Помощь американцев голодающим в Советской России в 1921 — 1923 гг.

Деятельность благотворительных организаций по спасению людей от тяжелых последствий войн, катастроф и природных стихий — актуальная тема современной мировой и отечественной исторической науки. Примеры проявления подлинного гуманизма и человеческой солидарности имели место и в истории ХХ в. Такая поддержка, как известно, была оказана народам России вскоре после Октябрьской революции 1917 г., когда в результате засухи и тяжелых последствий гражданской войны, охватившей страну, летом 1921 г. начался невиданный ранее голод. Страшное бедствие охватило Поволжье, Урал и некоторые другие территории страны.

Разоренной России было трудно самостоятельно справиться с ситуацией, грозившей гибелью миллионам людей, и поэтому встал вопрос о международной поддержке голодающих. Среди зарубежных организаций, откликнувшихся на призывы из России, одной из первых оказалась Американская администрация помощи (сокращенно — АРА, от английского American Relief Administration).

АРА была создана в США в 1919 г. как формально неправительственная структура для поставок бесплатного продовольствия населению европейских государств, пострадавших в ходе Первой мировой войны. Организация, однако, пользовалась поддержкой Конгресса и президента, а возглавлял ее министр торговли Г. Гувер. Американцы помогали жителям Германии, Чехословакии, Австрии, Венгрии, Польши и некоторых других стран. Эта сложная международная и гуманитарная ситуация помощи государственных, общественных и частных организаций одних стран бедствующему населению других стран, в том числе Советской России, безусловно, вызывает самое пристальное внимание в мировой историографии[1].

Договор советского правительства с АРА об оказании продовольственной помощи одному миллиону голодающих был подписан в Риге 20 августа 1921 г. Сами переговоры проходили непросто. Российская сторона всерьез опасалась, что АРА постарается использовать принадлежащее ей продовольствие как своеобразный инструмент давления против революционной власти, однако была вынуждена пойти на заключение договора. Подписанный документ предусматривал, что иностранная организация «может посылать в Россию тот персонал, который она сочтет необходимым для выполнения работы». При найме работников из числа местного населения она также могла «пользоваться полной свободой»[2].

В то же время советские дипломаты настояли на том, чтобы в договор были включены пункты, которые не давали американской организации полную свободу действий на территории РСФСР. Позднее Рижский договор был дополнен еще несколькими соглашениями, позволившими АРА довести к середине лета 1922 г. число получающих от нее продовольственную помощь до десять миллионов человек.

Для организации поставок и распределения продовольствия в России за время работы АРА побывало около трехсот сотрудников организации. В страну разрешался также приезд журналистов ряда ведущих американских газет. Присутствие в Советской России значительного количества иностранных граждан, имевших в своем распоряжении большие материальные возможности и пользовавшихся согласно договору определенной свободой перемещения по территории, охваченной голодом, не могло не вызвать определенной тревоги у большевистского руководства страны. Советская Россия только что пережила Гражданскую войну и интервенцию, и ее лидеры не желали создавать условия для новых контрреволюционных выступлений и, может быть, внешнего вторжения. В связи с этим организация АРА была взята под плотную опеку органов ВЧК-ГПУ.

В США первая книга об АРА появилась вскоре после окончания ее миссии. Она была написана официальным историком организации Г. Фишером и не содержала каких-либо сведений о взаимодействиях АРА с органами ВЧК и ГПУ[3]. После долгого перерыва в США появилась еще одна книга об организации Гувера, подготовленная Б. Вейсманом[4]. Она была посвящена главным образом взаимоотношениям АРА с высшим советским руководством. В 2004 г. вышел фундаментальный труд историка Б. Патенауда, где подробно освещалась деятельность АРА в голодающих районах Поволжья и Урала[5].

В книге этого автора были приведены свидетельства о взаимоотношениях американской организации с местными чекистами. Все указанные авторы из США положительно отзывались о работе своих соотечественников в России и отрицали намерение АРА заниматься какой-либо иной деятельностью, выходящей за рамки благотворительности. Б. Патенауд, признавая враждебное отношение Г. Гувера к советской власти, полагает, что руководитель АРА хотел вызвать у советских граждан положительное отношение к своей организации[6].

Советских исследователей деятельность АРА в России вплоть до второй половины 40-х гг. XX в. интересовала мало. Краткая и в целом положительная информация об АРА приводилась лишь в энциклопедических изданиях[7]. В конце 1940-х гг., в условиях развертывающейся холодной войны и ухудшения советско-американских отношений, появились первые публикации, где деятельность заокеанской организации на территории РСФСР оценивалась крайне негативно[8]. В дальнейшем об организации Г. Гувера лишь вскользь упоминалось в нескольких общих работах, касающихся начала 1920-х гг. В них также продолжали господствовать негативные оценки.

Отрицательное отношение к АРА нашло отражение во втором и третьем издании Большой советской энциклопедии (БСЭ). В первом томе последнего издания БСЭ было сказано, что правящие круги США старались использовать АРА «для поддержки контрреволюционных элементов и шпионско-диверсионной деятельности»[9].

В книге А.А. Полякова[10] содержатся серьезные обвинения в адрес американцев не только в антисоветской и шпионской деятельности, но и фактически в терроризме. Хотя книга носит документально-художественный характер, ряд специалистов-историков ссылались и ссылаются на это издание при оценке действий АРА на территории голодных областей России[11].

Из уральских историков советского периода взаимоотношения АРА с чекистами затрагивал лишь М.Д. Машин. По его мнению, деятельность американской организации на Южном Урале «очень наглядно показывает, как через эту организацию американские империалисты пытались… собрать и объединить вокруг себя контрреволюционеров всех мастей и, опираясь на них, свергнуть советскую власть»[12]. Деятельность АРА в Советской России, таким образом, не получила научного освещения как в американской, так и в советской литературе.

В 1990-х гг. появились первые статьи[13], где были сделаны попытки пересмотреть отношение к работе Американской администрации помощи в России, в том числе в Уральском регионе, где Русская миссия АРА действовала с ноября 1921 г. по июль 1923 г. Деятельность одного из двух окружных отделений АРА на Урале (уфимского) отражается в статьях Ю.Ю. Хмелевской[14] и Р.А. Латыпова[15].

Оба автора в целом негативно оценивают действия советских властей и органов ВЧК-ГПУ по отношению к иностранцам. По их мнению, советская сторона препятствовала американцам в оказании помощи голодающим людям. В то же время они не приводят каких-либо конкретных фактов противодействия чекистов благотворительной миссии зарубежных филантропов.

