Городе́нское кня́жество, гос. об­ра­зо­ва­ние в вер­ховь­ях р. Не­ман. Сто­ли­ца – Го­род­но (Го­ро­ден; ны­не – Грод­но, Бе­ло­рус­сия). Г. к. бы­ло соз­да­но ки­ев­ским кн. Вла­ди­ми­ром Все­во­ло­до­ви­чем Мо­но­ма­хом, ве­ро­ят­но, ок. 1117 для на­сту­п­ле­ния на ту­ро­во-бе­ре­стей­ские вла­де­ния его пле­мян­ни­ка Яро­сла­ва Свя­то­пол­чи­ча и в це­лях во­ен.-по­ли­тич. ста­би­ли­за­ции на гра­ни­це Др.-рус. гос-ва с Лит­вой. В со­став Г. к., ве­ро­ят­нее все­го, вхо­ди­ли Вол­ко­выск и Но­во­го­ро­док (ны­не Но­во­гру­док), где, воз­мож­но, су­ще­ст­во­ва­ли кня­же­ские сто­лы.

До мас­штаб­ных рас­ко­пок, про­ве­дён­ных в Грод­но в 1930–50‑е гг. и по­ка­завших, не­со­мнен­но, сто­лич­ный ха­рак­тер по­се­ле­ния, в ис­то­рио­гра­фии бы­ло вы­дви­ну­то две вер­сии о ме­сто­на­хо­ж­де­нии Го­род­но. Н. М. Ка­рам­зин, С. М. Со­ловь­ёв и др. ото­жде­ст­в­ля­ли его с мес­теч­ком Да­вид-Го­ро­док Мин­ской губ. (ны­не го­род Сто­лин­ско­го р‑на Бре­ст­ской обл.); Н. П. Бар­сов, А. М. Ан­д­рия­шев, М. С. Гру­шев­ский и др. счи­та­ли, что Го­род­но на­хо­дил­ся близ совр. с. Го­род­ная Сто­лин­ско­го р‑на Бре­ст­ской обл. (там не об­на­ру­же­но ар­хео­ло­гич. ма­те­риа­лов 12 в.). Не­дав­но бы­ло вы­дви­ну­то ещё од­но пред­по­ло­же­ние (А. Г. Пла­хо­нин) о на­хо­ж­де­нии Го­род­но на мес­те го­ро­ди­ща у совр. с. Го­ро­дец Вла­ди­ми­рец­ко­го р‑на Ро­вен­ской обл.

Со­глас­но ук­ре­пив­ше­му­ся в нау­ке не­до­ра­зу­ме­нию (вос­хо­дит к В. Н. Та­ти­ще­ву), пер­вый го­ро­ден­ский кн. Все­во­лод­ко (? – 1141/42) – сын кн. Да­ви­да Иго­ре­ви­ча. По вы­дви­ну­той не­дав­но ги­по­те­зе, Все­во­лод­ко про­ис­хо­дил из ту­ров­ских Рю­ри­ко­ви­чей, яв­лял­ся вну­ком вла­ди­ми­ро-во­лын­ско­го кн. Яро­пол­ка Изя­сла­ви­ча и сы­ном бе­ре­стей­ско­го кн. Яро­сла­ва Яро­пол­чи­ча (? – 1102). В нач. 1117 Все­во­лод­ко же­нил­ся на до­че­ри Вла­ди­ми­ра Мо­но­ма­ха – Ага­фье Вла­ди­ми­ров­не, уча­ст­во­вал в ор­га­ни­зо­ван­ных ки­ев­ским кн. Мсти­сла­вом Вла­ди­ми­ро­ви­чем по­хо­дах на По­лоц­кое кн-во (1127) и Лит­ву (1131). В борь­бе за Ки­ев сер. – 2‑й пол. 12 в. сы­но­вья Все­во­лод­ко – Бо­рис, Глеб и Мсти­слав – вы­сту­па­ли на сто­ро­не Изя­сла­ва Мсти­сла­ви­ча, а за­тем его бра­та Рос­ти­сла­ва Мсти­сла­ви­ча и сы­на Мсти­сла­ва Изя­сла­ви­ча. В про­ти­во­стоя­нии Рю­ри­ка Рос­ти­сла­ви­ча, Да­ви­да Рос­ти­сла­ви­ча и Мсти­сла­ва Рос­ти­сла­ви­ча с вла­ди­мир­ским кн. Ан­д­ре­ем Юрь­е­ви­чем Бо­го­люб­ским ле­том – осе­нью 1173 го­ро­ден­ские кня­зья вхо­ди­ли в коа­ли­цию, со­б­ран­ную вла­ди­мир­ским кня­зем. В 1184 Мсти­слав Все­во­ло­до­вич уча­ст­во­вал в по­хо­де на по­лов­цев, пред­при­ня­том ки­ев­ским кн. Свя­то­сла­вом Все­во­ло­до­ви­чем. По­сле это­го по­том­ки Все­во­лод­ко пе­ре­ста­ют фи­гу­ри­ро­вать в ле­то­пи­сях, од­на­ко к ним, воз­мож­но, при­над­ле­жал упо­мя­ну­тый в Га­лиц­ко-Во­лын­ской ле­то­пи­си в 1250‑е гг. вол­ко­выс­ский кн. Глеб, тесть кн. Ро­ма­на Да­ни­ло­ви­ча – сы­на га­лиц­ко­го кн. Да­нии­ла Ро­ма­но­ви­ча. Не позд­нее нач. 1250‑х гг. Г. к. пе­ре­шло под власть ли­тов. кня­зей.

Лит.: Во­ро­нин Н. Н. Древ­нее Грод­но. М., 1954; Гос­тев А. О воз­ник­но­ве­нии удель­но­го Го­ро­ден­ско­го кня­же­ст­ва и князь­ях го­ро­ден­ских // Наш ра­да­вод. Грод­на, 1993. Ч. 1; На­за­рен­ко А. В. Го­ро­ден­ское кня­же­ст­во и го­ро­ден­ские кня­зья в XII в. // Древ­ней­шие го­су­дар­ст­ва Вос­точ­ной Ев­ро­пы. 1998 г. М., 2000; Пла­хо­нин А. Г. «Ис­то­рия Рос­сий­ская» В. Н. Та­ти­ще­ва и ис­сле­до­ва­ние ге­неа­ло­гии Рю­ри­ко­ви­чей // Сред­не­ве­ко­вая Русь. 2004. Вып. 4.

I гегерация

Кн. Игорь Ярославич

См. Рюриковичи.

II генерация

Кн. Всеволод Игоревич

Умер вероятно очень рано до 1081 г.

Кн. Давыд Игоревич

См. Рюриковичи.

III генерация

Кн. Мстислав-Андрей Всеволодович (* ок. 1180, † 1116)

Племянник Давыда Игоревича. Дату его рождения необходимо отнести к концу 70‑х – началу 80‑х гг. XI в.

В летописях о нем всего несколько упоминаний. Первое – под летописным 1097 г. (1099 г. по уточненной хронологии)1. Он вместе с дядей бился у Владимира со сторонниками киевского князя Святополка Изяславича и с ним же бежал после поражения от города2. В 1100 г. Мстислав, согласно Лаврентьевской летописи, уехал от дяди и направился к Черному морю, как полагают, блокировать торговлю с Византией3. В 1103 г. он – участник похода русских князей на половцев. Под 1116 г. Ипатьевская летопись сообщает о его смерти4.

Он же как Андрей-Мстислав Всеволодович упоминается в «Хождении игумена Даниила» в числе других старших князей [Путешествие игумена Даниила по Святой земле, в начале XII в. / Изд. Археографическою коммиссиею под ред. А. С. Норова, с его критическими замечаниями. СПб., 1864. c. 155]. Этот перечень любопытен, так как русские князья расположены в порядке линий с их христианскими именами. В начале это внуки Ярослава Мудрого: Святополк, сын Изяслава, Владимир Мономах, сын Всеволода, три сына Святослава Ярославича Давыд, Олег и Ярослав, а вот затем идет Мстислав, внук Игоря, и последний из потомства Ярослава Мстислав, сын Мономаха. Завершают перечень три полоцких Всеславича. Обращает внимание игнорирование Володаря и Василько Ростиславичей, которые не упомянуты. Впрочем, как признался сам автор паломнической поездки, он вписал тех, кого вспомнил, что опять свидетельствует в пользу Мстислава.

1 Літопис руський / Пер. з давньорус. Л. Є. Махновця; Відп. ред. О. В. Мишанич. Київ, 1989. С. 154. 2 ПСРЛ. М., 2001. Т. 2. Стб. 247. 3 ПСРЛ. М., 2001. Т. 1. Стб. 273; [Соловьев, 1988, с. 332]. 4 ПСРЛ. Т. 2. Стб. 284.

IV генерация

Всеволодко Мстиславич († 1141)

∞, Агафия, дочь Владимира Мономаха.

V генерация

Борис

Глеб

Мстислав Всеволодкович (1168, 1183)

Сохранилось сообщение в Тверской летописи под 6676 г.: «(Иде) князь великій Мьстиславь Изяславичь з братіею на Половци. Рурикъ Ростиславичь и полкъ брата его Давыда, а самому нездравующу, тогда же на томъ пути и преставися; съ нимъ же братіа Изяславичи Ярославь и Ярополкъ, и Мьстиславь Всеволодичь Мстиславича…».1 Летописный год похода при корректировке дает 1168 г.2 Ермолинской летописи 80‑х гг. XV в. – под 6777 г. говорится о походе коалиции князей во главе с киевским князем Мстиславом Изяславичем на половцев, где читаем: «Ходи Мстиславъ Изяславичь со братьею своею на Половци; и Рюрикъ Ростiславичь; и полкъ брата его Давида, а самому не здравьствующу; и Изяславичь Ярославъ и Ярополкъ; тогда же на том путі преставіся Мстиславъ Всеволодковичь Мстиславичь…».3 В Никоновской летописи о том же событии под 6676 г. сказано: «Тогда же на томъ пути преставися князь Мстиславъ Всеволодковичь Мстиславичя».4

Мстислав Всеволодкович тогда вовсе не умер, а продолжил упоминаться в летописях до 1183 г.5

Кн. N. Всеволодковна 

∞, Кн. Юрий Ярославич Туровский.

Кн. N. Всеволодковна

∞, Кн. Владимир Давыдович Черниговский

1. ПСРЛ. М., 2000. Т. 15. Стб. 239.
2. Домбровский Д. Генеалогия Мстиславичей: первые поколения (до начала XIV в.). СПб., 2015. с. 248.
3. ПСРЛ. М., 2004. Т. 23. С. 47.
4. ПСРЛ. М., 2000. Т. 9. С. 235.
5. ПСРЛ. Т. 2. Стб. 631.

