Новый 37-й

"Конечно, жизнь своеобразная, но сейчас это всё, что у меня есть".

Хантер Томпсон

Очередной Московский международный кинофестиваль своим порядковым номером — 37 — из-за несложных исторических ассоциаций кого-то пугал, кого-то повергал в депрессивное отчаяние, а кого-то интриговал своей грядущей непредсказуемостью. И надо отдать должное — на этом ММКФ каждый получил, что ожидал. Было всё: и хруст кожаных плащей бойцов "кровавой гэбни", и полные боли крики из пыточных подвалов, и гонения на "творческую интеллигенцию", и ожидание грядущего большого перелома и будущих побед. Впрочем, обо всем по порядку.

Нынешний Московский кинофестиваль сократили на пару дней. Видимо, организаторы прочитали наш прошлогодний отчёт и решили прислушаться, эволюционировать, иначе — никак. Поэтому впредь мы будем давать только правильные советы для улучшения и прогресса. Так что: "Дорогой Никита Сергеевич, ходить от Дома Кино до "Октября" — далеко и лениво. Сделали бы в следующем году велодорожки? И вам — рекламный бюджет, и время в пути — сокращается. Пешеходы вас, конечно, проклянут, зато хипстеры будут превозносить. А тех, которые не будут, — мы отловим и побьём, о чём снимем фильм, может, и не самый лучший, но на русскую программу Дома Кино вполне потянет". Один из аккредитованных журналистов — хотел поступить так и без вашей санкции, чтобы быть официально лишённым доступа и ездить только на другие фестивали, но он поддался атмосфере царившего благодушия, и коварный план истребления хипстеров — отменил. Впрочем, непринуждённую атмосферу фестивалю задал сам Никита Михалков, жевавший на открытии жевательную резинку. Вероятно, это был тонкий троллинг Обамы и американских киноактёров, но атмосфера расслабленности — неожиданно передалась охране, которая не лютовала так, как раньше. Может быть, всё прошло так гладко и потому, что на этом кинофестивале устроили адский коктейль из армянского, турецкого, курдского и болгарского кинематографов, который должен был всё выжечь, но термическая реакция просто разогревала московскую атмосферу. Хотя впервые перед кинотеатром "Октябрь" — мы не заметили Укупника. Наверное, в этом всё дело.

Итак, определенные финансовые трудности, с которыми столкнулись в этом году организаторы ММКФ, заставили сократить время проведения фестиваля до семи дней, а количество представленных фильмов до 170. И надо отдать должное — именно в условиях преодоления возникших трудностей команда ММКФ сработала практически безупречно. В результате зритель получил очень сильную конкурсную программу и весьма разнообразный набор внеконкурсных лент. Возможно, не хватало голливудских ретроспективных программ, но удалось обойтись и без них. Без блеска, но и без откровенных провалов.

Фильм "Наш запах" культового американского фотографа и режиссера Лэрри Кларка, чья картина "Детки" наделала двадцать лет назад много шума на Каннском фестивале, демонстрировался вне конкурса в программе "Фильмы, которых здесь не было" и имел все шансы получить своеобразный приз "За наиболее адекватное название". Описывать все происходящее в этой франко-бельгийской ленте в медицинских терминах не хочется, а в уличной лексике противозаконно. Поэтому стоит лишь ограничиться репликой, что при просмотре этого фильма не помешало бы установить в зале освежители воздуха. И чем больше, тем лучше.

Неоднозначно противоречивая программа "Тропическая эйфория" включила в себя и трогательно-поэтическую индонезийскую ленту "Еще одно путешествие на Луну", и пронзительную грузино-эстонскую драму "Мандарины" с Лембитом Ульфсаком в главной роли, и рвано-занудную американскую картину "Рыцарь кубков" от киногения тридцатилетней давности Теренса Малика, явила собой творческое разнообразие.