О надзоре чекистов над АРА упоминает А.М. Плеханов[16]. Публикации В.Г. Макарова и В.С. Христофорова специально посвящены деятельности АРА в России[17]. В них содержится информация о надзоре органов ВЧК и ГПУ над этой американской организацией. Отдавая должное благотворительным усилиям АРА, авторы повторяют традиционные обвинения в адрес ее сотрудников в шпионаже и антисоветской деятельности, даже называя их «гангстерами». Однако каких-либо серьезных доказательств шпионских действий американцев в статьях не содержится. Цель данной статьи — определить значение продовольственной помощи АРА для населения Урала и роль советских спецслужб.

Плакат для населения России о помощи АРА во главе с Г. Гувером. 1921 г.

У большевистского руководства были весьма веские основания для опасений по поводу предстоящей деятельности сотрудников АРА на территории России. Ведь здесь во время Гражданской войны, как отмечали американские историки, эта организация «играла заметную роль» в поставках продуктов питания белогвардейцам[18].

В 1919 г. АРА работала на территории, контролировавшейся войсками белого генерала Юденича. Часть продуктов АРА тогда даже попала в руки Красной армии во время ее наступления под Лугой[19]. Не могли не насторожить советское руководство и некоторые действия американцев в Центральной Европе.

Один из руководителей территориального подразделения АРА, некто Т. Грегори, работавший в Венгрии, незадолго до рижских переговоров признался, что его организация способствовала свержению в этой стране в 1919 г. советской республики. Конечно, руководство АРА свое вмешательство во внутренние дела другой страны отрицало, однако правительство Советской России эта информация, широко обсуждавшаяся в зарубежной прессе, конечно же, не могла не насторожить.

Предупреждения о том, что сотрудники АРА, оказывая помощь голодающим, могут преследовать иные цели, раздавались и со стороны зарубежных друзей Советской России. В газете железнодорожников «Гудок» было помещено интервью с «товарищем из Америки», представлявшим, по всей видимости, левую прессу США. Этот не названный по имени журналист напомнил, что Г. Гувер «до сих пор был самым ярым врагом Советов» и что среди его целей было создание особой организации, которая должна была «сплотить белогвардейские силы внутри России и способствовать свержению Советов»[20].

Через несколько дней после подписания Рижского договора, а именно 25 августа 1921 г., состоялось заседание Политбюро ЦК РКП(б). На нем было принято предложение В.И. Ленина о создании комиссии для выработки мероприятий по надзору над приезжающими иностранцами, ввиду заключения договора с Г. Гувером[21]. Советскому руководству к тому времени было уже известно, что среди въезжающих американцев было много военных, в том числе кадровых разведчиков.

Непосредственно перед началом работы АРА в голодных местах России агитационно-пропагандистским отделом при ЦК РКП(б) были подготовлены специальные материалы к докладу «Голод и международное положение». Они были разосланы на места и там использовались партийными пропагандистами. Вот что говорилось в одной из присланных из Москвы листовок:

«В какой-то мере за организацией помощи американского министра Гувера уже сейчас стоят определившие стремление к возобновлению экономических отношений с Россией, в какой-то мере через эту организацию пытаются действовать наиболее непримиримые интервенционисты. Это все может обнаружиться только на опыте. С нашей стороны требуется: во-первых, строжайшее соблюдение заключенных условий и, во-вторых, неутомимая бдительность и в центре, и на местах».

Далее шло пояснение о необходимости быть особенно бдительными в отношении АРА:

«В Венгрии один из ставленников того же Гувера принимал, по его собственному печатному рассказу, активное участие в низвержении советской власти. Разумеется, органы советской власти и коммунистическая партия заранее отнимут всякую возможность у тех или других авантюристов рассказывать в будущем, как они “участвовали” в государственном перевороте в России»[22].

Перед приездом первой группы американцев в Уфу и Оренбург, где планировалось разместить территориальные конторы Русской миссии АРА на Урале, полномочный представитель правительства РСФСР при иностранных организациях помощи отправил в местные органы власти телеграммы. В них сообщалось о предполагаемом числе продовольственных пайков, направляемых в регион, и предлагалось изыскать помещения для столовых, найти для них кухонный инвентарь и обеспечить их топливом. Местным отделам ВЧК предписывалось вести строгий надзор за выполнением этих требований, «устраняя все препятствия»[23]. 

Собранных на улицах Уфы голодных беспризорников отправляют в приют. Уфа. 1922 г.

Наряду с обычными надзорными функциями над иностранной организацией чекистам поручалось оказывать ей поддержку в деле развертывания продовольственной помощи голодающему населению. И такая поддержка американцам была оказана.

Первоначально американская организация обеспечивала питанием только детей, беременных женщин и стационарных больных. Таковы были условия Рижского договора. После одобрения Конгрессом США в конце 1921 г. дополнительного финансирования программы помощи голодающим АРА стала выдавать продовольственные пайки (зерно кукурузы) и нуждающимся взрослым. Расширение помощи голодающим России потребовало увеличения аппарата миссии АРА в России. Последнее вызвало определенное беспокойство в руководстве страны. 31 декабря 1921 г. Политбюро ЦК РКП(б) поручило комиссии во главе с заместителем председателя ВЧК И.С. Уншлихтом «выработать специальные меры предосторожности в отношении Американской администрации помощи»[24]. 

Исходя из этих установок, руководство ВЧК, в свою очередь, ставило задачу перед всеми своими органами организовать тщательное наблюдение за деятельностью всех лиц, работающих в АРА[25]. Местные партийные организации большевиков обязывались оказывать всяческое содействие чекистам в этой работе. Так, в секретном циркуляре Миасского уездного комитета РКП(б) волостным бюро, составленном 13 июня 1922 г., ставилась задача еще раз подтвердить письмо уездного городского комитета партии об обязательной присылке всеми коммунистами и особенно партийными учреждениями «различных материалов, рисующих деятельность как АРА, так и ее агентов»[26].

В самом начале миссии американцев в России в первых числах ноября 1921 г. полномочный представитель правительства РСФСР при этой организации, бывший член коллегии ВЧК А. Эйдук отмечал:

«Повсеместно к работе АРА, так или иначе, пытаются примазаться всевозможные темные элементы. В настоящее время против таких «помощников» мною приняты решительные меры». Весьма примечательно, что, выражая уверенность, что эти меры дадут положительный результат, он подчеркнул, что руководитель Русской миссии АРА в этом отношении его поддерживает: «Горячим сторонником моим в этом отношении является полковник Гаскель»[27].

С началом питания взрослого населения расширялись функции российско-американских комитетов помощи детям, призванных на местах помогать американцам. Ввиду этого с марта 1922 г. эти общественные организации стали называться добровольными комитетами при администрации АРА. В их состав дополнительно были введены выборные от местного населения граждане. В связи с тем, что комитеты во многом определяли и контролировали распределение американского продовольствия, власти постарались, чтобы туда попадали лояльные к ним люди. Зачастую это удавалось. Так, уфимские чекисты отмечали в своих отчетах, что при выборах в комитеты «порой проходят коммунисты»[28].

