банки и страховые компании, которые контролируют сотни миллиардов долларов[45]. Кроме банков и страховых агентств, ГАТС выгоден концернам, специализирующимся на энергосистемах, системах водоснабжения, образовании и здравоохранении[46], поскольку ГАТС — инструмент по проведению приватизации этих областей.
ВТО, ВБ и МВФ утверждают, что конкуренция частных фирм в общественном секторе понизит цены и улучшит качество, но этот аргумент не верен — не имеет смысла класть параллельные рельсы или водопроводные трубы. Как уже показано выше, примеров негативных результатов приватизации общественных благ достаточно: в Великобритании разваливается приватизированная железная дорога, в штате Калифорния рушится приватизированная система энергообеспечения, в Боливии и Южной Африке — обеспечение водой, а в Чили — пенсионная система[47].
ВТО и природа
Пока все судебные споры по экологии в ГАТТ-ВТО ослабляли национальное экологическое законодательство[48].
Право ВТО ставится выше экологического законодательства. Нарушение международных соглашений по защите природы не карается санкциями, и поэтому международные соглашения по защите окружающей среды не имеют фактической силы, — права же экономических субъектов, корпораций, на «свободную торговлю» и эксплуатацию природы защищены.
По правилам ВТО, государство не имеет право запретить ввоз на свою территорию продуктов, вредных для здоровья и окружающей среды, потому что это «против правил свободного рынка».
ВТО запрещает маркировать продовольствие какими-либо этикетками, которые информируют потребителя о том, насколько экологически чистыми являются приобретаемые им продукты. Нельзя также ограничивать ввоз товаров, производство или потребление которых ведет к разрушению окружающей среды[49].
МВФ, ВБ, ВТО требуют переориентации производства зависимых стран на экспорт, что ведет к ускоренному разрушению природы. Попав в «долговую петлю» МВФ и Всемирного банка, страна вынуждена постоянно экспортировать свои ресурсы, чтобы заработать валюту для оплаты долгов.
ВТО не признает международные договоры по защите окружающей среды.
ВТО не признает также международный принцип осторожности, то есть государство не может запретить импорт товаров, пока не доказано, что они вредны. Например, страны ЕС отказались ввозить мясо из США, потому что животных там кормят гормонами. За это против ЕС были введены штрафные санкции. То же произошло и с генно-модифицированными продуктами из США: правила ВТО не позволяют запретить их ввоз, те государства, которые все же его запрещают, платят большие штрафы. Все это, конечно, делается в интересах концернов, производящих генно-модифицированную продукцию, большая часть которых расположена в США (например Monsanto)[50].
Либерализация транспорта может привести к сокращению железнодорожных перевозок из-за высоких цен на приватизированных железных дорогах и закрытия неприбыльных участков и роста интенсивности автомобильных перевозок. ГАТС угрожает и национальным законодательствам в областях, напрямую связанных с загрязнением природы, таких как нефте- и газодобыча.
Инвестиционное соглашение в ВТО
Иностранные инвесторы заинтересованы в отмене различных государственных требований: по регулированию инвестиций, касающихся величины участия иностранного капитала, квот по обязательному привлечению местной рабочей силы или по использованию местного сырья или материалов, обязательств по образованию совместных предприятий с фирмами этого государства, выполнения местного законодательства по трудовому и экологическому праву, а также требований, касающихся торгового и платежного баланса. Их цель — сделать так, чтобы не возникало внешнеэкономического дисбаланса из-за слишком большой доли полуфабрикатов, слишком больших валютных расходов или из-за очень большого вывоза прибылей[51]. Планируется внести в ГАТС законы, отменяющие подобное государственное регулирование. Правительства стран «семерки» уже поддерживают этот проект.