На редкость оказалась насыщенной и внеконкурсная программа "8 ½ фильмов". Милая французская лента "Реальность" от Квентина Дюпье, снявшего в свое время восхитительных "Неправильных копов", — рассказ о попытках второсортного телеоператора записать самый лучший крик ужаса в истории кино и снять свой собственный фильм. Банально. Но хорошо. Впрочем, если бы не рассерженный рев главного героя с долгожданным "В ж..у Стэнли Кубрика!", эта "Реальность" забывается на второй день. В отличие от немецкого фильма "13 минут", который забывается уже при выходе из кинозала. История покушения на Гитлера, совершенная Георгом Эльзером в 39-м году — пытки, допросы и снова пытки, снятые с исключительно германским смакованием подробностей такого рода. И, конечно же, стремление понять Эльзера как личность. В результате мы увидим веселого плейбоя Жоржа на пикнике, распивающего нечто "а-ля Луи Армстронг", и невольно вспомним хрестоматийное "Сегодня слушает он джаз, а завтра родину продаст". Впрочем, большинство фильмов этой программы, вызывавшие вполне обоснованное любопытство, не подвели. Это и "Крымнаш" Василия Сигарева, автора чудесного "Волчка", — пятнадцатиминутная нарезка любительского видео, снятого в прошлогоднем Крыму. И японская "Ля ля ля у подножья скалы" в старом-добром стиле "сумасшедшие-гангстеры-рок-музыканты". И ажиотажно-оппозиционная иранская лента "Такси" венецианского лауреата Джафара Панахи. И новая неоднозначная картина Владимира Хотиненко "Наследники", о которой мы впоследствии расскажем отдельно. Также в памяти останется датско-исландская мелодрама "Гора девственности" — отличная история про хорошего толстого парня, который клеит танчики и живёт с мамой. Незашкаливающая сентиментальность, на которую можно сходить хоть с девушкой.

Как уже было сказано выше, — конкурсная программа нынешнего ММКФ была сформирована на редкость удачно. Нельзя сказать, что она была полна исключительными шедеврами, но и откровенных провалов практически не было. Скажем, кажущийся перепачканным акварелью фильм "Арвентур" Ирины Евтеевой, снятый на стыке жанров игрового кино и анимации, на деле оказался крайне претензионным и невразумительным. Возможно, "Арвентур" — худшая экранизация Александра Грина из всех мыслимых и возможных. И почему этой картине был вручен "Серебряный Георгий" (специальный приз жюри), остается одной из самых больших загадок ММКФ №37.

Напротив — сербский фильм "Анклав" вызвал восторг и удивление. Впрочем, о каком удивлении может идти речь? Уже давно стало очевидным безотказно работающее правило: не знаешь, какой фильм смотреть, смотри сербский и не пожалеешь. Так и в этом случае: именно приз зрительских симпатий достался "Анклаву", рассказывающему душераздирающую историю о жизни в современном Косово. Сами авторы фильма пытались придать своей картине не столь очевидно-однозначной взгляд на сербско-албанские взаимоотношения. Но Филип Шубарич — юный исполнитель главной роли в фильме — сам живущий в Косовска-Митровице, на пресс-конференции сказал жёстко и коротко: "В Косово друзей албанцев быть не может".

По странному стечению обстоятельств еще три блестящие картины из основного конкурса ММКФ тоже были посвящены подростковым проблемам. Жесткий, но не выходящий за рамки испанский фильм "Герои зла" — тонкая история взаимоотношений двух друзей и одной девушки, прекрасно сыгранная и мастерски срежиссированная. Преисполненный красотой и поэтичностью иранский оммаж Франсуа Трюффо и его "400 ударов" — рассказ о глухонемом пареньке, угодившем в колонию для трудных подростков с красивым названием "Море и летающая рыба". И, разумеется, победитель фестиваля — черно-белая болгарская лента "Лузеры", которая начиналась "За упокой", а кончилась "За здравие", опровергнув стереотип об типичных "ужасах провинциального городка".

Еще одно радостное удивление вызвала российская картина "Орлеан", поставленная уже побеждавшем на ММКФ режиссером Александром Прошкиным. Умная, смешная, снятая в непривычной для отечественного кинематографа в латиноамериканской манере гротеска лента вполне была достойна и победы. Но только исполнительница главной роли — Елена Лядова — удостоилась приза за лучшую женскую роль. Впрочем, в этой номинации достойных соперниц у нее и не было. Разве что Лаура Бирн, блеснувшая в фильме финского мэтра Йорна Доннера "Арми жива!". На премьере Орлеана" билетов было не сыскать даже собаке с милицией, зал был набит битком. Публика стойко пережила расчленение одного из героев на цирковой арене, но начала массово уходить с показа, увидев сцену зашивания глаз, натуралистически, фактически по-бунюэлевски выполненную другим центральным персонажем. Как говорится, всему есть предел, братцы. Для некоторых, он, видимо, наступил именно в этот момент.