Во всех подразделениях АРА местные чекисты пытались иметь своих агентов. Приведем, как наиболее характерные, выдержки из доклада Челябинского отделения ГПУ, составленного в октябре 1922 г., в котором говорится о деятельности американской организации в губернии. Здесь же сообщается, что чекисты внедрили своих людей во все питательные пункты, базы и саму инспекцию Американской администрации помощи. Далее отмечается:

«Более опытные и развитые из таковых благодаря всевозможным ухищрениям сумели получить соответствующие посты, несмотря на сильный фильтр со стороны местной администрации АРА. Всего работают в АРА на разных ответственных постах наших секр[етных] агентов три человека»[29].

Кроме непосредственного внедрения своих людей в американскую организацию, чекисты с целью получения необходимой информации вербовали некоторых ее местных служащих уже после их поступления на работу. Руководитель Оренбургского отделения АРА в феврале 1923 г. в конфиденциальном письме своему руководству в Москве сообщал, что две его работницы были вызваны в местное отделение ГПУ, где их обязали информировать обо всем, что было в конторе. Девушки признались американцам, с какой целью их вызывали к чекистам, несмотря на полученное от них строгое предупреждение не сообщать об этом факте своему руководству[30].

Вопреки тому, что писали советские авторы, опубликованные в последние годы документы органов ВЧК-ГПУ не содержат информации о конкретных действиях американцев, направленных на свержение существовавшего режима в Советской России. На фоне сообщений чекистов с мест очень убедительно выглядит реакция главы ГПУ Ф.Э. Дзержинского, который, получив от своего заместителя И.С. Уншлихта аналитический обзор о деятельности АРА, указал ему в августе 1922 г., что здесь «слишком преувеличивается шпионская роль АРА». В связи с этим он просил прислать ему «краткий доклад с перечислением фактов и фамилий»[31].

Чекисты Уфы, следя за подопечными им иностранцами, отмечали в своих отчетах, что частная жизнь американцев резко отличается от общего тона жизни в Башкирской республике.

«Они, — как писал в августе 1922 г. в Уральское бюро ЦК РКП(б) заместитель местного отдела ГПУ Алексеев, — забирают себе самые лучшие помещения… много веселятся, устраивают семейные вечера для ответственных сотрудников и пикники».

По его мнению, сотрудникам АРА «внешне так привольно живется, что едва ли им захочется уезжать в Америку»[32].

Донесения сотрудников АРА в московскую штаб-квартиру организации, личные письма и дневники, хранящиеся в Гуверовском архиве при Стэнфордском университете, показывают, что американцам в России приходилось на самом деле нелегко. Им по долгу службы приходилось общаться с голодными и больными людьми, и картины страданий населения производили на них тяжелое впечатление.

Выезжая в отдаленные селения для инспекции столовых, они рисковали подвергнуться нападению бандитов. В связи с этим местные власти, несмотря на строгий запрет, даже выдавали им личное оружие. Несколько американцев, работавших на Урале, переболели заразными болезнями, и один из них — Г. Бленди — умер от тифа в Уфе. Впоследствии он был назван кадровым разведчиком и обвинен в антисоветской деятельности и вербовке советских граждан в шпионскую организацию[33].

В книге А.А. Полякова говорилось о том, что Бленди погиб случайно, раздавив ампулу с тифозными бактериями, которую ему якобы дал начальник медицинского отряда АРА для каких-то «испытаний». При этом автор утверждал, что эпидемия тифа в регионе к тому времени уже прекратилась[34]. 

Однако это не так. Заразные болезни свирепствовали на Урале всю весну 1922 г. 17 мая, в день гибели американца, чекисты, сообщая о масштабах голода в Уфимской губернии, отмечали:

«Тифозная эпидемия не прекратилась»[35].

Советские авторы писали, что сотрудники АРА во время пребывания на территории Советской России вели широкую антисоветскую пропаганду. Однако каких-либо конкретных фактов такой деятельности американцев до сих пор не обнаружено. Секретные сводки уральских чекистов, направляемые в партийные органы, содержат различные сведения, позволяющие считать, что американская организация находилась под их пристальным вниманием. Но в подобных документах нет никаких фактов, говорящих о том, что американцы проводили антисоветскую агитацию, шпионили или организовывали какие-то противоправные действия.

Догадки же чекистов по этому поводу выглядят неубедительно. Например, из перехваченного письма одного местного сотрудника Уфимского отделения АРА другому челябинские чекисты узнали, что американец Келли якобы сказал, что «к 1 сентября все будет кончено, так как ПЛАНЫ НА БУДУЩИЙ ГОД НЕ УДАЛИСЬ».

Выделив в своем отчете эти слова крупным шрифтом, начальник контрразведывательного отделения ГПУ сделал сомнительный вывод:

«Из всего этого можно заключить, что принципы работы АРА не только питание голодающего населения, но и еще какой-то, каковой в Челябинской губернии сорвался»[36].

На самом же деле в упомянутом письме речь шла о сокращении работ АРА с осени 1922 г. Накануне в России был собран в целом удовлетворительный урожай. В связи с этим американцы решали, есть ли необходимость в продолжении благотворительной деятельности в стране и если помощь надо продолжить, то в каком объеме.

Имеются свидетельства, что американцы старались вообще не вступать в обсуждение политических тем с российскими гражданами. Представитель правительства при Уфимско-Уральском отделении АРА сообщал на всероссийском съезде уполномоченных представителей при заграничных организациях помощи в сентябре 1922 г.:

«Сами члены АРА старались вести себя и вели чрезвычайно осторожно, стараясь обособиться в частной жизни не только от ответственных советских работников, но даже от своего ответственного персонала российской национальности».

Следует обратить внимание на следующее признание советского уполномоченного представителя:

«Они всячески избегали какие-то ни было разговоры на политические темы, несмотря на наши осторожные попытки их на эти разговоры вызвать».

Как видно из этого признания, американцы в целом придерживались того пункта Рижского соглашения, который запрещал им «вмешиваться в политику», несмотря на то, что их явно провоцировали на подобные действия. Впрочем, иногда американцы не могли сдерживать себя, когда видели неподобающее, по их мнению, отношение местных властей к их организации. Тогда они позволяли себе действия, которые расценивались чекистами как «их истинное отношение» к Советской России. Так, сотрудник Уфимского отделения АРА Л. Крейг, обнаружив в помещении одной из местных контор АРА неуместные здесь советские плакаты, сорвал их «в присутствии всех служащих конторы, инспектора и посторонней публики»[37].

Подобного рода поступки иностранцев становились известны советским властям и заставляли их более внимательно следить за их поведением, выискивая действия, которые могли быть расценены как «подрывные». В то же время уполномоченный представитель советского правительства при Уфимско-Уральском отделении АРА различал «словесную пропаганду русских сотрудников АРА» и «пропаганду и агитацию со стороны АРА посредством своего питания»[38].