*1696 +27.7.1748 *1686+17.1.1727 *17.4.1701
+14.10.1744
Яков Николаевич Репнинский *1740
Николай Васильевич Репнин 1.жена Александра Ивановна Репнинская
2. жена Елизавета Васильевна Репнинская рожд. .Нелюбова + 2.12.1836
похоронена в Киеве нa Асколдове могиле

Степан Яковлевич

Сергей Яковлевич

Николай Яковлевич Репнинский
Репнинский Репнинский * 1790
*27.12.1773 * 28.7.1775 + 1.3. 1841
+ 21.6.1851 + 13.4.1819 Мария Ильична Репнинская рожд..Глухова
Дата свадьбы: 1817

Яков Николаевич Репнинский
*1820 — +1889
Евдиокия Юрьевна Репнинская
рожд. Блаевская * 1821 — + 1874)

Alexandr Ivanovič Petrov Николай Яковлевич Репнинский
* 18/45 *1847 — + 1907
Věra Vasiljevna Petrovová Надежда Павловна Репнинская
rozená Antipova рожд. Никифорова
znovu provdaná Ryškovova * 1858 — + 1921

Nikolaj Ryškov Vladimír Alexandrovič Василий Александрович Варвара Anton N. Nikolaj N.. Naďa N. Nina N. Jakov N. Jevdokija N. — Karr Petrov Петров Николаевна Репнинская Rěpninskij Rěpninskij Rěpninská Rěpninská Rěpninskij Rěpninská
* 28.1.1872 * 27.10.1875 Boris Svěževskiý A..von Erzdorff Kupffer
+ 11.7.1979 + 11. 7.1942
Jevdokija B.Sv Tatiana A.. K. Nicholas
. * 1916 *1904-+1981 *1905
Věra V. Petrovová- Lingen Vasil Vasiljevič Petrov Вадим Васильевич Петров Michel Gerebzoff A.von Lange
*13.7.1898+28.1.1974 1.8.1901-+7.6.1984 *20.9.1902+5.9.1965 +1957
Adéla Petrovová roz.Tůmová
*16.10.1904+24.8.1966
Nicholas von Lange
Вадим Вадимович Петров Alexandr V.Petrov Olga V.Petrovová A.Gerebzoff * 1927
*24.5.1932 — * 1.12.1935 — *27.3.1942 +25.11.1991 Charlotte Hermary
Nadine Eric

В 1801 году по смерти последнего мужского представителя рода генерал-фельдмаршала князя Николая Васильевича Александр I издал указ:

«В ознаменование отличного нашего уважения к воинским и гражданским подвигам покойного генерал-фельдмаршала князя Репнина, в память добродетели его и любви к отечеству, коими в мире и на войне, и на службе, и в уединении, до самого конца жизни своей, был он преисполнен, и в свидетельство, что истинные заслуги никогда не умирают, но, живя в признательности всеобщей, переходят из рода в род, согласно желанию его, ближним его родственникам и нам самим известному, соизволяем, чтобы родной его внук, от дочери его рождённый, полковник князь Николай Волконский принял фамилию его и отныне потомственно именовался князем Репниным. Да род князей Репниных, столь славно отечеству послуживший, с кончиною последнего в нём не угаснет, но, обновляясь, пребудет с именем и примером его в незабвенной памяти российского дворянства».

Поколенная роспись

XXVIII генерация от Рюрика

КН. НИКОЛАЙ ГРИГОРЬЕВИЧ РЕПНИН-ВОЛКОНСКИЙ (28.01.1778, † 06.01.1848)

Похоронен в Троице-Густынском монастыре.
После окончания кадетского корпуса служил подпоручиком л.-гв. Измайловского полка. В 1796 г. произведен в поручики и направлен на службу в Польшу. В 1797 г. переведен в л.-гв. Гу¬сарский полк и назначен адъютантом. Ротмистр (1799), полковник (1800). В 1801 г., после смерти деда по материнской линии генерал-фельдмаршала князя Николая Васильевича Репнина, в соответствии с императорским указом от 12 июля 1801 г., принял фамилию деда, которая отныне должна была передаваться и его
потомкам1.

В 1802 г. переведен в Кавалергардский полк. В 1805 г. он командовал 4‑м эскадроном кавалергардов, во главе которого находился
во время знаменитой атаки кавалерии в Аустерлицком сражении. Тяжело раненный, был взят в плен французами. Когда он выздоровел после ранения, Наполеон освободил его и направил к Александру I с предложениями о проведении переговоров. В 1806 г. Николай Григорьевич был награжден орденом Святого Георгия 4‑й степени за его действия при Аустерлице. По состоянию здоровья был отправлен в отставку. В январе 1809 г. произведен в чин генерал-майора и направлен чрезвычайным посланником и полномочным министром ко двору короля Иеронима Вестфальского, брата Наполеона. В 1810 г. направлен к испанскому двору в Мадрид в качестве специального посланника.

В 1812 г. Н.Г. Репнин вернулся на военную службу, командовал дивизией в армейском корпусе Витгенштейна и участвовал в сражениях при Клястицах на реке Свольне, Полоцке и Чашниках. Он был награжден орденом Святого Георгия 3‑й степени2 и получил золотую саблю с надписью «За храбрость». В 1813 г., командуя авангардом
армии Витгенштейна, занял Берлин и назначен генерал-адъютантом императора. Участвовал в сражениях при Дрездене, Кульме и Лейпциге и был назначен генерал-губернатором королевства Саксонского.

Обладая неограниченными полномочиями в правительстве Саксонии, он активно способствовал восстановлению порядка и благополучия в этой стране, совершенно разрушенной войной. В 1814 г. произведен в чин генерал-лейтенанта, в 1816 г. назначен генерал-губернатором Украины. Создал Кадетский корпус в Полтаве. В 1828 г. произведен в чин генерала от кавалерии, а в 1834 г. назначен членом Государственного совета.

В 1838 г. он отправился со своей семьей в путешествие за границу (Дрезден, Рим, Флоренция). В 1842 г. возвратился в свое имение Яготин в Украине, где из-за клеветы врагов его имущество было отдано под опеку. Эта несправедливая и неожиданная немилость окончательно разрушила его здоровье, и 6 января 1848 г. он умер в Яготине. Через два месяца после его смерти было закончено официальное следствие, признавшее его невиновность.

2 Иконников ошибочно приписывает ему получение Георгиевского креста 2‑й степени.

Генерал-адъютант, генерал-от-кавалерии, член Государственного Совета, кавалер ордена св. Александра Невского и св. Владимира 1‑й степени. Был губернатором Саксонского королевства с октября 1813 по ноябрь 1814 г., а затем 18 лет генерал-губернатором Малороссии. В 1805 г., командуя четвертым эскадроном Кавалергардского полка, отличился в сражении под Аустерлицем, был тяжело ранен и попал в плен. Оправившегося от ран, его направил Наполеон I к Александру I с предложением вступить в переговоры. В 1806 г. за Аустерлиц награжден орденом св. Георгия 4‑й степени и по болезни уволен от службы в чине генерал-майора. В 1809 г. назначен чрезвычайным посланником и полномочным министром к брату Наполеона I, вестфальскому королю Иерониму. В 1810 г. переведен к испанскому двору. В 1812 г. назначен командиром дивизии и участвовал в сражении под Кластицами, при Свольне, под Полоцком, при Чашницах. Награжден орденом св. Георгия 3‑й степени и золотой шпагой, украшенной алмазами «За храбрость». В 1813 г., будучи в авангарде армии под командованием Витгенштейна, занял Берлин. Произведен в генерал-адъютанты. Участвовал в битвах: под Дрезденом, Кульмом и Лейпцигом

Имея неограниченные полномочия в управлении Саксонией, он содействовал в восстановлении края, совершенно разрушенного войной.

В 1814 г. был произведен в генерал-лейтенанты и назначен военным губернатором в Малороссию. В Полтаве он организовал Кадетский корпус. В 1828 г—произведен в генералы-от-ка-валерии, а в 1834 г. назначен членом Государственного Совета.

В 1801 г. Указом императора Александра I ему было разрешено принять фамилию его деда по матери князя Репнина и потомственно именоваться князем Репниным.

Его жена гр. Варвара Алексеевна Разумовская (1778—1864), была известной благотворительницей, много сделавшей для женского образования. Содействовала устройству Елизаветинского и Павловского институтов, на которые пожертвовала значительные суммы; открыла в Полтаве женский институт;участвовала в походах своего мужа, устраивая в пути лазареты для больных и раненых воинов.

князь, родился 28 января 1778 г. Он был сыном генерал-адъютанта, кн. Г. С. Волконского, а матерью его была дочь фельдмаршала кн. Н. В. Репнина. По высочайшему повелению, в 1801 г. он принял фамилию своего деда по матери Репнина. Н. Г. Репнин получил образование в первом кадетском корпусе, откуда вышел в кавалергардский полк. В войнах с Наполеоном принимал деятельное участие, бывал в походах за границей, где под Аустерлицем был ранен и взят в плен. После заключения Тильзитского мира, был посланником при дворе братьев Наполеона I, Иеронима и Иосифа. После 1812 года, по поручению союзных монархов, Репнин управлял Саксонским королевством, со званием вице-короля. После венского конгресса, он был назначен 22 июля 1816 года на пост военного губернатора Малороссии и управляющего гражданской частью Полтавской и Черниговской губ. На этом посту он пробыл 18 лет, до 1 января 1836 г., когда был назначен членом Государственного совета.