А вот на новый фильм Миндадзе билеты были. И на этом хочется остановиться подробнее. Эпизодом с "гонениями на творческую интеллигенцию", безусловно, можно считать историю с конкурсным российско-германским фильмом с долгой скандальной историей "Милый Ханс, дорогой Петр" Александра Миндазе. Фильм, вызвавший бурю восхищения у кинокритиков с "тонкой душевной организацией" был, к их великому сожалению, удостоен лишь неформальной награды журнала "Коммерсантъ Weekend", а в списке зрительских симпатий оказался вообще лишь на предпоследнем месте. Чем это было вызвано — неоправданно сложным киноязыком этого сверхдолгого фильма или же самой историей немецкого инженера, работающего на советском заводе предвоенным маем 1941 г.? Думается, что обе эти причины объясняют этот относительно провальный дебют у массового зрителя этой картины.

Каковы были причины, побудившие глубокоуважаемых членов жюри отдать приз за режиссуру датской постановщице Фредерикке Аспек за фильм "Росита" — скучно-медленно-банальную ленту, возможно, самую беспросветно-серую картину фестиваля? Перефразируя московскую панк-группу "Банда четырех" — "Только Росита знает"… Как говаривал папаша-Мюллер в "Семнадцати мгновениях..": "Невозможно понять логику непрофессионала". Впрочем, сложно упрекнуть в непрофессионализме Жан-Жака Анно или, скажем, Жаклин Биссет. Но и их логику в данном случае понять тоже оказалось практически невозможным.

В документальном конкурсе более чем заслуженно победила американо-мексиканская лента "Земля картелей", которая некоторое время ошибочно значилась в фестивальном расписании "Землей карателей", что тоже не могло не радовать. Жёсткая лента в лучших традициях Сэма Пекинпа повествует о том, как обычные горожане устраивают рейды против процветающих в Мексике наркоторговцев. Успех этого фильма ценен еще и тем, что конкуренция в конкурсной программе была невиданно высокой. Это и уникальная лента культового англичанина, автора лучших фильмов о британском панк-роке Джулиана Темпла "Экстаз Вилко Джонсона". И исследование такого явления, как "сонный паралич" — картина Родни Ашера "Ночной кошмар". Неожиданно на твёрдую четвёрку получилась российская "Ларисина артель", которую портит только неисправимый дефект "перестроечного" инфантилизма в самом начале произведения. Интересен был процесс перерождения китайского подростка из маоиста в почти западного обывателя в картине "Юный патриот". А на просмотр фильма "Пришествие", заявленного как фильм про инопланетян, но на самом деле таковым не являющимся — было категорически жаль потраченного времени.

В той же мере характеристику можно отнести и к программе "Свободная мысль". "Тото и его сёстры" — про наркоторговцев, но румынских — был взят в программу, видимо, для того, чтобы своим присутствием оттенять фильм-победитель ММКФ. А вот "Просветление: Сайентология и причуды веры" — наглядное пособие к тому, как исполнением можно загубить и неплохую, в принципе, идею фильма. Ну и, конечно, необходимо хотя бы упомянуть о таком киноявлении, как "Молодёжь Германии", автором которой выступил не просто француз, но ещё и видеоартист. Скучнейшая, тенденциозная нарезка архивных материалов, посвящённая хипстерам шестидесятых. Единственное, что в фильме производит реальное впечатление, — это кадры хроники про то, как полиция лупит полоумных леваков. Сразу вспомнились слова из песни Степанцова "В США и РФ — по балде и в автозак, Только Бог совсем не любит Украину". Про Украину, впрочем, тоже было. Неожиданный (информация о событии практически отсутствовала) показ фильма Алёны Полуниной "Варя" состоялся, как, наверное, понятно, на отшибе в Доме кино. В Малом зале, который вмещает крайне ограниченное количество народа, и найти который — не всем под силу. Это характеризует не творчество Алёны, а уровень интриганства в гильдии документалистики. Что касается самого фильма Полуниной — то, конечно, ожидали большего, но и так получилось очень душевно. Блогерша из Москвы, которую трудно представить себе в обычной московской жизни (настолько она аутична и непонятно как социализирована) — отправляется на Украину, к френдам по переписке. Этот новоявленный Ёжик в тумане и бродит по постмайданным просторам, забредая то в Киев, то в Одессу, то в Винницу, в плен к "правому сектору". Фильм, вполне рекомендованный к просмотру. А вот картина про Сноудена вызвала у публики такой ажиотаж, что попросту не позволила нам попасть в зал. Поэтому и сказать по этому поводу нечего.