«На краю Сибири». Фрагмент обложки отчета Уфимско-Уральского подразделения АРА. Уфа. 1923 г.

На наш взгляд, правильным выглядит следующее утверждение, сделанное на II Уфимской губернской конференции РКП(б) председателем губисполкома. Он прямо заявил, что «контрреволюционная агитация ведется не американцами, а “русскими американцами”», то есть местными сотрудниками АРА[39]. Среди них были выходцы из прежних имущих классов, которые негативно относились к новой власти. Попав на службу в иностранную организацию, они иногда позволяли себе быть более свободными в речах и поступках, что, конечно, вызывало недовольство властей.

«Обломки от контрреволюционного корабля, потерпевшего фиаско в Октябрьской революции» — такова была одна из оценок местного состава американской организации челябинскими чекистами[40].

В определенной степени с этим выводом можно согласиться, хотя удалось установить, что среди сотрудников АРА, набранных на Урале, дворян было не так уж много[41]. Властям не нравилось то, что инспекторы и инструкторы американской организации, в том числе из «бывших», имели в своем распоряжении материальные ресурсы, были независимы в своих действиях от местных властей и проявляли определенную самостоятельность. Челябинские чекисты сообщали по этому поводу, что «инструкторы АРА, разъезжая по уезду, устраивают форменное издевательство над исполкомами и сельсоветами». Инспекторы же организации, по наблюдениям тех же сотрудников ГПУ, «всюду выказывали свои белогвардейские замашки». В частности, они приказывали вывешивать в столовых АРА иконы, заставляли посещавших их детей молиться, требовали обращаться к ним «господа» и т.п.[42] 

Подобные поступки по тем временам чекистами действительно воспринимались как враждебные. Впрочем, некоторые действия местных сотрудников АРА давали основание властям для обвинения их в контрреволюционной деятельности. Так, инструктор Горюнов, работавший в Челябинском уезде, по сведению чекистов, отвечая крестьянам на вопрос, почему так долго не было продовольствия, сказал:

«В том виновата Соввласть, как не оказывающая содействия администрации АРА».

Заведующий одной из челябинских столовых Малышев, несправедливо распределявший детские пайки, заявил гражданам, предупреждавшим его, что они будут жаловаться властям:

«Я знаю, что делаю, и ваших жалоб не боюсь. Теперь это зависит не от коммунистической власти, она ваших детей не кормит, и вы должны молиться богу за АРА»[43].

Были случаи, когда российские сотрудники американской организации, нарушив закон, специально провоцировали выступления населения против властей с целью избежать наказания за свои преступления. В сводке о политическом состоянии в мае 1922 г. Белебеевского уезда Уфимской губернии, составленной местными чекистами, отмечалось следующее: работавший в одной из волостей инструктор АРА Епифанов был замечен во взяточничестве. Узнав, что на него представлен обвинительный материал, инструктор собрал почти во всех селениях волости сходки, где «вел агитацию». Он утверждал, что «коммунисты хотят его загрязнить совершенно безвинно» и угрожал, что, если его снимут с работы, «волость лишится помощи, по крайней мере, более не будут вам увеличивать пайков».

Далее в этой же сводке содержался материал на другого инспектора, некоего Блохина. Проезжая по селениям одной из волостей, он, как утверждали чекисты, «усилил своей агитацией антикоммунистические настроения и предложил гражданам скорее переизбрать волисполком и волкомзагранпомощи и избрать туда исключительно беспартийных…». «Иначе, — угрожал крестьянам Блохин, — АРА откажет вам в пайке»[44].

В соседней Челябинской губернии, как сообщали чекисты, под влиянием «контрреволюционной агитации представителя АРА» действительно произошли перевыборы одного сельского Совета, и туда оказались выбраны «исключительно черносотенцы». В результате, как было отмечено в сводке ГПУ от 23 апреля 1922 г., губернским политотделом были «приняты меры к разгону черносотенного сельского Совета»[45].

Конечно, среди местного персонала Американской администрации помощи было достаточно много людей, неприязненно относившихся к советской власти. Именно они иногда провоцировали мелкие стычки между американцами и местными властями. Например, они предоставляли своим работодателям надуманные сведения о высказываниях тех или иных советских ответственных работников по поводу деятельности АРА. Когда же американцев просили назвать источники нелепых слухов, те могли ответить так, как это сделал 1 августа 1922 г. руководитель Оренбургского округа АРА У. Колеман:

«Сожалею, что не могу указать источника моих сведений, так как существующие условия в России не позволяют свободную полемику для лица, не являющегося членом правящего круга».

Некоторые местные служащие АРА иногда передавали своим иностранным работодателям информацию, которая не предназначалась для них. Так, среди бумаг Оренбургской конторы АРА в Гуверовском архиве хранится документ, представляющий собой оригинал письма от 11 мая 1922 г. начальника губернского отделения ГПУ в адрес местного уполномоченного при иностранных организациях помощи с пометкой «Срочно — секретно». В письме речь шла о регистрации «бывших офицеров, заурядных военных чиновников, юнкеров и вольноопределяющихся»[46].

Более серьезными с точки зрения властей были случаи, подобные тому, что имели место в Миассе. Там в мае 1922 г. рабочие местного завода устроили забастовку, протестуя против низкой зарплаты. Некоторые из них требовали рассчитать их, надеясь пережить сложное время за счет бесплатно раздаваемых американских пайков. В связи с этим заведующий заводом просил инспектора АРА «не давать пайков увольняющимся», однако тот отказался выполнить эту просьбу[47]. Тем самым завод был поставлен в сложное положение, а виноватым советская сторона посчитала сотрудника американской организации.

По мере расширения работы американской организации на Урале перед местными властями вставали новые проблемы. А.М. Плеханов обратил внимание на то, что в голодных местах чекистам было «непросто» пресекать ее «подрывную деятельность». Он объяснял это тем, что «АРА пользовалась большим авторитетом, как организация, спасшая от смерти сотни тысяч наших сограждан»[48].

Действительно, видя эффективность работы зарубежной организации по спасению людей, многие начинали сравнивать ее деятельность со скромной помощью голодающим со стороны советской власти и при этом делали выводы не в пользу последней. Так, в информационной сводке Пермской губчека от 25 января 1922 г. о настроениях крестьян в одном из уездов, положение которого сами чекисты определяли как «катастрофическое», сообщалось следующее:

«Население ждет свержения советской власти, прихода американцев, когда жизнь, якобы, будет хорошей».

В сводке от 2 апреля 1922 г. уфимских чекистов указывалось:

«Создается контрреволюционное настроение, усиливающееся тем, что рядом с районами АРА, где оказывается довольно широкая помощь», находятся районы комиссии помощи голодающим[49], «где помощь ничтожна…». Из Башкирии также докладывали в августе 1922 г. о том, что там в некоторых местах зимой — весной жители ожидали «падения власти посредством Америки»[50].