Первое впечатление Полтавы на князя Р. было не в ее пользу. Вот что он писал Г. И. Затерману: «Здесь в Полтаве, знакомиться труднее черниговского; в огромных зданиях остался какой-то дух важной и почти придворной церемонии, спорящей с военными моими обыкновениями, но отчаиваться не должно, авось преодолеем«1). Такой отзыв о Полтаве мало понятен: где эти были огромные здания, этот «дух важной», почти придворной церемонии? Полтава в то время была небольшим городом, где мало еще жило знатных, «генералитета», как выражались в то время. В скором времени, однако кн. Репнин сумел снискать себе уважение всех сословий города и края своей деятельностью, обходительностью. Это был, по словам А. С. Лашкевича, «высокогуманный и благонамеренный администратор. Он любил свой край, заботился о благосостоянии всего населения, охранял интересы крепостных и энергично отстаивал уцелевшие еще права казаков, чем навлек на себя подозрение в сепаратизме, несогласное вовсе с его возвышенными стремлениями, ни с духом и обстоятельствами того времени 2). Кн. Репнин был очень доступен и требовал от подчиненных непосредственного обращения к нему при решении болee или менее важных дел. Так, когда на имение прилукского предводителя Я. А. Горленка было наложено запрещение за то, что назначенные им опекуны продали движимость умершего помещика Будлянского, а Я. А. Горленко написал письмо правителю канцелярии с просьбой защитить его перед генерал-губернатором, то князь, узнав об этом, послал Горленку внушительную бумагу, в которой между прочим писал: — «Стыдно маршалу оправдываться не прямо перед начальником, а искать посредников. Стыдно маршалу не знать способности и правила дворян, живущих в предводительствуемом им повете. Стыдно маршалу не знать, что происходит в его повете и не извещать о том главного начальника, требовавшего торжественно от него правды и открытия злоупотреблений» 3). В 1828 году жители г. Ромен, вместе с городским головой Кирионом Нестеренком, подали прошение Императору с ходатайством о продлении пятилетней льготы, данной для устроения города. Это не понравилось Репнину и, будучи в Ромнах, он это высказал городскому голове, при чем отрешил его от должности. Кн. Репнин не отрицал права жителей жаловаться Императору, но городскому голове поставил в вину неуведомление его, как начальника края, о тех притеснениях, какие терпели жители от местных властей. Заступничество местного помещика А. Полетики и С. В. Капниста смягчило Репнина, и городской голова остался на месте 4). В таком же роде был поступок Черниговского губернского предводителя дворянства С. М. Ширая, жаловавшегося Государю на неправильности при рекрутском наборе. В чем состояли эти неправильности, мы не знаем, но кн. Репнин остался очень недоволен его поступком и, когда наступили новые дворянские выборы, вот что он писал о Ширае черниговскому губернатору Н. И. Жукову: «До сведения моего дошли слухи, что С. М. Ширай приехал в Чернигов и желает при предстоящих выборах вступить в должность губернского маршала. После жалобы, принесенной им на меня Государю Императору, не намерен я допустить его к должности на нынешнее трехлетие, но, если дворянство изберет его на будущее и он переменит свое поведение, то рад буду утвердить в оной. Почему я покорнейше прошу В. Пр—во известить меня о сем до приезда моего в Чернигов для соображения, ибо я весьма буду благодарен, если В. Пр—во найдет случай дать ему о сем почувствовать 5). Эти данные указывают, насколько Репнин требовал откровенности и непосредственного отношения к себе при решении дел. В архиве полтавского губернского правления сохранилась переписка князя с разными лицами («партикулярная переписка генерал-губернатора»). Просматривая эту переписку, сохранившуюся за все годы его управления Малороссией, мы встречаем здесь очень много прошений о предоставлении мест, об определении детей в школы, о пособии и т. п. И всем просителям князь отвечал и делал, что было возможно. Во многих прошениях и письмах проглядывает иногда лесть. Некто Полторацкий свои письма обыкновенно начинал так: «Сделать доброе дело есть пища князя Репнина». Поздравительная ода, сочиненная гимназистом IV класса черниговской гимназии Василием Лазаревским и присланная ко дню именин князя (6 Дек.), несомненно была вызвана желанием директора гимназии П. Левицкого угодить генерал-губернатору. Нельзя допустить, чтобы гимназисту IV класса пришла в голову мысль послать начальнику края длиннейшую высокопарную оду, состоящую из 200 слишком стихов. Но расчет директора не удался, он не угодил князю. Последний вот что писал директору: «Я имел удовольствие получить письмо ваше и приложенную при оном оду, составленную воспитанником IV класса черниговской гимназии Василием Лазаревским, и, видя в сем доказательство его усердия ко мне, я покорнейше прошу вас, М. Г., объявить ему за сие мою благодарность. Но, отдавая справедливость талантам молодого человека, по участию в нем, советовал бы ему не употреблять оных на занятия, имеющие цель лесть начальству, стараться усовершенствовать способности, Провидением ему дарованные для пользы отечества, которое его призрело и дало возможность быть достойным гражданином» 6). Таково было деликатное внушение со стороны Репнина педагогу, приучавшему молодежь к лести и сервилизму. Но были письма, и даже подарки князю со стороны не подчиненных ему лиц. которых, по-видимому, нельзя было заподозрить в иных побуждениях, кроме искреннего к нему расположения. Так супруга д. с. с. Мария Глазепан, выражая князю свое уважение, прислала в подарок ковер с изображением тигра и при этом писала ему: «Не быстро скачущего в африканских пустынях тигра, но листовидную кроткую его тень, сделанную на фабрике моей, посылаю вам и прошу покорно совершенные его недостатки заменить в истинном моем к вам уважении» и пр. Однако князь ковра не принял и отправил его обратно «за ненадобностью» 7). Некто Блогодаров, заметив, что Репнин курит папиросы из мундштука, прислал ему в подарок хороший мундштук. На этот раз князь почему-то не отверг подарка и благодарил дарителя 8).

1) Архив полтавского губернского правления, 1817 г., по описи № 73.

2) Киевская Старина, 1887 г., январь, 172–177.

3) Архив полтавского губернского правления, 1819 г., по описи № 213; целиком помещено нами в 1 вып. Трудов Полтавской Архивной Комиссии.

4) Архив полтавского губернского правления, 1828 г. по описи № 5; 201—207 стр.

5) Архив полтавского губернского правления, 1828 г. по описи № 400, л. 91.

6) Ода напечатана нами в I т. Трудов Архивной комиссии. «К истории Малороссии во время Репнина».

7) Архив полтавского губернского правления, 1819 г., по описи № 59

8) Архив полтавского губернского правления, 1819 г., № 322.

Репнин был человек просвещенный. Он много заботился о собирании исторических документов, летописей, и переписывался по этому поводу с Чепой, Полетикой и друг. При его содействии была составлена первая история Малороссии Бантыш-Каменским. о распространении которой он не мало заботился 9). Это достаточно свидетельствует о том, насколько он сознавал пользу и необходимость знакомства с прошлым края, которым управлял.

9) См. 1 т. Трудов Полтавской Архивной Комиссии, где напечатана нами переписка его с Бантыш-Каменским, Мартосом, Чепой и др.

Репнин очень энергично отстаивал свои ходатайства о нуждах края. Его переписка с тогдашним министром финансов Канкриным хорошо рисует его настойчивость. Канкрин не всегда относился сочувственно к ходатайствам Репнина, он не хотел удовлетворить его ходатайство об облегчении дворянства в уплате податей по случаю неурожаев; но в таких случаях Репнин обращался непосредственно к Государю и настойчиво отстаивал нужды края 10). He пользовался он расположением и другого влиятельного сановника того времени, министра внутренних дел графа (впоследствии князя) В. П. Кочубея. В письме к известному М. М. Сперанскому, Кочубей, сообщая о перемещении в совет министров его зятя Александра А. Фролова-Багреева, занимавшего в 1824 году пост черниговского губернатора, между прочим писал: «я считаю для самого Александра Алексеевича это большое счастье, не потому что новое место было весьма выгодно, но вследствие опасности, которая предстоять может и самому благонамеренному местному начальнику, когда зависимость его также на месте не руководствуется ни правилами, ни законами. О беспорядках здешних 11) я много слышу со времени пребывания моего в сем краю. Слух пронесся было, что Репнин не возвратится, а за ним последовал и другой, всех в уныние приведший, будто генерал Эртель назначается ему в преемники. Эртеля здесь знают все по пребыванию его в Ромне для сформирования резервов. Там прославился он своими привычками, кои продолжая, обобрал было он и могилевского помещика Яншина, о чем и его величеству известно». В другом письме Кочубей еще резче отзывается об управлении Репнина: «Багрееву я лично повторил о убеждении моем, что не могло быть для него ничего счастливее, как перемещение его в столицу. Здесь (т. е в Малороссии) все идет против здравого рассудка и злоупотребления неисчислимы. Генерал-губернатор в деревне своей есть и пьет, а управляют губерниями канцелярские чиновники, из всего делающие деньги» 12). Отзыв очень суровый, но едва ли справедливый. Что Репнин часто проживал в своем любимом имении Яготине, это верно; что в то время было слишком развито взяточничество, никто не станет оспаривать; но едва ли будет справедливо сказать, чтобы управление Репнина Малороссией прошло бесследно. Он боролся со взяточничеством, сильно распространенным в то время; боролся против злоупотреблений, вызываемых крепостным правом. Он пользовался всяким удобным случаем стать на защиту крепостных, нередко говорил он на дворянских съездах, призывая дворян к кроткому обращению со своими крестьянами: «Сии отеческие попечения ваши, говорил он, да не будут подвержены кратковременности жизни человеческой; оснуйте и на будущие времена благоденствия чад и внучат ваших. По местным познаниям вашим изыщите способы, коими, не нарушая спасительной связи между вами и крестьянами вашими, можно было бы обеспечить их благосостояние и на грядущие времена, определив обязанности их. Через сию единственную меру предохраните вы их навсегда от тех притеснений, которые по несчастью, еще доселе случаются. Избавьте правительство от горестной обязанности преследовать оные и благородное сословие ваше от нарекания, происходящего через поступки людей, недостойных быть сочленами оного. Иные из вас совершенно сие исполнили, другие своими попечениями о подвластных им крестьянах весьма к ним сблизились. Но да будет сие подвигом общим и душою своего народа». В случае притеснений крестьян Репнин предписывал всегда производить строгое расследование. В имении Гриневича крестьяне убили управляющего. Лукашевич, занимавший должность предводителя, взял под свою защиту этого помещика. «Я не могу, писал Репнин Лукашевичу, по долгу моему и по самой совести ослабить строгости мер, предписанных мною по сему делу, ибо там, где жестокостью и изнурением прихотливых владельцев или послаблением их от управляющего доведены крестьяне до решимости посягнуть хладнокровно на убийство, там оправдание о неведении от помещиков слишком слабо и принято быть не может. Изнуренный вид и состояние крестьян не могли быть сокрыты, а знав оное, они не отвратили жестокости, то не значит ли сие, что поведение управляющего было с ведома и одобрения их?» Поэтому Репнин не соглашается освободить Гриневича от ответственности по этому делу, пока он не оправдается 13). Самоубийство 12-летнего мальчика в имении генерала Сталя заставляет Репнина собрать конфиденциально сведения о положении крестьян в этом имении 14). В таком роде можно указать не мало примеров.

10) Архив полтавского губернского правления, 1824. № 597.

11) Т. е. в Малороссии, откуда писано письмо.

12) Русская Старина, 1902. ноябрь, стр. 310 и 312.

13) Архив полтавского губернского правления, 1818 г., по описи № 34.

14) Дворянский Архив, 1832 г., № 8.

По ходатайству Репнина был открыт в Полтаве институт благородных девиц; он же подал мысль основать в Полтаве кадетский корпус. Вообще это был просвещенный деятель.

Кн. Репнин оставил пост малороссийского генерал-губернатора в январе 1835 года, когда был назначен членом Государственного Совета. Оставляя Малороссию, он благодарил дворянство за доброе отношение к нему. В ответном письме губернский предводитель дворянства И. В. Капнист писал князю, что «таковой прощальный отзыв Ваш дворянство, несомненно, примет со всеобщим чувством прискорбия и с искренней признательностью к великодушному обету сердца вашего содействовать пользам и благосостоянию Малороссии, даст полную цену тому преимуществу, коим доблестное имя Ваше присоединяется к сословию дворян Полтавской губернии, — преимущество, которым позднейшее потомство справедливо гордиться будет...» 15) Прилукское дворянство в знак признательности, порешило поставить бюст кн. Репнина в зале дворянского собрания.

15) Дворянский Архив, 1835 г., № 8.

В июне 1838 г. кн. Репнин отправился за границу, где прожил несколько лет. В это время стряслась над ними беда из-за Полтавского института благородных девиц, созданного им вместе с супругой своей, внучкой последнего гетмана Кирилла Разумовского, унаследовавшей его богатые имения в Малороссии. И. д. малороссийского генерал-губернатора гр. Строганов 16) донес об оказавшихся значительных недочетах по постройке институтского здания. Председателем комиссии по постройке института был сам Репнин. По расследовании оказалось, что отчетностей по постройке не было, шнуровые книги были найдены без печати, было взято, по словесным приказаниям кн. Репнина, из приказа общественного призрения 200 тысяч руб... Комиссия, ревизовавшая дело постройки, порешила уволить от должности казначея и содержать его под присмотром, а на Имения Репнина наложить запрещения. На докладе об этом решении император Николай I написал: «Согласен. Князю Репнину через вице-канцлера велеть немедля возвратиться в Россию для отдачи отчета в своих действиях» 17).

16) Зять неприязненно расположенного к Репнину князя В. П. Кочубея.

17) Исторический обзор Комитета министров, т. 2, 115 и 116 стр.