Уже во время переговоров ГАТТ, которые перевели к созданию ВТО, США попытались объединить в одну законодательную систему правила, предусмотренные Соглашением о Североамериканской Зоне Свободной Торговли (NAFTA) и правила ВТО. Инвесторы должны были бы получить больше прав и быть лучше защищены, в первую очередь ТНК получали право самостоятельно подавать жалобы в суд ВТО, минуя государства. Евросоюз также лоббировал интересы транснациональных инвесторов. Однако попытки США и ЕС потерпели поражение благодаря сопротивлению большинства других стран. Потерпев поражение на первом этапе, США и ЕС попробовали провести эти соглашения внутри блока богатых стран — Организации экономического сотрудничества и развития (OECD), а уже затем убедить весь остальной мир принять эти нормы, одобренные «самыми успешными» странами. Кульминацией этой кампании корпоративного лоббизма была попытка принять соглашение MAI (Многостороннее соглашение по инвестициям, Multilateral Agreement on Investment). Фактически MAI предусматривало добровольный отказ государств от какой-либо форма контроля за деятельностью частного капитала в принципе. Этот документ был настолько скандальным, что вызвал бурю возмущения в Западной Европе, причем не только в левых кругах. Документ был отвергнут Европарламентом.
Уже сегодня государства снижают экологические и социальные стандарты, стремясь привлечь капитал. Инвестиционные соглашения еще больше ограничивают права государств предпринимать меры по защите труда и природы, а частные инвесторы — большей частью ТНК — получают возможность в рамках международного права обвинять государства, если те вводят регулирование. В региональное экономическое соглашение NAFTA входит инвестиционное соглашение, из-за которого Мексика была приговорена к выплате штрафа американскому концерну, потому что Мексика запретила строительство ядовитой свалки вблизи охраняемого заповедника!
Принятие в ВТО соглашений по модели NAFTA лишит страны правовой возможности самим определять, как быстро и в каком объеме расходуются ресурсы этой страны[52].
Принцип ВТО «равных прав национальных и иностранных инвесторов» делает незаконной поддержку национальной промышленности (как частной, так и теоретически государственной), потому что иностранные и национальные инвесторы «должны обладать равными правами»[53].
Финансовый рынок и ВТО
В интересах банков, страховых фондов и трейдеров (торговцев ценными бумагами), США вместе с ЕС и Японией пытались интегрировать в на Уругвайском раунде специальное соглашение о финансовых услугах в ГАТС[54]. Финансовые игроки оказывают большое влияние на формулирование политических позиций правительств и ВТО[55].
ГАТС и ФТА желают отменить оставшиеся барьеры для свободного потока финансового капитала, что требуют также МВФ и ВБ[56]. Соглашения ГАТС узаконивают крупные финансовые и спекулятивные манипуляции, направленные против стран «третьего мира» — в результате эти страны отказываются от самостоятельной денежной, а, следовательно, и экономической политики[57]. ЕС требует от других стран, чтобы они открыли доступ западным банкам на свои рынки пенсионного обеспечения и страхования, отменили ограничения по участию иностранного капитала и либерализовали потоки капитала[58]. ГАТС запрещает государствам регулировать количество вывозимых иностранными концернами за границу прибылей.
ТРИПС в ВТО
Дерегулирование торговли по правилам ВТО, сопровождаемое расширением защиты прав интеллектуальной собственности (соглашение ТРИПС), позволяет ТНК проникнуть на национальные рынки и расширить свой контроль практически на все секторы национальных производственных секторов, сельского хозяйства и сферы услуг[59].
Концерны США, ЕС и Японии занимают в области производства программного обеспечения, медикаментов, химии и развлечений доминирующую позицию. Соглашение ТРИПС гарантирует концернам этих стран защиту их позиций[60]. Вступление в ВТО и, следовательно, подписание части договоров ВТО — ТРИПС — приведет в России к уменьшению числа исследований и системы исследований[61]. Коммерциализация и приватизация интеллектуальных, ремесленных, культурных прав и прав на произведения искусства гарантирует максимальные прибыли олигополии из отобранных знаний народов, которые используют эти знания до сих пор бесплатно. Например, олигополии крадут эти знания у народов стран «третьего мира» и затем заставляют покупать их у концернов[62]. Концерны, обладающие властью на рынке, готовы к применению насилия. Под лозунгами защиты интеллектуальной собственности и призывая к суду ВТО, представляющего как раз их интересы, ТНК присваивает себе чужие права. Дело в том, что значительная часть агрономических и биологических знаний, которые используются в сельском хозяйстве бедных стран, не защищены патентами. Корпорации оформляют патенты на себя, присваивая это «незащищенное» знание, а затем требуют, чтобы им платили за использование подобной информации или биологического материала, ранее — общедоступного и бесплатного. Они также монополизирует торговлю рисом, зерном и другими ключевыми биологическими ресурсами[63]. Фактически ТРИПС легализует биопиратство западных концернов[64].