Определенные надежды с американцами, видимо, связывали и некоторые рабочие. В начале февраля 1922 г. вспыхнула забастовка на ряде предприятий Златоуста. Как выяснили чекисты, среди рабочих велась агитация против советской власти.

«Они хотят нас заморить голодом, а раз у коммунистов нет хлеба, пусть передадут заводы американцам, которые будут кормить рабочих», — заявляли на собраниях забастовщиков отдельные личности, названные в сводке «эсерами».

Весной 1922 г. на Урале также распространялись слухи о том, что якобы «все порты и станции, и крупные пункты России завалены американским хлебом, но советская власть не дает транспортных средств». Тогда же среди работников путей сообщения велась агитация «о передаче желдороги Америке»[51].

Исходя из этой информации, передаваемой сотрудниками ВЧК-ГПУ в партийные органы, власти ставили перед коммунистами задачу вести контрпропаганду. Кроме того, непосредственные прямые контакты предприятий и учреждений с АРА запрещались, а газетам предписывалось не печатать материалы об иностранной помощи без предварительной цензуры.

Схема транспортных линий Советской России, используемых для передвижения грузов АРА.

Органы ВЧК и затем ГПУ не только следили за сотрудниками АРА и контролировали их деятельность. Они также пресекали различные преступные действия по отношению к продовольственным и иным грузам этой организации, устраняли всевозможные препятствия для ее действительно благотворительной деятельности по спасению советских граждан. Чекисты старались, чтобы в организацию не проникали всякого рода мошенники и авантюристы, которых, надо сказать, было немало в те годы.

Местные чекисты, руководствуясь установками из Москвы, пытались оградить иностранную организацию от тех, кто мог бы помешать этой работе. Вот что писал 19 ноября 1921 г. полномочный представитель ВЧК в Оренбургской губернии Г. Мороз уполномоченному представителю при АРА А. Эйдуку вскоре после прибытия первого сотрудника АРА Ф. Лайна в город:

«Оренбургские спекулянты… что признали американцы, кинулись с предложением своих услуг для работы. Часть пришлось отпугнуть».

Далее он сообщал:

«Я, конечно, стараюсь всячески добровольным соглашением с представителем “Ары” Ляйном отпугивать спекулянтов, но в этом иногда мешает имеющийся переводчик Белов».

О том, что чекисты использовали возможности своей организации для поддержки деятельности американцев, свидетельствует следующий отрывок из этого же письма:

«Мне лично на расходы по уполномоченству деньги нужны в очень малом количестве, так как я пользую аппарат ЧЕКА».

Письмо Г. Мороза заканчивается следующей очень примечательной фразой:

«Последнее, что я просил, это уведомить ВЧК тов. Дзержинского или тов. Уншлихта о том, чтобы в этот месяц меня не винили, если моя работа как полномочного представителя ВЧК немного понизится, ибо, сами понимаете, что работа по АРА колоссальная здесь, где необходимо непосредственное участие временами в самых мелочах. Я же лично считаю, что работа помощи голодающим в данный момент, а здесь это ощущается, есть главная и основная работа всех советских органов»[52]. 

Следует отметить, что в уральских округах, впрочем, как и в других местах, американцы старались развернуть свою деятельность в тех районах, куда было легче доставить продовольствие и организовать питательные пункты. Так, челябинское отделение ГПУ отмечало в информационной сводке, составленной в первых числах мая 1922 г.: АРА с самого момента прибытия в Челябинскую губернию стремится развернуть свою работу по линии железных дорог и в рабочих районах, ссылаясь на плохой гужевой транспорт и затруднительность контроля[53]. Властям этой губернии все же удалось убедить американцев, что необходимо обеспечивать питанием и жителей удаленных от транспортных коммуникаций районов. Примерно так же обстояло дело и в других местах.

Р.А. Латыпов высказал мнение о том, что американцев не тревожило то, что предназначенное для голодных бесплатное продовольствие появлялось затем на рынках в свободной торговле. «АРА не беспокоили факты бартера, отношение к “спекуляции” было иным, чем у комиссаров», — отмечал он, причем не приводя никаких фактов в пользу такого вывода[54].

На самом же деле американцы очень болезненно реагировали на появление их продовольствия в открытой продаже. Они обращали внимание местных властей, например, на то, что кукуруза в России не выращивалась, а сгущенное молоко не производилось. Следовательно, подчеркивали они, торговцы этими продуктами или сами являлись похитителями, или перекупали краденое. То, что в отношении к фактам спекуляции и воровства американцы были вполне солидарны с «комиссарами», находит подтверждение в документах. В подобных случаях руководители американских миссий обращались к прикрепленным к ним уполномоченным или даже непосредственно в местные отделения ВЧК и ГПУ.

21 марта 1922 г. У. Белл написал письмо, адресованное в упраздненную к тому времени чрезвычайную комиссию Уфимской губернии. Послание полковника содержало просьбу установить постоянный надзор за торговлей на рынках и в лавках продуктами, выдаваемыми АРА бесплатно голодающим. Он обращал внимание чекистов, что кукуруза, которую в это время начали бесплатно отпускать взрослому голодающему населению, не выращивалась в данной местности и, следовательно, продажа ее не могла быть законной. «Всякая торговля этим продовольствием должна быть наказуема», — писал У. Белл. Далее он приносил благодарность чекистам за «помощь в прошлом» и заверял о желании «дальнейшего сотрудничества».

Заместителю председателя губернской комиссии помощи голодающим А.А. Биишеву, до которого дошло это письмо, адресованное «Губчека Уфимской губернии», пришлось информировать американца о том, что «Чрезвычайные комиссии с присвоенными им ранее функциями в период обострения гражданской войны, ныне упразднены по всей республике».

«Вся уголовно-розыскная часть в настоящее время передана во введение Уголовного розыска, куда и благоволите обратиться по всем вопросам, затронутым Вами в вышеуказанном письме», — отвечал 22 марта 1922 г. А. Биишев полковнику У. Беллу и добавлял, что лучше было бы делать это через представительство РСФСР. В то же время он заверял руководство Уфимской конторы АРА в том, что им «предприняты… решительные меры к прекращению торговли продуктами АРА и преследованию расхитителей и скупщиков»[55].

В дальнейшем У. Белл неоднократно обращался к полномочным представителям с просьбами о передаче на рассмотрение соответствующих органов дел о хищениях продуктов АРА. В конце мая 1922 г. он обратился к уполномоченному при его организации Л. Тарасову с письмом, в котором отмечал, что «некоторые факты, связанные с работой двух бывших сотрудников АРА в нашем районе, сделали их увольнение неизбежным».