В конце концов дело окончилось тем, что из числа богатейших имений кн. Репнина, заключавших более 22.000 душ крестьян ему остался один Яготин с 5000 душ, а все остальные были распроданы счетной комиссией на пополнение недочетов. Разумеется, не могло быть и речи о каком-либо злоупотреблении со стороны кн. Репнина при постройке института. Сама ревизионная комиссия оценила это здание в 465.000 руб., между тем на его постройку из казны отпущено было всего 200.000 руб. асс; следовательно, помимо занятых в приказе 200.000 р., из личных средств Репниных израсходовано на постройку 65.000 руб. асс. 18).

18) История постройки здания полт. института рассказана в записках И. Сердюкова, современника и сослуживца князя Репнина, помещенных в XI кн. «Киев. Старина» за 1896 г. и нашу статью см. далее.

В 1842 г. князь Репнин возвратился из за границы в свое имение Яготин, где и скончался 7 января 1845 г. Похоронен он в Густынском монастыре, близ г. Прилук.

Вот что говорит дочь покойного генерал-губернатора Варвара Николаевна Репнина о последних днях и погребении своего отца, в письме своем к малорусскому поэту Шевченко: «Мой добрый и грустный певец!... Выплачьте песню в память человеку, которого вы так умели уважать и любить!... Моего доброго отца нет уже между нами!... После долговременной и тяжкой болезни, изнуренный тяжкими страданиями, он отдал Богу душу свою 7 января. Вы поймете пустоту Яготина. Я начала было писать с дороги в Прилуки, куда мы повезли священные останки его, т. е. в Густынский монастырь. Это было его желание. О, Тарас Григорьевич! Мой добрый друг!... Как передать вам все эти вековые минуты, через которые мы прошли в эти дни!...

Продолжение того же письма от 22 февраля 1845 года «Хотела было рассказать вам подробно про болезнь папеньки, его последние дни, его тихую спокойную святую смерть, благодатное выражение его истинно ангельского лика, когда он лежал уже без жизни для всех, но для нас еще так исполнен жизни, потому что все, принадлежащее любимой душ, наполнено для сердца жизнью — таинственной, красноречивой. Я хотела сказать вам, как земляки ваши показали себя по всей дороге, как в Прилуках добрый народ отпряг лошадей и на себе, в ужасную метелицу, повез сани, на которых стоял гроб, через весь город; я хотела многое вам сказать, но... я как бы замерла от всего происходившего... Я чего-то жду, чего-то страшусь... Глафира удивительно удачно схватила выражение лица папы и к великому нашему утешению, нарисовала портрет в натуральную величину.» Так трогательно описывает последнее время жизни и погребение отца своего нежнолюбящая дочь!... 19).

19) Чалый — Материалы для биографии Шевченко, 47—48.

Биографию его см. наш труд: «Полтава в эпоху генерал-губернаторства», с 81 рис., а также наши работы по архивным данным: К истории Малороссии в эпоху кн. Репнина — Труды полтавской комиссии, вып. I. Заботы кн. Репнина о полтавском театре и о выкупе артиста Щепкина — «Киев. Старина», 1904 г., «К истории Шведской могилы», «Губернатор Тутолмин, князь Репнин и губернское правление» — труды Комиссии, вып. 5, Учреждение полтавского института и постройка для него здания, театр, вып. 6, кн. Репнин в его отношениях к дворянству из за винной монополии, там же, вып. 4, наш труд — К истории полтавского дворянства, 2 тома и др. Не мало попадаются данных в журналах «Рус. Старина», «Рус. Архив» и др.

Источник:
Павловский И. Ф. Полтавцы: Иерархи, государственные и общественные деятели и благотворители. Полтава, 1914. Стр.38–45

Генерал-губернаторы.

3) Генерал-адъютант, генерал от кавалерии князь Николай Григорьевич Репнин-Волконский, Высочайше назначен Малороссийским военным губернатором, с управлением и гражданской частью в губерниях Черниговской и Полтавской, 22 июля 1816 г.: 6 декабря 1834 г. назначен членом Государственного совета; 13 июня 1838 г. уволен в отставку и жил за границей (в Италии и Швейцарии). Скончался в имении жены своей в м. Яготин, Пирятинского у., 7 января 1845 г., где он проживал с 1842 г.; прах его, по его желанию, погребен в склепе бывшей Успенской (ныне Воскресенской) церкви, в Густынском монастыре, Прилукского уезда, где также похоронена и его супруга (ум. в Москве 10 октября 1864 г.) *).

*) См. о нем: «Словарь достопамятных людей русской земли» Д. Н. Бантыш-Каменского, Спб. 1847 г., ч. З, Р.-Ф., стр. 23—67; «Военно-энциклопедический лексикон», Спб. 1847 г., ч. 11, стр. 385—388 (статья П. В. Савельева-Ростиславовича); «Полтавские Губернские Ведомости» 1864 г., №№ 44 и 45, стр. 501—508 и 517—521; «Киевская Старина» 1897 г. ‚T. XLIX,

∞, 12.09.1802 г. графиня Варвара Алексеевна, графине Разумовской (1778 t 1864), дочери графа Алексея Кирилловича Разумовского и его жены Варвары Петровны, урожденной графини Шереметевой. Варвара Алексеевна прославилась своей благотворительностью. Она много сделала для улучшения женского образования, открыла в Полтаве институт для девушек. Она принимала участие во всех кампаниях своего мужа, сопровождала его даже в плену, занималась организацией полевых госпиталей для раненых и больных. Именно через нее имение Яготин стало собственностью князей Репниных.

XXVIII генерация от Рюрика

КН. ВАСИЛИЙ НИКОЛАЕВИЧ РЕПНИН (20.07.1806, † 27.02.1880)

Родился в Москве.
Окончил Пажеский корпус1. В 1827 г. был признан непригодным к воинской службе2 и назначен в Министерство иностранных дел в
чине губернского секретаря3. В 1828 г. находился при дворе. В 1829 г. назначен в русское посольство в Берлине, где служил в 1830 г. как переводчик. В 1832 г. он был переведен в азиатский департамент
министерства и стал титулярным советником в 1833 г. В 1843 г. вышел в отставку в чине коллежского асессора.

У него были 1437 крепостных в имениях около Гадяча и Лохвицы, 3232 крепостных в Нижегородской и 308 — в Московской губерниях4.

∞, Елизавета Петровна Балабина, фрейлина, дочь генерал-лейтенанта Петра Ивановича Балабина (* 21.04.1776, † 09.10.1856).

1 Пажеский корпус — привилегированное учебное заведение.
1 Согласно семейному преданию, Василий Николаевич отказался от военной
карьеры, о которой мечтал, по настоянию своей матери.
3 Согласно табели о рангах, установленной Петром I, чин двенадцатого класса на гражданской службе (соответствовал чину подпоручика на военной службе).
4 Имение Яготин досталось по наследству Василию Николаевичу Репнину. Но
он был вынужден его продать. Это имение перешло в 1866 г. к Софье Дмитриевне, урожденной светлейшей княжне Волконской, и возвратилось таким путем в семью князей Репниных, так как Софья Дмитриевна была уже в это время супругой Николая Васильевича Репнина... («Столица и усадьба», 01.02.1914).

КН. АЛЕКСАНДРА НИКОЛАЕВНА РЕПНИНА 01.03.1805, † 09.10.1836

Похоронена со своим супругом в Александро-Невской лавре в Санкт-Петербурге.

Была замужем за графом Александром Григорьевичем Кушелевым-Безбородко (04.09.1800 t06.04.1855), государственным контролером и сенатором, сын гр. Григорий Григорьевича Кушелева (1754–1833) и Любови Ильиничны Безбородко (1783–1809).
Имела дочь, Любовь Александровну, которая вышла замуж 05.11.1852 за графа Алексея Ивановича Мусина-Пушкина (1825
11879). Их потомство: трое детей, среди которых граф Владимир Алексеевич Мусин-Пушкин (07.11.1868 f 04.04.1918). Женат на Елизавете Васильевне, урожденной графине Капнист (дочери № 50, см. ниже). От этого брака родилось семеро детей, среди которых старшая, графиня Варвара Владимировна Мусина-Пушкина, вышла замуж за князя Игоря Вадимовича Репнина (см. о них ниже
№ 54).

КН. ВАРВАРА НИКОЛАЕВНА РЕПНИНА (* 19.07.1808, † 27.ll.1891)

Похоронена на кладбище Алексеевского монастыря в Москве.

Фрейлина. Писатель. Была в дружеских отношениях с Т.Г. Шевченко и Н.В. Гоголем, с которыми переписывалась. Оставила интересные воспоминания о Гоголе. Принимала активное участие в многочисленных благотворительных обществах.

Под псевдонимом Лизверской княжна написала и опубликовала «Письма молодой женщине об образовании» (С.-Петербург, 1866). Множество ее статей было опубликовано в «Русском Архиве».

КН. АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ РЕПНИН († 13.12.1812)

КН. ГРИГОРИЙ НИКОЛАЕВИЧ РЕПНИН († 02.07.1812)

КН. СОФЬЯ НИКОЛАЕВНА РЕПНИНА († 28.09.1811)

КН. ЕЛИЗАВЕТА НИКОЛАЕВНА РЕПНИНА (* 1817, † 1855)

∞, Павел Иванович Кривцов, камергер († 1844).

XXIX генерация от Рюрика

30/27. КН. НИКОЛАЙ ВАСИЛЬЕВИЧ РЕПНИН (* 27.03.1834, † 01.06.1918)

Родился в Петербурге. Умер в Киеве.

По окончании Школы гвардейских подпрапорщиков произведен в корнеты и зачислен в Кавалергардский полк в 1854. Во время Крымской войны в 1854 , находился в войсках, задачей которых являлась защита прибрежной зоны Санкт-Петербурга. В 1856 назначен в войска, участвовавшие в церемониях, проходившие в Москве по случаю коронации Александра II.

В 1857 г. направлен в русское посольство в Париже. В 1859 г. произведен в поручики, оставаясь при этом на прежнем посту в русском посольстве в Париже. В 1860 г. произведен в чин штаб-ротмистра. В 1861 г. назначен адъютантом при командующем Гвардейским корпусом генерал-адъютанте Н. Ф. Плаутина. В 1862 г. 12 апреля, получил чин ротмистра; 21 июля освобожден от службы по причине слабого здоровья.

С 1865 г. уездный предводитель дворянства Пирятина. Начиная 1869 г. неоднократно избирался почетным мировым судьей Полтавской губернии, мировым судьей Пирятина. С 1880 г. предводитель дворянства Киевской губернии. В 1892 г. вначале камергер, затем гофмейстер. В 1905 г. назначен обер-гофмейстером. 1909 г. членом Государственного совета. 14.12.1917 решением большевистского Совета народных комиссаров Государственный Совет экс-империи был распущен. Все бывшие члены совета, которых Временное правительство оставило в их должностях, с 25 октября 1917 г. стали считаться в отставке.

Н.В. Репнин был кавалером орденов Святого Александра Невского (дважды, один из орденов украшен бриллиантами), Белого орла,
Святого Владимира 2‑, 3- и 4‑й степеней, Святой Анны и Святого Станислава 1‑й степени; а также иностранных орденов: Румынской короны 1‑й степени, болгарского «За гражданские заслуги», персидского Льва и Солнца. Обладатель медалей: бронзовой в память о войне 1853—1856 гг.; в ознаменование коронации императора Александра III; бронзовой и серебряной в память о кончине императора Александра III; бронзовой за работу, выполненную во время первой всеобщей переписи населения в 1897 г.; серебряной в ознаменование коронации императора Николая II; на ленте ордена Святого Андрея в память о службе в период царствования императора Николая I;
Красного Креста за службу в этой организации во время Русско-японской войны 1904—1905 гг.; некоторых других памятных знаков и знаков отличия.

