Один уважаемый человек, большой знаток Китая, говоря о наших проблемах, сослался на такую китайскую мудрость: надо время от времени производить «исправление имен». Это значит вспоминать и обдумывать главный, исходный смысл важных слов.
Отношение к «дикарям и неимущим» не изменилось ни в реальной политике, ни в риторике
Со временем слова ржавеют, покрываются всякими наслоениями, им придаются новые смыслы. От текста к тексту, от разговора к разговору смыслы эти расходятся.
Часто люди, особенно в разных культурах, начинают понимать эти слова по-разному, а уж если кто-то заинтересован в том, чтобы их смысл исказить, то дело еще больше усложняется. Тут-то и надо «выправлять имена», чтобы понимать друг друга.
Конечно, язык развивается, слова приобретают новый смысл, который принимается молодежью, и требовать от нее, чтобы она вернулась к исходному смыслу, бесполезно. Но тогда надо договориться об употреблении таких слов в разных смыслах и как-то уточнять, что ты имеешь в виду, когда произносишь или пишешь это слово.
Обычно бывает достаточно пояснить это контекстом. А можно договориться исходный смысл забыть и использовать слово в его новом значении. Но это рискованно – кто-то будет манипулировать смыслами и создавать недоразумения. Это обычное дело.
Суть в том, что наше официальное обществоведение, в основном идущее в фарватере западного, не только ложно представляет свойства незападных обществ («традиционного общества», о котором мы уже говорили), но и создает неверный образ альтернативного общества – «гражданского» (т. е. западного).
Сейчас в одном из лучших учебников политологии сказано: «Гражданское общество – совокупность множества межличностных отношений, семейных, социальных, экономических, культурных, религиозных и других ассоциаций и структур, которые развиваются в данном сообществе вне рамок государства и без его непосредственного вмешательства или помощи» [Политология (рук. А. Ю. Мельвиль). М.: МГИМО, 2009].
Это для наших студентов образ гражданского общества привлекательный. От нас уже 25 лет требуют, чтобы мы свое «неправильное» общество заменили на это, гражданское. На Западе же студентам сообщают исходный смысл этого термина, и он совсем иной.
Думаю, что нам тут в любом случае надо этот исходный смысл знать, потому что он никуда не делся, лишь маскируется современным привлекательным образом.
Исходный смысл понятия гражданское общество таков. В Новое время, по мере того как складывались современная западная цивилизация («Запад») и колониальные империи, в западной общественной мысли возникло различение двух образов жизни человека: цивилизованного и дикого.
В пределах западной культуры человек живет в цивильном (гражданском) обществе, а вне этих пределов – в состоянии «природы». Представление о гражданском (цивильном) обществе возникло в т. н. натуралистической школе политической мысли, которая противопоставляла «естественное» общество (societas naturalis) «цивилизованному», или гражданскому (societas civilis).
Нам в России не повезло с переводом, в русский язык вошел неудачный синоним из тех, которыми переводится латинское слово. Вышло так, будто речь идет об обществе граждан (от слова город). На деле же в точном переводе «гражданское общество» – это общество цивильное, цивилизованное.
С самого возникновения понятия оно означало оппозицию «цивилизация – природа» и «цивилизация – дикость». Иногда выражаются мягче: «цивилизация – варварство».
Чтобы понять смысл, надо посмотреть, из кого состоит это цивильное гражданское общество и каковы отношения граждан к тем, кто находится вне его, вне этой «зоны цивилизации».
Прежде всего, для возникновения «гражданского общества» понадобилась переделка человека – Реформация в Европе в XVI–XVII веках, освобождение человека от всяких уз с ближними, его превращение в индивида (атом). Возникла совершенно новая антропология, нигде, кроме Запада, не существующая.
Приходится признать, что понятия обществоведения мы приняли от Запада, придется ими пользоваться
Разрабатывая понятие человека-атома и его взаимоотношений с обществом, английские философы Гоббс и Локк дали представление о частной собственности. Она и стала осью гражданского общества.
Жан-Жак Руссо в «Рассуждениях о происхождении неравенства» (1755 год) так писал о возникновении гражданского общества: «Первый, кто расчистил участок земли и сказал: «Это мое», – стал подлинным основателем гражданского общества». Он добавил далее, что в основании гражданского общества – непрерывная война, «хищничество богачей, разбой бедняков».
Те, кто признает частную собственность, но не имеет ничего, кроме своего тела и потомства (пролетарии), живут в состоянии, близком к пpиpодному (нецивилизованному); те, кто имеет капитал и арендует по контракту рабочую силу, объединяются в гражданское общество, которое Локк называл Республика собственников. Вот слова Локка: «Главная и основная цель, ради которой люди объединяются в республики и подчиняются правительствам, – сохранение их собственности» (слово «республика», т. е. «общее дело», изначально применялось к любому государству, в том числе и монархии).