Приводя имена этих сотрудников, У. Белл пояснил, что «существуют серьезные подозрения, что оба они виновны в преступных деяниях, и что они незаконно распоряжались продуктами, предназначенными для помощи голодающим». Далее он просил:

«Прошу Вас снестись с надлежащими судебными властями о принятии мер, необходимых для расследования, действительно ли эти лица виновны в незаконных деяниях и в случае их виновности, для привлечения их к ответственности»[56].

В письме от 27 декабря 1922 г. руководитель Уфимского отделения АРА «ввиду чудовищности и серьезности деяния» одного из работников подведомственной ему столовой (воровал муку и подмешивал в пищу вместо нее суррогаты) просил, если на допросе будет доказана вина работника столовой, чтобы ему «был вынесен серьезный приговор тюремного заключения и чтобы не было допущено возможности заменить заслуженное наказание простым денежным штрафом»[57].

Сам У. Белл всегда старался избавиться от тех местных сотрудников, которые запятнали себя чем-либо неблаговидным во время работы в его организации. Один из руководителей Русской миссии АРА А. Квинн в письме полномочному представителю при иностранных организациях помощи А. Эйдуку, отправленном 14 июня 1922 г., подчеркивал, что «немедленное увольнение господином Беллом всякого виновного в каком-либо неблаговидном поступке является наглядным доказательством его отношения к делу»[58].

Руководитель Оренбургского отделения АРА У. Колеман также болезненно реагировал на факты хищений и требовал безусловного наказания преступников и возвращения похищенного. 9 марта 1922 г. он писал руководству губернии, что для него «было бы интересно иметь сообщения о каждом судебном разбирательстве случаев, где зарегистрированы лица за покражу и продажу продуктов АРА»[59]. Чекисты пресекали подобного рода преступления и возвращали американцам то, что было похищено. Так, например, Оренбургский губотдел ГПУ в июне 1922 г. информировал уполномоченного при АРА о расследовании хищения продуктов из столовой №11. В краже были изобличены заведующий столовой и один из подсобных рабочих. Похищенные продукты (сало, мясо, мука) были изъяты у скупщиков, и чекисты сообщали, что они «будут сданы в срочном порядке в склад АРА»[60].

Американцы иногда опасались, что виновные в хищениях их грузов могут избежать заслуженного наказания. Между тем похитители зарубежной помощи наказывались достаточно строго, вплоть до применения к ним «высшей меры социальной защиты», ведь советское правительство взяло на себя обязательство возмещать стоимость похищенных на территории РСФСР грузов АРА золотом. В секретной переписке Оренбургского отделения ГПУ с губернским исполкомом, датированной 2 марта 1922 г., отмечалось, что трибунал Ташкентской железной дороги 26 февраля приговорил санитара П.Н. Малова, уроженца села Кувандык Орского уезда Оренбургской губернии, к расстрелу за хищение из вагонов, принадлежавших АРА, пшеницы и консервированного молока на станции Оренбург[61].

Американцев специально не информировали о казнях тех, кто покушался на их грузы, но они конечно же знали о подобных случаях. Через них эта информация передавалась и в газеты США. Так, «Нью-Йорк таймс» в марте 1922 г. сообщила о расстреле похитителя продуктов из одной из сельских детских столовых АРА в Башкирской республике[62]. На протесты по поводу чрезмерной жестокости приговоров представителям АРА не вполне вежливо заявляли, что судопроизводство на территории РСФСР не входит в сферу компетенции иностранных благотворительных организаций.

Сотрудник АРА С. Брукс, работавший в России, вскоре после окончания миссии писал по этому поводу:

«Учитывая, что каждый фунт украденного продовольствия означал, что кто-то из голодающих не мог получить его, можно согласиться, что была какая-то справедливость в чрезвычайных методах наказания»[63].

Похоже, что эту точку зрения разделяли и многие другие американцы, работавшие в голодных местах. В целом благодаря особым мерам, предпринятым со стороны властей Советской России, в том числе и действиям чекистов, охрана иностранного продовольствия, ввозимого в Россию, была поставлена удовлетворительно. Один из руководителей Русской миссии АРА даже признался в феврале 1922 г. в частной беседе с представителем правительства РСФСР, что в Германии случаев хищения американских продуктов было гораздо больше[64].

Накануне завершения работы иностранной миссии в России газета «Нью-Йорк таймс» информировала своих читателей:

«В целом хищения грузов Американской администрации помощи в России незначительны с точки зрения размаха работы миссии и тех условий голода, которые существуют здесь. Официальные лица администрации подсчитали, что все то, что можно назвать потерями, сводится всего к числу в 1%»[65].

Не поощряя в своей организации расхитителей, руководители округов АРА все же старались оберегать от излишней, по их мнению, опеки органов ВЧК-ГПУ своих местных сотрудников, если не чувствовали за ними очевидной вины.

Глава Уфимской конторы АРА У. Белл 2 мая 1922 г. в обращении на имя уполномоченного представителя правительства РСФСР в его округе писал следующее:

«По поводу вопроса об аресте ответственных сотрудников из русского персонала этого округа АРА местной властью я просил бы еще раз, чтобы в будущем это не практиковалось»[66].

Его заместитель П. Хофстра в апреле 1922 г. ответил отказом на требование к сотрудникам его организации в Челябинской губернии заполнить «местные советские анкеты».

Через подобные процедуры чекисты надеялись выявить «ненадежный» персонал американской организации. Однако заместитель директора Уфимского территориального отделения АРА счел необходимым указать в письме, что их собственная анкета для сотрудников, которую они предъявляют властям, «соответствует всем требованиям». При этом он сослался на соответствующий документ[67].

Руководитель Оренбургского отделения АРА У. Колеман и вовсе позволил себе дерзко ответить 19 мая 1922 г. на запрос уполномоченного о предоставлении списков лиц из числа работников его организации, служивших при прежних режимах в армии.

«Пришлите мне список их фамилий, — с едким сарказмом написал он, — и я предложу им явиться, если необходимо, построю их в две шеренги на Инженерной улице и поведу правильным строем в ГПУ»[68].

Подобное отношение к запросам властей не могло не вызвать неприязненного отношения к АРА и определенных подозрений. Но с принципиальной позицией американцев чекистам приходилось считаться. В секретном докладе начальника контрразведывательного отделения Челябинского ГПУ Агалакова о деятельности чекистов в сентябре 1922 г. сообщалось:

«На лиц, которые, находясь на службе АРА, проявили себя как контрреволюционеры, ведутся агентурные дела».

В то же время в докладе контрразведчика отмечалось, что эти люди «в целях сохранения Рижского договора привлекаются нами к судебной ответственности только по выходу из состава служащих АРА»[69].