Имение Яготин, которое было предметом постоянных и усердных хлопот Николая Васильевича (особенно наведение порядка и восстановление архивов и большой библиотеки), еще при его жизни, в 1911 г., было передано в дар его детям.1 Ему лично оставалось только имение Лозовой Яр, около Пирятина, приблизительно 2000 гектаров.

∞, светлейшая княжна Софья Дмитриевна Волконская (* 03.10.18412, † 05.01.1875), дочери светлейшего князя Дмитрия Петровича Волконского (* 03.10.1805, † 26.04.1859) и его жены Марии Андреевны, урожденной Кикиной (* 01.10.1816, † 06.10.1856).

31/. КН. ПЁТР ВАСИЛЬЕВИЧ РЕПНИН (* 21.06.1836, † 17.08.1856)

Коллежский регистратор. Умер в Содене. Похоронен на православном кладбище в Висбадене. Погребение состоялось в день освящения кладбища. Безутешная мать поставила на могиле сына колонну из светлого камня на двуступенчатом постаменте, украшенную орнаментом. Верхняя часть памятника с крестом была вскоре утрачена. Восстановлена в 2007 г. и снова утрачена. Эпитафия на старославянском языке:«Рече Мария... Господи аще Ты еси зде былъ не братъ мой оумералъ... Иесу: воскреснет братъ твой... азъ есмь воскресение и животъ веруяй въ мя аще и оумереть»

В различных изданиях трудов Иконникова указания на дату рождения и место смерти не совпадают. В выпуске, посвященном князьям Волконским, сообщается, что Петр Васильевич Репнин, помеченный как № 664, родился 21.06.1836 и умер в 1856 г. в Содене, со ссылкой на книгу Васильчикова «Разумовские». В то же время в выпуске, посвященном только князьям Репниным (Волконским), Иконников пишет, что князь П.В. Репнин родился 21.06.1838 и умер в 1856 г. в Софии, ссылаясь на книгу Власьева «Потомство Рюрика».

32/. КН. ВАСИЛИЙ ВАСИЛЬЕВИЧ РЕПНИН (* 23.05.1839, † 1862)

Родился в Царском Селе.

КН. ВАРВАРА ВАСИЛЬЕВНА РЕПНИНА (* 30.03.1841, † 23.04.1922)

Умерла в Берлине.

∞, 20.09.1867, граф Василий Алексеевич Капнист (*02.09.1838, † l6.05.1910), который в 1880 г. был действительным статским советником, в 1882 г. Лебединским уездным предводителем дворянства, в 1908 г. тайным советником, гофмейстером Е.И.В., почетным опекуном. От этого брака у супругов родилось трое детей: Елизавета (03.08.1868, † 19.12.1944), Варвара (05.06.1870 t29.04.1960), Алексей (1879 tl958). Елизавета Васильевна сочеталась браком с графом Владимиром Алексеевичем Мусиным-Пушкиным (см. №41), от которого у нее было семеро детей; старшая из них, Варвара Владимировна Мусина-Пушкина, стала супругой князя Игоря Вадимовича Репнина.

XXX генерация от Рюрика

КН. ИГОРЬ НИКОЛАЕВИЧ РЕПНИН, * 07.06.1868, † 18.03.1871

КН. ВАДИМ НИКОЛАЕВИЧ РЕПНИН (* 1869(?), † 29.09.1912)

Точная дата его рождения нам неизвестна. Умер в Цихиздири (Батум) в грузинском имении князей Репниных. Похоронен в Густынском монастыре Святой Троицы, около Прилук.

В 1880 г. причислен к роду и внесен в пятую часть дворянской родословной книги Киевской губернии (в пятую часть записывались титулами отличенные роды). В 1900 г. владел в окрестностях Пирятина 1807 гектарами в Ракитном, 622 гектарами в Тамаровке и 2344 гектарами в Яготине; кроме того, являлся обладателем акций сахарного завода совместно с графом Мусиным-Пушкиным. В 1912 г. был членом Пирятинского земского собрания.

∞, Надежда Владимировна Семичёва (* 15.01.1870, † 1945, Аньер, Франция), дочь Владимира Дмитриевича Семичева и его жены Софьи Федоровны, урожденной Каменской. Она вторично вышла замуж 06.06.1920, в Сербии, за Никанора Васильевича Савича (1869, Рыбинск, † 14.03.1942, Аньер, Франция).

КН. ОЛЬГА НИКОЛАЕВНА РЕПНИНА (* 1872, † 1953)

Родилась 21.08.1872 в Яготине. Умерла 27.04.1953 в Сионе (в Баварии).

В 1884 г. причислена к роду и внесена в пятую часть дворянской родословной книги Киевской губернии. Она владела в 1900 г.
1257 гектарами в Заступаевском хуторе около Переяславля Полтавской губернии; 1600 гектарами в Чематовке около Пирятина.

∞, 04.05.1895, Санкт-Петербург, герцог Георгий Николаевич Лейхтенбергского (10.12.1872, Рим, † 09.08.1929, Сион, Бавария), сын Николая Максимовича Лейхтенбергского (1843–1891) и Надежды Сергеевны ур. Анненковой (1840–1891). В 1913 г. он был ротмистром в отставке.
Супруги имели шестерых детей:
Герцогиня Елена Георгиевна Лейхтенбергская, родившаяся 14.06.1896 в Санкт-Петербурге f 15.04.1977 в Аньере, Франция. Замужем в Аграме 06.06.1920 за Аркадием Константиновичем Угрич-Требинским, родившимся в Инклееве (Полтава, Россия), умер в Аньере, Франция, 10.03.1992.
Герцог Дмитрий Георгиевич Лейхтенбергский, родившийся в Санкт-Петербурге 30.04.1898 fe Совер-ле-Монтань (Квебек, Канада) 25.12.1972. Женат в Риме 13.05.1921 на Екатерине Александровне Араповой, родившейся в Симбирске (Россия) 16.01.1900, умерла в Монреале (Квебек, Канада) 13.08.1991.
Герцогиня Наталья Георгиевна Лейхтенбергская, родившаяся в Санкт-Петербурге 28.05.1900, умерла в Сан-Бернардино (Калифорния, США) 01.08.1995. Замужем в Сионе (Бавария) 15.10.1924 за бароном Владимиром Федоровичем Меллер-Закомельским, родившимся в Колычевке (Россия) 21.07.1894, умерла в Фонтана (Калифорния, США) 05.06.1962.
Герцогиня Тамара Георгиевна Лейхтенбергская, родившаяся в Санкт-Петербурге 14.12.1901. Замужем в Тулоне (Франция) 15.02.1933 за Константином Георгиевичем Каранфиловым, родившимся в Севастополе (Крым, Россия) 11.01.1900, умер в Обани (Франция) 15.04.1978.
Герцог Андрей Георгиевич Лейхтенбергский, родившийся в Санкт-Петербурге 08.07.1903 fe Нарве (Эстония) в 1919 г.
Герцог Константин Георгиевич Лейхтенбергский родившийся в Санкт-Петербурге 19.05.1905 fв Оттаве (Канада) 16.12.1983. Женат в Сионе (Бавария) 20.09.1929 на княжне Дарье Алексеевне, урожденной Оболенской, родившейся в Калуге (Россия) 12.07.1903, умерла в Торонто (Канада) 14.07.1982.

М. (с 1895) герцог Георгий Николаевич Лейхтенбергский (1872–1929),

XXXI генерация от Рюрика

КН. ДМИТРИЙ ВАДИМОВИЧ РЕПНИН (* 06.06.1890, † 14.01.1960)

Родился в Яготине. Умер в Шелль (Франция).

Окончил в 1912 г. Императорский Александровский лицей. Произведен в корнеты Кавалергардского полка, затем служил в Министерстве иностранных дел.

КН. ИГОРЬ ВАДИМОВИЧ РЕПНИН (* 31.03.1892, † 12.10.1970)

Родился в Киеве. Умер в Клиши-ла-Гаренн (Франция). Похоронен на русском кладбище Сен-Женевьев-де-Буа во Франции.

Окончил Императорский Александровский лицей (1913) и вольноопределяющимся зачислен в 4‑й эскадрон Кавалергардского полка. В июле 1914 г. произведен в корнеты.

В августе 1914 г. кавалергарды участвуют в большом русском наступлении (двумя армиями) в Восточной Пруссии, отвлекают на себя часть немецких войск с Западного фронта и тем помогают французам удержать Париж («Чудо на Марне»). В октябре 1914 г. награжден орденом Святой Анны 4‑й степени с надписью «За храбрость», в марте 1915 г. — орденом Святого Станислава 3‑й степени с мечами и бантом, в ноябре 1915 г. — орденом Святого Станислава 2‑й степени с мечами, в декабре 1915 г. — орденом Святой Анны 3‑й степени. В мае 1916 г. произведен в поручики, в августе 1916 г. — в штабс-ротмистры. В январе 1917 г. награжден орденом Святой Анны 2‑й степени с мечами.

В феврале 1917 г. забастовки и демонстрации в Петрограде следуют одна за другой. Происходит так называемая Февральская революция. Император Николай II отказывается от престола за себя и своего сына Алексея в пользу своего брата Великого князя Михаила, который под давлением обстоятельств отказывается тоже (до решения Учредительного собрания). Власть переходит Временному правительству, возглавляемому князем Львовым (среди его членов Милюков, Тучкову Керенский и др.).

В 1917 г. князь Игорь Вадимович Репнин служит на штабных должностях в гвардейской кавалерии. В июле образуется правительство Керенского. В августе 1917 г. произведен в ротмистры. В конце октября — начале ноября произошло восстание большевиков. В ноябре начали образовываться первые контрреволюционные части.

В ноябре 1918 г. И.В. Репнин причислен к разведывательной службе штаб-квартиры Верховного командования Добровольческой армии; назначен на должность переводчика. В 1920 г. направлен штаб-квартирой Добровольческой армии с поручением из Севастополя в Париж для сопровождения представителей русской армии и ее высшего командования. По возвращении продолжает свою службу до полной эвакуации Белой армии. После нескольких лет пребывания в Германии переезжает со всей семьей во Францию, в Париж, и работает в туристических фирмах. Профессиональные потребности заставили его принять вместе с семьей французское гражданство в 1937 г.
Князь Игорь Вадимович Репнин был последним законным владельцем имения Яготин.

∞, 12.11.1917, Чернигов, графиня Варвара
Владимировна Мусина-Пушкина, родившейся в Стольном (Черниговская губерния) 15.07.1892 † в Клиши-ла-Гаренн (Франция) 21.07.1970, фрейлина при императорском дворе, дочь графа Владимира Алексеевича Мусина-Пушкина (07.11.1868 t04.04.1918 в Киеве) и его жены Елизаветы Васильевны, урожденной графини
Капнист (1868–1944) (см. выше № 41 и 50).

КН. СОФЬЯ ВАДИМОВНА РЕПНИНА (1896–1974)

Родилась 10.04.1896 в Киеве, † 12.02.1974 в Нейи-сюр-Сен (Франция).