В норме государство гражданского общества должно поддерживать условия для конкуренции (которая есть введенная государством в рамки права война всех против всех), а периодически – испытывать революции.
В фундаментальной «Истории идеологии», по которой учатся в западных университетах, читаем: «Гражданские войны и революции присущи либерализму так же, как наемный труд и зарплата – собственности и капиталу. Демократическое государство – исчерпывающая формула для народа собственников, постоянно охваченного страхом перед экспроприацией... Гражданская война является условием существования либеральной демократии. Через войну утверждается власть государства так же, как «народ» утверждается через революцию, а политическое право – собственностью... Таким образом, эта демократия есть не что иное, как холодная гражданская война, ведущаяся государством» [Historia de la ideología (Eds. F. Chatelet, G. Mairet). 3 Vol. Madrid: Acal. 1989].
Борьба гражданского общества с пролетариатом – это на Западе. А за морями жили люди, не признающие частной собственности. Согласно теории гражданского общества, эти люди находились в состоянии дикости. Западная философия создала образ дикаря, которого надо было завоевать, а то и уничтожить.
Колонизация заставила отойти от христианского представления о человеке. Западу пришлось позаимствовать идею избранного народа (культ «британского Израиля»), а затем дойти до расовой теории.
Основатель теории гражданского общества Джон Локк был автором конституции рабовладельческого штата Каролина, одна из статей которой гласила: «Каждый свободный человек Каролины обладает абсолютной властью над своими черными рабами». Локк вложил свои сбережения в акции Королевской Африканской компании, которая занималась работорговлей. Он же создал теорию стоимости, узаконившую захват земли индейцев в Северной Америке.
Оправдания рабству, которые формулировал Локк, были настолько жесткими и абсолютными, что, как пишут, «оправдание рабству, которое за две тысячи лет до Локка давал Аристотель, кажется отеческим напутствием». Локк считал, что «гражданское общество» имеет естественное право вести войну против тех, кто «не обладает разумом», обращать их в рабство и экспроприировать их богатство в уплату за военные расходы. Эти рассуждения вызвали полемику в последние годы, потому что ими буквально оправдывалась война против Ирака.
Таким образом, гражданское общество основано на конфронтации с неимущими. Фундаментальный смысл понятия гражданского общества основан на двух концепциях: антропологической (человек как индивид, атом) и политэкономической (частная собственность). Следовательно, это понятие в его главном смысле неприложимо к незападным культурам, стоящим на иных антропологических и политэкономических представлениях.
Однако в ХХ веке, когда «политика канонерок» стала дополняться и даже замещаться культурным империализмом, важными инструментами западной международной политики стали идеологические концепции общечеловеческих ценностей и прав человека. Исходные смыслы понятия гражданского общества были выведены в тень, но не утратили своей консолидирующей Запад силы. Отношение к «дикарям и неимущим» не изменилось ни в реальной политике, ни в риторике.
Вот заголовок обзорной статьи в New York Times (4 апреля 1999 года) о войне в Югославии: «Новое столкновение Востока и Запада». Далее в статье сказано: «Демократический Запад, его гуманистические инстинкты коробит варварская жестокость православных сербов».
Однако в западном политическом языке уже фигурируют понятия типа «транснациональное гражданское общество» и даже «глобальное гражданское общество», т. е. принадлежность к нему любой ассоциации не ограничено никаким критерием, за исключением одного: чтобы эта ассоциация действовала в русле политики Запада.
Поэтому, например, общество Российской империи начала ХХ века, хорошо структурированное во множество экономических, социокультурных и политических ассоциаций (достаточно сказать, что 85% населения было организовано в общины), не считается гражданским обществом, как и вполне развитое индустриальное общество СССР и даже общество современной России.
Конечно, приходится признать, что понятия обществоведения мы приняли от Запада, придется ими пользоваться – надо и ЕГЭ сдавать, и экзамены в вузе. Но никто не запретит нам знать их главный смысл, а не политкорректную шелуху. Нам действительно необходимо общество, способное к самоорганизации, – истинное общество граждан, а не Республика собственников, она и так сидит у нас на шее.
Но строя такое общество, надо непрерывно оговаривать, в каком смысле наше общество будет гражданским. Пусть оно будет Республикой трудящихся. Думаю, в эту республику войдут и будут приняты многие собственники и предприниматели. Далеко не все из них хищники и воры.
Источник: Блог Сергея Кара-Мурзы