Американцы без сожаления расставались со своими сотрудниками из числа местных граждан, если те были уличены в нечестности или плохо исполняли свою работу. Об этом свидетельствовал сотрудник Оренбургского отделения АРА Г. Бакли. Он организовывал работу по питанию населения в Орске. Там двоих инспекторов американской организации из числа местных жителей власти обвинили в том, что они были «белыми пропагандистами».

«Неизвестно, так ли это было в действительности, — писал позднее Г. Бакли, — но вскоре обнаружилось, что эти двое выполняли свою работу, с нашей точки зрения, неудовлетворительно, и поэтому мы их уволили»[70].

Детская столовая № 1. Открыта АРА 16 ноября 1921 г. в Уфе. Ежедневно обеспечивала горячим питанием 1500 детей. Уфа. Зима 1921/22 г.

Несмотря на относительно низкую калорийность американских пайков, их раздача спасла жизни миллионам голодающих, в том числе проживающих на Урале. Так, если в информационной сводке Башкирского отдела ГПУ от 23 марта 1922 г. отмечалось, что помощь АРА покрывает потребность лишь 5% голодающего населения Башкирской республики, то 16 апреля чекисты докладывали, что продовольственной помощью американцев обеспечивается третья часть населения Башкирской республики[71].

Помощь голодающему населению Урала через Уфимское и Оренбургское отделения АРА последовательно нарастала до начала осени 1922 г. В августе этого года горячее питание в столовых и сухие пайки зерна кукурузы через распределительные пункты получали 2 миллиона 726 тысяч человек[72]. Впоследствии число получающих продовольственную помощь уменьшилось, но оставалось значительным вплоть до сбора урожая 1923 г. В июле 1923 г. миссия АРА прекратила работу и выехала из страны. 

Подводя итоги, можно констатировать, что продовольственная помощь АРА имела большое значение для жителей России. Даже после того как американцы начали свою работу по кормлению людей в голодающих регионах России и спасли многих от гибели, руководители Советского государства постоянно напоминали о том, что со стороны АРА существует опасность вмешательства во внутренние дела России. В частности, В.И. Ленин, выступая 23 декабря 1921 г. на IX Всероссийском съезде Советов, заявил:

«Советское государство допускает к себе иностранных представителей под предлогом помощи, а эти представители помогают свергнуть Советскую власть, чему примеры бывали. В положение такого государства мы не попадем, благодаря тому, что мы будем ценить и использовать такое учреждение, как ВЧК. Это мы можем всем и всякому гарантировать»[73].

Подобного же рода заявление сделал и И.В. Сталин.

«Не стоит забывать, — писал он в декабре 1921 г. в «Правде», — что торговые и всякие иные миссии и общества, наводняющие Россию, торгующие с нею и помогающие ей, являются вместе с тем лучшими разведчиками мировой буржуазии»[74].

Чекисты Урала, исходя из указаний центра, проводили достаточно эффективную работу по надзору над АРА с целью недопущения с ее стороны какой-либо деятельности во вред Советскому государству. Однако каких-либо серьезных действий, выходящих за рамки благотворительной работы, со стороны американцев зафиксировано не было. В то же время случавшиеся правонарушения местного персонала американской организации сотрудниками ВЧК-ГПУ решительно пресекались. Уральские чекисты оказывали посильную помощь АРА, оберегая эту организацию от проникновения в ее среду разного рода авантюристов и жуликов и борясь с хищениями ее собственности.