XXXII генерация от Рюрика

КН. НИКОЛАЙ ИГОРЕВИЧ РЕПНИН (* 29.07.1919, † 12.02.1981)

Родился в Екатеринодаре (Кубань, Россия). Умер в Париже.

Поступил в образованный в 1931 г. первый класс Кадетского корпуса Николая II в Вилье-ле-Бель (Франция), которым руководил генерал-лейтенант Римский-Корсаков. Этот класс был взят под покровительство Его Императорским Высочеством Великим князем Гавриилом Константиновичем. Окончил курс в 1937 г.

В 1938 г. получил специальность инженера по радиоэлектронике, окончив Высшую школу радиоэлектроники. В 1939 г. мобилизован во французскую армию (Альпийские стрелки). Проходит учебу около Гренобля, не участвует в военных операциях. Оказывается во французской армии в зоне, свободной от оккупации, в так называемой «армии Петена», контролирует демаркационную линию между французской и немецкой зонами. Назначен капралом небоевых частей. Демобилизован в 1942 г.

В 1944 г. учился в Православном Свято-Сергиевском богословском институте на улице де Криме в Париже, который окончил в
июне 1948 г. Работал бухгалтером.

∞, Аньер (Франция), 19.08.1952, Женевьева Леона Роллан, родившейся в Париже 23.12.1916, † в Париже 25.02.1996, дочь Констанс Фурнье, урожденной Роллан.

КН. МИХАИЛ ИГОРЕВИЧ РЕПНИН (* 08.03.1932, † 24.02.2017)

Родился в Париже. Автор книги.
Получил среднее образование. Уровень bac +2 без дипломов.

В 1951 г. прошел курс топографии и долгосрочную практику у топографа г‑на Гитонно в Марли-ле-Руа. В ноябре 1952 г. призван на военную службу. Прикомандирован в качестве радиста к 42-му полку (войска связи), находившемуся в Цвейбрюкене в распоряжении французских Вооруженных сил в Германии. Произведен в капралы в 1954 г. Освобожден от действительной военной службы в апреле 1954 г. и продолжал стажировки по своей специальности. В мае 1956 г. снова призван на военную службу в 59‑й дивизионный батальон связи, находившийся в Алжире в Орлеанвиле, в расположении 5‑го Иностранного полка кавалерии. Служил радистом и телефонистом при командующем 9‑й пехотной дивизией.

Участвовал в некоторых операциях по «поддержанию порядка». Уволен в запас в ноябре 1956 г. после двух военных кампаний. В 1957 г. помощник производителя работ в Etablissements Toisoul-Nadot, на стройке в Сарселе. Ответственный за строительство серии четырехэтажных зданий со штатом из двухсот человек.

В 1960 г. — в компании Химических продуктов и синтеза, филиале группы Пешине-Сен-Гобен, руководитель службы «торговой статистики». Ответственный за изучение автоматической обработки информации, полученной из докладов торговых агентов и технико-коммерческих инженеров1. В 1965 г., при создании путем слияния филиалов компании
«Мель-Безон», ответственный за анализ потребностей управления, за информирование коммерческой дирекции и за разработку документов и соответствующих административных подходов. В 1971 г., в компании «Рон Прожиль»2, в административном
управлении, назначен руководителем службы управления системой, которая занималась обслуживанием и оборудованием информационной системы, работой с так называемыми «первичными» файлами (продукты, клиенты и т. д.), со складами, изучением торговых издержек, установлением порядка административного и юридического управления складами.

В 1975 г. после роспуска компании «Рон Прожиль» переведен в отдел полимеров компании «Рон Пуленк», в управление закупок
и логистики. Ответственный за наземный транспорт, за информатизацию торговых издержек и все проблемы связи с информационным управлением. В 1981 г. после роспуска Отдела полимеров причислен к филиалу Xylochime, на него возложены обязанности по управлению запасами и сокращению торговых издержек.

В 1987 г. досрочно вышел на пенсию (по собственному желанию). Награжден памятной медалью за операции безопасности в AFN
(1956), Крестом Бойца (1991), медалью Химической промышленности (1978) и серебряной медалью Труда (1986).

∞, Париж, 05.11.1955 с Натальей Николаевной Рудневой, родившейся в Париже 04.05.1933, дочерью Николая Федоровича Руднева и его супруги Юлии Николаевны, урожденной
Стефановой. Химик по образованию, работала заведующей Службой документации и технической информации на русском языке
во Французском институте нефти (IFP). Много раз бывала в командировках в Советском Союзе.

1 Механографическая обработка перфокарт и первичная обработка информации на компьютере Bull в компании Пешине.
2 Компания, образовавшаяся из слияния «Пешине-Сен-Гобен» и «Прожиль», филиалов соответственно «Пешине» и «Рон Пуленк».

XXXIV генерация от Рюрика

КН. СЕРГЕЙ МИХАЙЛОВИЧ РЕПНИН 19.08.1957

Родился в Булонь-сюр-Сен (Франция).
Сначала директор различных фирм, затем частный секретарь.

∞, 12.09.1987, Сартрувиль (Франция), Анна Владимировна Машталер, * 25.10.1966 в Комодоро-Ривадавии (Аргентина), дочь Владимира Машталера и его супруги Елены Григорьевны, урожденной княжны Гагариной.

КН. ЕЛЕНА МИХАЙЛОВНА РЕПНИНА (* 08.03.1959)

Родилась в Булонь-сюр-Сен (Франция).

∞, 1‑й, в Сартрувиле (Франция) 25.10.1979 за Андрея Вячеславовича Рунге, родившегося в Париже 25.07.1957 fß Турнедо-Буа-Юбер (Франция) 03.09.1994, сына Вячеслава Рунге и его супруги Елизаветы, урожденной Мотоховой. Их дети: Павел Андреевич Рунге, родился в Париже 02.02.1981; Матвей Андреевич Рунге, родился в Париже 24.09.1984;

∞, 2‑й, в Грец-Арменвилье (Франция) 25.05.1996 за Алексея Кирилловича Фрида, родившегося в Париже 17.10.1968, сына Кирилла Михайловича Фрида и его супруги Ольги Владимировны, урожденной Песковой. Их дети: Анатолий Алексеевич Фрид, родился в Сюрен (Франция) 28.11.1996; Магдалина Алексеевна Фрид, родилась в Сюрен (Франция) 27.03.2000.

КН. АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ РЕПНИН (*03.04.1961)

Родился в Булонь-сюр-Сен (Франция).
Инженер по информатике в «Вестерн Компьютер Франс». Редактор в Дерси (Национальный центр космических исследований).

XXXIV генерация от Рюрика

КН. ВАРВАРА СЕРГЕЕВНА РЕПНИНА (* 10.04.1992)

Родилась в Париже 10.04.1992.

1. Сертификат Комиссара Канцелярии Временного Правительства Д. Гримма 20.05.1917.
2. На надгробной плите указана дата 1842 г.

князь Александр Фёдорович Шерепенский (упом. 1551/54) «тверичъ», записанный в Дозорной книге среди бояр и детей боярских Тверского уезда. В отличие от упомянутых в той же книге к примеру князей Чернятинских и Дорогобужских, князь Александр Шерепенский, как и упомянутый ниже князь Иван Селеховский, не имел привилегии пользоваться отчеством с окончанием на ‑ович. Данным правом по воле государя тогда обладала лишь высшая знать Московской Руси. Он был записан с «полуотчеством», образованным от имени своего отца, в виде краткой формы притяжательного прилагательного: князь Александр княж Федоров сын Шерепенского, что свидетельствует о его менее знатном или «выезжем» происхождении. (Может он был сыном князя Фёдора Семёновича Меньшого Клубкова Мосальского (упом. 1552–1566), записанного в родословных под именем князя Жеберденского или Жеребенского.) Исходя из дополнительной информации, что князь Александр Шерепенский «служит царю и великому князю по Луцкому списку», возможно корни его рода следует искать на территории Великолукского уезда, где известны топонимы Шерепино, Шерипино, Ширипино. Также отдельные отрывочные сведения об этом малоизвестном княжеском роде есть возможность найти в синодиках. Например, в Синодике ризницы ТроицеСергиева монастыря 1575 года, под 1495–1509 годами записана некая княгиня Евдокия Шелеперская (л. 136). Можно предположить, что её родовой владетельный титул, очевидно подвергшийся сильному искажению переписчиками, непосредственно восходит к роду князей Шерепенских.По сообщению Дозорной книги 1551–1554 годов, «крѣпости» князя Александра Фёдоровича Шерепенского находились у него «на Лукахъ». Крепость – особый юридический документ, которым обычно оформлялись сделки на земельные владения, крепостных крестьян, кабальных холопов, и который был составлен, удостоверен и зарегистрирован московскими подьячими. Таким образом, князь Шерепенский вероятно был родом из города Великие Луки, в котором в XIII в. княжили представители Торопецкого княжеского дома.

Прощак О. Материалы Писцовых книг Тверского уезда по истории и генеалогии княжеских родов ШЕРЕПЕНСКИХ, КОНИНСКИХ, СЕЛЕХОВСКИХ, ДОРОГОБУЖСКИХ И ЧЕРНЯТИНСКИХ.

ПЕРЕМЫШЛЬСКИЕ — русский княжеский род, пред­стви­те­ли козельско-ка­ра­чев­ской вет­ви, потомки Мстислава-Пантелеймона Святославича Козельского и Черниговского. Перемышльское княжество — удельное княжество в верхнем течении р. Оки, выделившееся в XV в. из Карачевского княжества. Перемышльское княжество относилось к Верховским княжествам и находилось в сфере влияния Литвы. По­сле ли­к­ви­да­ции вел. кн. ли­тов­ским Ви­тов­том Ка­ра­чев­ско­го кн-ва кн. Се­мён Пе­ре­мышль­ский в со­ста­ве ок­ру­же­ния кн. Свид­ри­гай­ло вы­ез­жал из Вел. кн-ва Ли­тов­ско­го и в 1408-10 на­хо­дил­ся на служ­бе в Мо­ск­ве. В кон. 15 в. по­сле пе­ре­хо­да Вер­хов­ских кня­жеств под власть вел. кн. мо­с­ков­ско­го Ива­на III Ва­силь­еви­ча Г. окон­ча­тель­но пе­ре­шли на рус. служ­бу. Вплоть до 2‑й пол. 16 в. пред­ста­ви­те­ли ро­да име­но­ва­лись Пе­ре­мышль­ски­ми-Гор­ча­ко­вы­ми. В Литве служили князья Капусты-Перемышльские.

Род князей Горчаковых внесён в Бархатную книгу 1. При подаче документов для внесения рода в Бархатную книгу были представлены три родословные росписи: окольничим князем Борисом Васильевичем Горчаковым (18 мая 1686), князьями Петром и Семёном Горчаковыми (18 марта 1687) и князьями Лаврентием и Савелием Горчаковыми (12 февраля 1688), а также представлена царская жалованная грамота Ивану Фёдоровичу Горчакову Перемышльскому на г. Карачев (1537/38). Указ о внесении родословий Петра и Лаврентия Горчаковых в Бархатную книгу в главу Черниговских князей был подписан (19 июля 1688). Родословие линии Петра Горчакова было внесено в Бархатную книгу ещё до указа (вероятно вскоре после подачи им родословной росписи), поскольку протеста со стороны окольничего князя Б.В. Горчакова не последовало 2.