Отельных добрых слов заслуживает внеконкурсная китайская кинопрограмма "Киностудия "Сиань" и У Тяньмин". В первую очередь блестяще организованной презентацией, перед которой авторская группа газеты разрывалась между желанием пообщаться с одним большим российским актером и необходимостью присутствовать на данном мероприятии. Выбор был сделан в пользу китайской вечеринки. В результате с каждым выпитым бокалом вина мысли о большом российском актере уходили все дальше и дальше, а Китай становился ощутимо ближе.

Латинская программа оказалась представленной исключительно Аргентиной. Перед премьерой долго рассказывалось про взрыв кинематографии именно в этой стране, но, судя по представленным работам — взрыва-то и нет: обычное аргентинское кино. Неизвестно, что может привлечь в фильме "Шоурум", главный герой которой — неудачливый тамада с лицом, похожим на Мистера Бина, но, увы, несмешным — отвозит жену и дочь в глушь, а сам занимается продажей квартир. Квартиры проданы, а дочь и жена прибились к стае хиппи и больше в столицу возвращаться не хотят. Такая вот "экзистенциальная драма". Криминальный опус "Смерть в Буэнос-Айресе" продолжил традиции, поднятые Уильямом Фридкиным в фильме "Разыскивающий" (1975), где герой Аль Пачино — детектив — внедряется под прикрытием в банду гомосексуалистов. Но там, где у Фридкина про экрану растекался мрачный тревожный морок, аргентинцы, со свойственным им темпераментом, предлагают чуть ли не карнавал. Говорить о прорыве в таких условиях — несколько диковато.

Также фестиваль посетил австрийский провокатор-документалист Зайдль, и после этого всем, кто распространяется о "засилье духовных скреп" можно смело бить промеж рогов. Ульрих привёз картину, "В подвале", выполненную в своём традиционном стиле. Как всегда — разрушая политкорректность и плюя в европейские моральные ценности. Для полноты впечатления была показана ретроспектива его фильмов, но аудитории, не покидающей Дома политкаторжанина, с творчеством мэтра познакомиться было некогда, потому возмущение отдельных персонажей зашкаливало.

Ну и традиционно нельзя не упомянуть фильмы открытия и закрытия фестиваля. Первым стал грандиозный китчевый блокбастер Жан-Жака Анно "Тотем волка", действие которого происходит в 1967-м году. Пекинский студент бежит от Культурной революции во Внутреннюю Монголию и с головой погружается в жизнь кочевников, все более проникаясь миром их врагов и соседей — волков. Закрывала фестиваль привычная для современного европейского кино итальянская драма "Никто не спасется в одиночку" — любовь, семья, дети, ссоры, измены, развод, ненависть и финальное возрождение чувств. За время ММКФ пришли и две печальные новости. В авиакатастрофе погиб замечательный композитор Джеймс Хорнер ("Титаник", "Чужие", "Аватар"), человек, ко всему прочему, написавший музыку ко многим фильмам Жан-Жака Анно, в том числе и к "Тотему волка". Также пришла весть о том, что скончалась итальянская актриса Лаура Антонелли — любимая актриса нашего тандема обозревателей ММКФ.

В итоге фестиваль оставил в своем сумбурном окончании много вопросов относительно будущего московских кинофорумов. Что грядет дальше? Что ждет всех нас в будущем, далеком и близком? Остается надежда на некий великий перелом и концентрацию всех сил во имя будущих Побед, которые должны прийти после 37-го. В любом случае, нельзя забывать, что через четыре года нас ждет июнь 41-го.

На первой странице кадр из фильма "Лузеры" ("Золотой Георгий" ММКФ)

Фоторепортаж Ростислава Краснопёрова