————————————

1. Об этом свидетельствует, в частности, тот факт, что доклад автора данной статьи на тему «Американская еда и одежда в ранней истории Советской России» был включен в программу XXI конгресса Международного комитета исторических наук (Амстердам, 2010 г.) (21st International Congress of Historical Sciences. Programme. Amsterdam, 2010. P. 37).
2. Документы внешней политики СССР. Т. IV. М., 1960. С. 232.
3. Fisher H. The Famine in Soviet Russia. The Operations of the American Relief Administration. N-Y., 1927.
4. Weissman B. Herbert Hoover and Famine Relief to Soviet Russia: 1921 — 1923. Stanford, 1974.
5. Patenaude B. The Big Show in Bololand: the American Relief expedition to Soviet Russia in the famine of 1921. Stanford, 2002.
6. Patenaude B. Ibid. P. 42.
7. Большая советская энциклопедия. Т. 3. М., 1926. С. 190 — 192; Малая советская энциклопедия. Т. 1. М., 1928. С. 383; Малая советская энциклопедия. 2-ое изд. Т. 1. М., 1933. С. 458.
8. Рубинштейн П.Л. Борьба Советской России с голодом и капиталистические страны // Исторические записки. 1947. Т. 22; Коган А.Н. Антисоветские действия Американской администрации помощи в Советской России в 1921 — 1922 гг. // Исторические записки. 1949. Т. 29.
9. Большая советская энциклопедия. 3-е изд. Т. 1. М., 1970. С. 516.
10. Поляков А.А. Диверсия под видом помощи: Повесть-хроника. М., 1985.
11. См. например: Иванян Э.А. У истоков советско-американских отношений. М., 2007. С. 330.
12. Машин М.Д. К вопросу о деятельности АРА на Южном Урале в 1921 — 1922 гг. // Некоторые вопросы всеобщей истории. Вып. 3. Челябинск, 1968. С. 51.
13. См.: Усманов Н.В. Американская помощь голодающему населению Башкирии в 1921 — 1923 гг. // От П.А. Столыпина до Б.Н. Ельцина: аграрный вопрос в России и Башкортостане. Уфа, 1998; Он же. Новые источники об американской помощи голодающим Башкирии в 1921 — 1923 гг. //Археография Южного Урала. Уфа, 2001; Он же. О деятельности Уфимского подразделения Американской администрации помощи (по источникам 1921 — 1923 гг.) // Уникальные источники по истории Башкортостана. Уфа, 2001; Он же. Материалы архивов Башкортостана о деятельности местных сотрудников Американской администрации помощи // Археография Южного Урала. Уфа, 2002; и др.
14. Хмелевская Ю.Ю. Роль американской миссии в борьбе с голодом на Урале (по материалам Уральско-Уфимского округа АРА, 1921 — 1923 гг.) // Южный Урал в судьбе России. Челябинск, 2003; Она же. Борьба с голодом 1921 — 1923 гг. на Урале: американская «атака», местное сопротивление и взаимная адаптация // The Soviet and Post-Soviet Review. 2006. Vol. 33. No. 2 — 3; Она же. Миссия выполнима? Американская филантропия против первого советского голода // Вестник Пермского университета. 2011. Вып. 3.
15. Латыпов Р.А. Американская помощь Советской России в период голода 1921 — 1923 гг. // Вестник Института Кеннана в России. Вып. 8. М., 2005; Он же. «Культурный шок» в международных отношениях: опыт работы АРА в России в 1921 — 1923 гг. // Новый исторический вестник. 2005. № 1; Он же. Американская помощь Советской России в период «великого голода» 1921 — 1923 гг. // Нужда и порядок. История социальной работы в России, ХХ в. Сборник. Саратов, 2005.
16. Плеханов А.М. ВЧК-ОГПУ: Отечественные органы государственной безопасности в период новой экономической политики. 1921 — 1928. М., 2006; Он же. Ф.Э. Дзержинский в борьбе с голодом // Труды Общества изучения истории отечественных спецслужб. Т. 4. М., 2008. С. 57 — 69.
17. Макаров В.Г., Христофоров В.С. Новые данные о деятельности Американской администрации помощи (АРА) в России // Новая и новейшая история. 2006. № 5; Они же. Гангстеры и филантропы. АРА под зорким наблюдением чекистов // Родина. 2006. № 8.
18. Edmondson Ch. The Politics of Hunger: The Soviet Response to famine 1921 // Soviet Studies. 1977. Vol. 29. No. 4. P. 512.
19. Surface E., Bland R. American Food in the World War and Reconstruction period. Stanford, 1931. P. 867.
20. Гудок. 1921. 26 августа.
21. Генкина Э.Б. Государственная деятельность В.И. Ленина. 1921 — 1923. М., 1969. С. 277.
22. Центр документов новейшей истории Оренбургской области (далее ЦДНИ ОО). Ф. 1. Оп. 1. Д. 240. Л. 12 об.
23. Бюллетень Наркомпрода Башкирской ССР. 1921. 17 ноября; Государственный архив Российской Федерации (далее — ГАРФ). Ф. Р-1064. Оп. 6. Д. 4. Л. 14.
24. Архив ВЧК: Сборник документов. М., 2007. С. 80.
25. Макаров В.Г., Христофоров В.С. Новые данные о деятельности Американской администрации помощи (АРА) в России // Новая и новейшая история. 2006. № 5. С. 234.
26. Челябинская область. 1917 — 1945 гг. Сборник документов и материалов. Челябинск, 1998. С. 81.
27. Продовольственная газета. 1921. 1 ноября.
28. Центральный государственный архив общественных объединений Республики Башкортостан (далее — ЦГАОО РБ). Ф. П-1. Оп. 1. Д. 552. Л. 83.
29. Объединенный государственный архив Челябинской области (далее — ОГАЧО). Ф. 77. Оп. 1. Д. 452. Л. 22 — 23.
30. Hoover Institution Archive (далее — HIA). ARA. Russian Unit. Box 65. Folder 8.
31. Плеханов А.М. Ф.Э. Дзержинский в борьбе с голодом. С. 67 — 68.
32. ЦГАОО РБ. Ф. П-1. Оп. 1. Д. 552. Л. 83 об.
33. См.: Городничий Н.Ф. Малоизвестные страницы деятельности АРА в Советской России // Вопросы истории. 1968. № 12. С. 24; История Уфы: Краткий очерк. Уфа, 1981. С. 276; Поляков А.А. Указ. соч. С. 204.
34. Там же. С. 206.
35. Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. Т. 1. Ч. 1. 1922 — 1923. М., 2001. С. 628.
36. ОГАЧО. Ф. 77. Оп. 1. Д. 452. Л. 21.
37. ГАРФ. Ф. 1064. Оп. 3. Д. 45. Л. 52 об.
38. Там же. Л. 53.
39. ЦГАОО РБ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 509. Л. 4.
40. ОГАЧО. Ф. 77. Оп. 1. Д. 452. Л. 21.
41. См.: Усманов Н.В. Деятельность Американской администрации помощи в Башкирии во время голода 1921 — 1923 гг. Бирск, 2004. С. 68.
42. ОГАЧО. Ф. 77. Оп. 1. Д. 452. Л. 13, 22.
43. ОГАЧО. Ф. 77. Оп. 1. Д. 452. Л. 13, 22.<
44. Центральный государственный исторический архив республики Башкортостан (далее — ЦГИА РБ). Ф. Р-100. Оп. 2. Д. 1. Л. 11.
45. Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. 1918 — 1939. Документы и материалы. В 4 т. Т. 1. 1918 — 1922 гг. М., 2000. С. 610.
46. HIA. ARA. Russian Unit. Box 67. Folder 1, 2.
47. ОГАЧО. Ф. 77. Оп. 1. Д. 504. Л. 164.
48. Плеханов А.М. ВЧК-ОГПУ… С. 301.
49. Комиссии помощи голодающим действовали при исполкомах Советов в губерниях, уездах и волостях в 1921 — 1922 гг. и осуществляли поддержку крестьян и горожан пораженных неурожаем территорий за счет государственных ресурсов и средств, собранных у самого населения.
50. ЦГАОО РБ. Ф. П-1. Оп. 1. Д. 511. Л. 38; Д. 552. Л. 11, 83 об.
51. Там же. Д. 511. Л. 38; Д. 516. Л. 4; Д. 522. Л. 16.
52. ГАРФ. Ф. 1058. Оп. 1. Д. 432. Л. 2.
53. ОГАЧО. Ф. 77. Оп. 1. Д. 504. Л. 150.
54. Латыпов Р.А. Американская помощь Советской России в период голода 1921 — 1923 гг. С. 414; Он же. Американская помощь Советской России в период «великого голода» 1921 — 1923 гг. С. 267.
55. ЦГИА РБ. Ф. Р-101. Оп. 1. Д. 182. Л. 119, 121.
56. HIA. ARA. Russian Unit. Box 131. Folder 7.
57. ЦГИА РБ. Ф. Р-100. Оп. 1. Д. 65. Л. 67.
58. HIA. ARA. Russian Unit. Box 129. Folder 5.
59. ГАОО. Ф. Р-1. Оп. 1. Д. 277. Л. 2.
60. Там же. Д. 341. Л. 62.
61. Там же. Л.69.
62. New York Times. 1922. 29 March. P. 7
63. ARA bulletin. Ser. 2. No. 42. 1923. Р. 89.
64. ГАРФ. Ф. Р-1064. Оп. 6. Д. 4. Л. 104 об.
65. New York Times. 1923. 22 April. P. 4.
66. ЦГАОО РБ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 511. Л. 41.
67. ОГАЧО. Ф. Р-494. Оп. 3. Д. 10. Л. 64 об.
68. HIA. Russian Unit. Box 67. Folder 2.
69. ОГАЧО. Ф. 77. Оп. 1. Д. 452. Л. 23.
70. ARA bulletin. Ser. 2. No. 32. 1923. P. 21.
71. ЦГАОО РБ. Ф. П-22. Оп. 6. Д. 36. Л. 26.
72. Fisher H. Op. cit. P. 557.
73. Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т. 44. С. 329.
74. Сталин И.В. Собрание сочинений. Т. 5. С. 119.

Автор: Н.В. Усманов

Источник: “Исторический вестник” №4 (151), 2013 год, стр.158-172