В Бархатной книге родоначальником Горчаковых указан князь Роман Иванович, сын Ивана Титовича (по др. сведениям Роман — родоначальник князей Крошинских), помещённый в 15‑е колено от Рюрика, т.е. праправнук святого князя Михаила Черниговского. Его потомки были удельными князьями перемышльскими и козельскими. Никаких доказательств существования этой фигуры не обнаружено. По мне­нию из­вест­но­го ге­неа­ло­га Г. А. Влась­е­ва, ро­до­сло­вие Г., пред­став­лен­ное в «Бар­хат­ной кни­ге», яв­ляет­ся яв­но оши­боч­ным и со­дер­жит не­вер­ное чис­ло по­ко­ле­ний: «Если родословия [ряда других] фамилий не отличаются особенной точностью, за период времени от половины XIII стол. до половины XV-го, то родословие князей Горчаковых, как оно изложено в Бархатной книге, должно быть признано положительно ошибочным. Рассматривая эти родословия — первое, что бросается в глаза, — это несоответственно большое количество поколений между родоначальником, жившим, надо полагать, в самом конце XIV века (9 поколений за 200 лет!), и второе — это явная неосведомленность о своих предках [в росписях], нет никаких разветвлений в поколениях, как будто бы за такой большой промежуток времени каждый член рода имел только одного сына, не более» 3.

В ВКЛ в XV в. жил князь Иван Капуста, который оставил двух сыновей: Федора и Тимофея. У Федора (уп. 1475) был сын Петр Горчак (!) (уп. 1532—1539), которого польские и литовские источники считают родоначальником князей Горчаковых.

Подобно другим потомкам Ольговичей, в качестве геральдической эмблемы использует герб Чернигова. Гербовый щит расположен на развернутой княжеской мантии и увенчан княжескою шапкою. Род записан в V часть родословных книг Московской и Калужской губерний.

Родовод князів Перемишських, Капуст и Горчаків

Рюрик, князь Новгородский
Игорь Рюрикович, великий князь Киевский +945
Святослав I Игоревич, великий Киевский 942–972
Владимир I, великий князь Киевский +1015
Ярослав I Мудрый, великий князь Киевский 978‑1054
Святослав II, великий князь Киевский 1027–1076
Олег Гориславич, князь Черниговский +1115
Всеволод II, великий князь Киевский +1146
Святослав III, великий князь Киевский +1194
Мстислав-Пантелеймон Святославич Черниговский и Козельский († 31.V.1224)
Иван Мстиславич Козельский
Дмитрий [Иванович] Черниговский и Козельский
Михаил Димитриевич Черниговский и Козельский
Мстислав Михайлович Карачевский (*1240‑е, † конец XIII в.)
Тит Мстиславич Козельский (*1300/1330, † 1365/1371)

XVI генерація від Рюрика.

1. ИВАН ТИТОВИЧ КОЗЕЛЬСКИЙ (1371)

удельный князь Козельский (—после 1395), старший сын Тита, удельного князя Козельского. Родоначальник князей Горчаковых и Елецких. Согласно другой версии, был сыном Тита Мстиславича Козельского, но это сомнительно. О нем мало четких сведений. Будучи наследником Козельска, в 1371 году признал себя вассалом Литвы.

Князь Иван Козельский упомянут в письме Ольгерда Константинопольскому патриарху Филофею (ок. 1371). Вот этот фрагмент: «Козельский князь Иван, мой подданный, присягнул со своей матерью, с братьями, с женой и детьми, что будет мне верен, но он, взяв свою мать, братьев, жену и детей, сбежал, а митрополит освободил его от присяги. Иван из Вязьмы присягнул мне на кресте и сбежал, и заложников предал, а митрополит освободил его от присяги на кресте. Василий Нагубник присягнул архиепископу, и архиепископ был его поручителем, но он предал архиепископа и сбежал, а митрополит освободил его от присяги; и многие другие сбежали, и он освободил их от присяги, т.е. оттого, что целовали крест.» И хронологически и по смыслу письма — князь Иван — это именно Иван Титович. Более того, из документа видно, что он выступает как «Великий» князь своего удела, присягая со всем своим родом. Также видно, что у него было не менее двух братьев (вероятно к тому времени неженатых), и то что Святослав — не старший, а младший брат Ивана. Князь Иван Титович, скорее всего, вернулся на стол после подписания московско-литовского мирного договора 1372 г. Далее он с братьями выступает верным союзником Олега Рязанского, женившись вторым браком на его дочери в 1377 г.

А сын Ивана от рязанской княжны Юрий, получив в удел Елец, попал под влияние своего деда — рязанского князя Олега. В 1395 году Олег Рязанский вместе со своими союзниками, в числе которых были козельский и елецкий князья, ходили на Литву.

В состав владений князя Ивана Титовича и его сыновей входили города Козельск и Перемышль. Князь Иван Козельский был стратегическим союзником своего тестя князя Олега Рязанского. На дочери последнего был женат и князь Юрий Святославич Смоленский 4. На рубеже XIV-XV вв. сообща их коалиция пыталась отстоять права князя Юрия на Смоленск, на который, в свою очередь, претендовала Литва 5. Однако после смерти князя Олега Рязанского († 1402 г.) возникли новые геополитические реалии. Должно быть, в 1404 г. после падения Смоленска и бегства князя Юрия Святославича в Новгород 6. над козельским князем нависла угроза со стороны Великого княжества Литовского. Однако он смог опереться на свои родственные связи. Наследник рязанского престола князь Федор Ольгович был женат на родной сестре Василия I 7. На дочери князя Федора Рязанского был женат старший сын князя Владимира Серпуховского — Иван 8. В результате какого-то соглашения к лету 1404 г. Козельск перешел под власть Василия I [С. А. Фетищев убедительно показал, что известное докончание великого князя московского Василия I с князем Владимиром Серпуховским следует датировать периодом с января по 20 июля 1404 г., либо с 1 января по май 1406 г., когда митрополит Киприан находился в Москве и поставил свою подпись под грамотой 9. А. А. Горский склонился к первому периоду датировки 10. Установление предположительной связи грамот со смоленскими событиями позволяет ее сузить со времени стояния Витовта под Смоленском в июне – до 20 июля 1404 г., когда митрополит Киприан отъехал из Москвы.], но был передан «в вудел и в вотчину» князю Владимиру Серпуховскому. Тот же благословил им своего сына Ивана и дал ему «кн(я)зя великог(о) удела Васил(ь)я Дмитреевич(а) Козелескъ со всеми пошлинами» 11. Козельская волость Людимльск была пожалована Василием I некоему «князю Ивану» (вероятно – козельскому), а князь Владимир Андреевич и его дети обязались в нее не вступаться. По мнению А. А. Горского имеется в виду князь Иван Козельский, бежавший на московскую службу около 1370 г. 12. Этот вопрос имеет два возможных решения. 1) Не исключено, что имеется в виду Иван Титович Козельский. 2) По родословной легенде бояр Сатиных известен их предок – князь Иван Федорович Шонур Козельский, выехавший на московскую службу якобы еще во времена Ивана Калиты. С. Б. Веселовский считал, что поздняя легенда о времени отъезда этого козельского князя на московскую службу неправдоподобна (Веселовский С. Б. Исследования по истории класса служилых землевладельцев. М., 1969. С. 460–461; Кузьмин А. В. Фамилии, потерявшие княжеский титул в XIV – первой трети XV в. (Ч. 2: Порховские, Кузьмины, Сатины-Шонуровы) // Герменевтика древнерусской литературы. Сборник 13. М., 2008. С. 462–477.)). Дети князя Ивана Шонура Козельского впервые упоминаются на московской службе именно в 1371 г. 13. Из Серпуховского удела Василий I вернул себе город Ржеву. В 1408 г. в нем была срублена новая крепость, в которой воеводой был назначен князь Юрий Козельский 14. Вероятно, именно этот «княз(ь) Юрьи Иванович» назван в числе бояр при составлении духовной грамоты Василия I в 1406 г. 15.

Упомянут во Введенском помяннике: «Князя Ивана Козельского, принявшего ангельский образ и княгиню его Агриппину» 16.

ꝏ, 1‑я, ...... …… …… .

ꝏ, 2‑я, 1377, КНЖ. АГРИППИНА ОЛЬГОВНА, дочь великого князя рязанского Олега Ивановича, Ольгердовой внучка.

Дети:

XVII генерація від Рюрика.

2/1. КН. ВАСИЛИЙ ИВАНОВИЧ ЗАЗРИКА КОЗЕЛЬСКИЙ (†конец XIV в.)

Упомянут во Введенском помянике 17.

3/1. КН. ЮРИЙ ИВАНОВИЧ КОЗЕЛЬСКИЙ (ум. после 1408)

— сын кн. Ивана Титовича Козельского, удельный князь Козельский (1395/1402–1404).

Обстоятельства перехода Козельского княжества под московскую власть могут быть гипотетически реконструированы только исходя из общей обстановки в верховских землях на рубеже XIV—XV вв.

В 1390‑е гг. усилилось продвижение Великого княжества Литовского в данный регион, был занят Любутск, находящийся на правом берегу Оки. Видимо, в противовес этому Василий I и предпринял попытку овладеть Козельском и тянувшими к нему землями. В 1403 г. он восстановил отношения с Ордой, прерванные с приходом в ней к власти во второй половине 90‑х гг. временщика Едигея 18. Едигей был врагом Витовта и мог выдать Василию (от лица своего марионеточного хана Шадибека) ярлык на Козельск. Василий после этого оставил за местными князьями часть владений, а сам Козельск и большую часть тянувших к нему волостей передал Владимиру Серпуховскому. Ясно, что перераспределение земель было произведено по договоренности с козельскими князьями, поскольку Ивана Василий I «пожаловал» Людамльском, а в 1408 г. в Ржеве московским воеводой был «князь Юрий Козельский» 19. По типу это были действия, аналогичные предпринятым в начале 90‑х гг. XV в. по отношению к Тарусскому княжеству; но в случае с Козельском местным князьям оставлялась много меньшая часть территории княжества и без его столицы.

Однако уже в 1406 г. в ходе начавшегося московско-литовского конфликта Козельск был занят войсками Витовта 20. Тем не менее, в договоре Василия II с внуком Владимира Андреевича Василием Ярославичем 1433 г. сказано: «А чѣм, господине, князь велики, благословил тебя отецъ твои, князь велики Василеи Дмитреевич, в Москвѣ, и Коломною с волостми, и всѣм великим княженьем, так жо и Муром с волостми, и Козелскими мѣсты, и иными примыслы, того ми, господине, под тобою блюсти, а не обидети, ни вступатися»; аналогично в договоре Василия II со своим дядей Юрием Дмитриевичем того же года: «А чѣмъ тобе благословилъ отець твои... и Козельском с мѣсты...» 21. По смыслу текстов Козельское княжество признается владением отца Василия II — Василия I, переданным в числе других его «примыслов» сыну. Однако ни в одной известной духовной грамоте Василия I Козельск не фигурирует. Не назван он и в договоре Василия II с Юрием Дмитриевичем от 11 марта 1428 г.

Объяснить указанное противоречие можно тем, что после войн с Москвой 1406—1408 гг. Витовт удержал Козельск за собой. Василий I «благословил» этим примыслом сына на случай, если Козельск удастся заполучить обратно (причем «благословил» в устной форме, так как в двух последних его завещаниях гарантом был Витовт, дед Василия II по матери). И это удалось сделать после смерти Витовта (1430 г.), когда в Великом княжестве Литовском началась борьба за власть между Свидригайлой Ольгердовичем и Сигизмундом Кейстутьевичем.