ТРИПС должно защищать и расширять монополии концернов[65]: «Цель ТРИПС — гарантировать технологическое преимущество стран “первого мира” на как можно более долгий период. Но успехи индустриализации сегодняшних развитых стран были возможны как раз потому, что тогда не было всемерной защиты патентов»[66].
Показательный пример — скандал с фармацевтическими концернами, требующими для себя доступ к рынкам стран «третьего мира» на эксклюзивных правах, то есть с запретом для этих стран покупать более дешевые медикаменты у других фирм — что обернулось настоящим геноцидом в Африке[67]. Вместо улучшения уровня жизни населения такая политика привела к массивному росту цен в областях медикаментов, медицинской технологии и биотехнологии[68].
Соглашение ТРИПС было заключено при массивном влиянии 13 американских концернов[69]. Джеймс Эниарт из одного из них, Monsanto, описал, как родился ТРИПС: «Концерны стала волновать большая проблема в международной торговле. Они разработали путь решения, сделали конкретное предложение и дали его на подпись своему правительству и правительствам других стран»[70].
Негативные результаты политики ТРИПС для стран «третьего мира» — рост цен на медикаменты, обострение дисбаланса импорта-экспорта, рост безработицы из-за уменьшения производства внутри страны[71].
По правилам ТРИПС запреты на рекламу детского питания (среди которого могут быть нежелательные для детей продукты, например, детское питание, содержащее генно-модицифированные ингредиенты), табака и алкоголя незаконны, потому что они считаются «дискриминацией иностранных производителей».
Сельское хозяйство и ВТО
«Либерализация» сельского хозяйства подрывает безопасность продовольственного обеспечения в странах «третьего мира», приговаривает сотни миллионов крестьян на нищету и миграцию в городские кварталы нищеты, где они лишены будущего[72]. Под лозунгом «мировой свободной торговли» сельское хозяйство, призванное обеспечить население продовольствием, перепрофилируется в экспортно-ориентированную аграрную промышленность[73]. США и ЕС продолжают субсидировать сельское хозяйство в своих странах, что ведет к перенасыщению рынков периферии субсидированными продуктами, к падению цен на них и банкротству местных производителей. Соглашение по сельскому хозяйству ВТО требует открыть рынки стран «третьего мира». «Это соглашение ВТО (Соглашение по сельскому хозяйству) сделало законным субсидирование сельского хозяйства в развитых странах и одновременно сократило возможности стран “третьего мира” выйти со своей сельскохозяйственной продукцией на мировой рынок»[74].
ТНК уже поделили мировой рынок и их цель не делиться с другими, а завоевать еще больше. По исследованиям FAO в странах «третьего мира» после 1994 года вырос объем импорта сельскохозяйственной продукции, а не экспорт. Развитые страны, требуя открытия рынков от других стран, ограничивают доступ на свои рынки через таможню, субсидирование и использование санитарных и фитосанитарных стандартов[75].
Опубликовано в журнале «Левая политика», 2009, №9, С. 38-55.
Электронная публикация на сайте commons.com.ua [
Оригинал статьи]
По этой теме читайте также:
Примечания
Все права на материалы сайта принадлежат редакции журнала «Скепсис». Копирование публикаций приветствуется при наличии гиперссылки на scepsis.ru и гиперссылки на страницу заимствуемой публикации; коммерческое использование возможно только после согласования с редакцией. Наш e-mail: 