В середине 40‑х гг. в ходе междоусобной борьбы уже в Московском великом княжестве Василий II дал Козельск своему двоюродному брату Ивану Андреевичу Можайскому 22. (в этом документе фиксируются тянувшие тогда к Козельску волости — Серенск, Людимеск (= Людимльск, в начале XIV в. оставленный за князем Иваном), Коробки, Вырка), но потом отнял обратно 23. К началу 1448 г. Козельск отошел к Литв 24. Возвратить его под московскую власть удалось только в 90‑е гг. XV в. 25.

После смерти князя Олега Рязанского († 5.07.1402 г.) Смоленск сопротивлялся недолго. 26 июня 1404 г. он был взят литовскими войсками, а князь Юрий бежал в Великий Новгород 26. К этому времени князя Ивана Козельского, видимо, уже не было в живых. Его сын князь Юрий Иванович Козельский потерял сильных союзников, и его положение осложнилось. По всей видимости, на данном этапе политической истории Козельска важную роль сыграли династические связи его владельца. К началу XV в. наследник рязанского престола князь Федор Ольгович был женат на родной сестре великого князя московского Василия I. На дочери князя Федора Рязанского был женат старший сын князя Владимира Серпуховского – Иван 27. В этой связи интересно, что не позднее 20 июля 1404 г. в результате какого-то соглашения Козельск перешел под власть Василия I8, но был передан «в вудел и в вотчину» князю Владимиру Серпуховскому. По духовной грамоте князя Владимира Храброго его старший сын Иван в середине мая 1410 г. должен был получить Козельск. Владельческий статус города не имел безусловный характер. Владимир особо оговаривал, что он «дал есмь ему князя великог(о) удела Васил(ь)я Дмитреевич(а) Козелескъ со всеми пошлинами, Гогол(ь), Олексин, куплю, Лисин». Од­нако в случае, если «от(ъ)имется какими делы Козелескъ, и в Козелска место с(ы)ну князю Ивану, Любутескъ с волостми. А от(ъ)имется со с(ы)на, у князя Ивана, Лубутескъ и Козелескъ, и с(ы)ну, князю Ивану Рожалово да Божонка» 28. Козельская волость Людимльск (Людимеск) 29 была пожалована Василием I некоему князю Ивану, а серпуховские князья обязались в нее не вступаться. Из Серпуховского удела Василий I вернул себе город Ржеву. В 1408 г. в нем была срублена новая крепость, в которой воеводой был назначен князь Юрий Иванович Козельский 30. В результате этого обмена Василий I на законных основаниях получил верховную власть над Козельском.

Вероятно, именно этот «княз(ь) Юрьи Иванович» назван в числе бояр при составлении духовной грамоты Василия I в 1406 г. 31. Возможно также его можно сопоставить с князем Юрием Ивановичем Елецким 32.

4/1. КН. РОМАН ИВАНОВИЧ КОЗЕЛЬСКИЙ, ПЕРЕМЫШЛЬСКИЙ И КРОШИНСКИЙ

— сын Ивана Титовича Козельского; удельный князь козельский и перемышльский, жил в конце XIV — нач.XV в. литовским подручником, родоначальник князей Крошинских. Перемышльское княжество — удельное княжество в верхнем течении р. Оки, выделившееся в XV в. из Карачевского княжества. Первым удельным князем перемышльским стал Роман Иванович, сын козельского князя Ивана Титовича и внук князя карачевского и козельского Тита Мстиславича. Перемышльское княжество относилось к Верховским княжествам и находилось в сфере влияния Литвы.

В Бархатной книге родоначальником Горчаковых указан князь Роман Иванович.

Записан во Введенском помяннике.

5/1. СЕМЕН ИВАНОВИЧ ПЕРЕМЫШЛЬСКИЙ И КРОШИНСКИЙ (1408)

Записан во Введенском синодике.

Князья Горчаки считали себя потомками перемышльских князей. В их родословной имеется князь Семен Владимирович Перемышльский, который, однако, отстоит от князя Ивана Титовича Козельского на четыре поколения 33. Поэтому его отождествление с князем Семеном Перемышльским, жившим в 1408 г., неправдоподобно.

В начале XV в. в западной части Верхнего Поочья и прилегающей к ней части Верхнего Подесенья кроме потомков князя Святослава Титовича, было много и других князей-родичей. В 1406–1407 гг. многие из них сплотились в политический союз вокруг своего родственника – брянского наместника князя Свидригайла Ольгердовича144. В 1408 г. последний изменил Витовту, оставил Брянск и с большой коалицией местных князей и бояр выехал в Великое княжество Московское. Среди «беглецов» были князья: Патрекей Звенигородский (Карачевский и Хотимльский), Александр Звенигородский (Карачевский и Звенигородский) с сыном Феодором, а также Михаил Хотетовский и Семен Перемышльский. В историографии существует мнение, что указанные здесь звенигородские князья относятся к роду литовского князя Патрикея Наримунтовича. Однако Дионисий Звенигородский считал их своими родственниками. В его росписи некоторые их титулы были «уточнены» (в тексте даны в скобках) 34. В его пользу свидетельствует компактное расположение центров родовых вотчин, от которых образованы титулы князей: Карачева, Хотимля, Звенигорода и Хотетова 35.. Не исключено, что после заключения мира между Василием I и Витовтом осенью 1408 г. кто-то из звенигородских князей возвращался на родовую вотчину, поскольку князь Александр и его сын Федор были внесены в черниговские синодики146. Однако далее их семейство прочно обосновалось на московской службе, где упоминается в источниках начиная с 1451 г. Карачев и Хотимль перешли под власть великого князя литовского. В середине XV в. Карачев был пожалован боярам Григоревичам, а карачевская волость Бояновичи – в вотчину Заньку Соколову. О Звенигороде никаких сведений не сохранилось. Также неизвестно что стало с князем Семеном Перемышльским. В середине XVI в. князя Семена Перемышльского вписали в свою родословную князья Горчаки, производившие свой род от Ивана Титовича Козельского 36. Однако в их росписи князь Семен отстоит от князя Ивана Козельского на четыре поколения, что не правдоподобно. Впрочем, не исключено, что в родословных упомянут некий другой князь Семен. Перемышль вошел в состав Великого княжества Литовского и в 1455 г. был пожалован князю Федору Воротынскому.

XVIIІ генерація від Рюрика.

7/4. КН. ИВАН РОМАНОВИЧ КРОШИНСКИЙ

8/4. КН. АНДРЕЙ РОМАНОВИЧ ПЕРЕМЫШЛЬСКИЙ

9/4. КН. ГРИГОРИЙ РОМАНОВИЧ ПЕРЕМЫШЛЬСКИЙ

Упоминается во Введенском синодике.

11/5. КН. ИВАН СЕМЕНОВИЧ ПЕРЕМЫШЛЬСКИЙ

XIX генерація від Рюрика.

12/8. КН. ВЛАДИМИР АНДРЕЕВИЧ ПЕРЕМЫШЛЬСКИЙ

Уп. в Бархатной книге, по сведениям Горчаковых был на уделе в Перемышле.

13/8. КН. МОКЕЙ АНДРЕЕВИЧ ПЕРЕМЫШЛЬСКИЙ

Уп. в Бархатной книге.

14/8. КН. ЕВФСТАФИЙ АНДРЕЕВИЧ ПЕРЕМЫШЛЬСКИЙ

Уп. в Бархатной книге.

16/11. КН. ИВАН КАПУСТА ИВАНОВИЧ ПЕРЕМЫШСКИЙ (1475)

сын или Ивана Семёновича или Ивана Романовича. По родословцам Горчаковы выводили себя от Романа Козельского. Это подразумевает, что Горчаковы-Перемышские и Крошинские. У Филиппа Ивановича Крошинского был брат Иван. Но звался ли он Капустой неизвестно. В общем, связь Капуст и Горчаков с Крошинскими не прослеживается.

Князь Капуста Іванавіч у 1475 г. сьведчыў у справе князёў Збараскіх.

XX генерація від Рюрика

20/16. КН. ТИМОФЕЙ ИВАНОВИЧ КАПУСТА (1496, † 1515)

був черкас. і канів. намісником (1507–11), каралеўскі чыноўнік.

Атрымлівае прывілеі: у 1496 г. о пожаловании «князю Тимофею Ивановичу Капусте двора Лопоши и одного человека данника в Брянском повете» с освобождением его от платы-поголовщины 37; 11.09.1498 г. на сёлы Лопаш, Брачова, Рэвень i даньнікаў Сыціча там жа 38. В 1497 году между князем Капустой и брянским наместником князем Федором Ивановичем разгорелся конфликт. Наместник пожаловался великому князю Александру, что Тимофей Капуста незаконно присоединил к Лопуши “многие земли наши бранские”. По делу были допрошены несколько брянских бояр, которые показали, что “в Лопоши не было ни людей, ни пашное земли” и то, что ещё бывший владелец, князь Иван Андреевич “привернул к тому Лопошу” село Брачово и поместил там 6 семей земледельцев, а также село Ревны и также поместил там шесть семей, которые несли повинность в виде добычи зверя в окрестных лесах. В итоге, великий князь особым привилеем подтвердил право князя Тимофея Капусты на Лопушь, Брачово и Ревны, при этом они были даны ему “в отчину” 39. Из контекста этих документов следует, что Лопошь к второй половине 60‑х – началу 70‑х гг. XV в. пришло в запустение и обезлюдело. Его возродил князь Иван Андреевич Можайский, который построил «двор себе на том Лопоши». Лопошь стала сельцом, которое за верную службу князь Иван Андреевич пожаловал князю Тимофею Ивановичу Капусте. Великий князь Александр Казимирович подтвердил право Тимофея на владение Лопошью и передал ему данное сельцо «в вотчину вечно». Таким образом, мы можем считать установленным социальный статус Лопоши в последней четверти XV в.: владельческое поселение – сельцо, причем не боярское, а городское, то есть находившееся в частном владении Брянских наместников Великого князя Литовского, а с 1498 г. ставшее наследственным владением князя Тимофея Капусты.

У 1502 г. атрымлівае прывілеі пацьверджаньне на Раталоўку i 10 слугаў, у 1506 — на куплю маёмасьці на рацэ Дубісіі. 40. Пасьля гэтага ў хуткім часе становіц ца намесьнікам Чаркаскім. Часто після врядування на прикордонних замках достойні представники нобілітету у винагороду отримували значні земельні володіння або ж підвищення у владних структурах ВКЛ. Кн. Цімафей Іванавіч Капуста, намесьнік Чаркаскі, після трирічного старостування в Черкаському замку (з 1508 по 1511 рр.), у лютым 1511 г. атрымлівае прывілей на сёлы Масэвічы, Хішыма Белавежу i Радамль у Алеўскіх ула даньнях Кіеўскага павету 41. Хутка па кінуў пасаду намесьніка Чаркаскага якую ў лшені таго ж года займаў ужо Андрэй Неміровіч.

Суть позову князя Тимофія Капусти, фактично, зводилася до його протесту проти повернення маєтків Остафію Дашковичу. Так сталося, що ті з них, які знаходилися у Києві та Київському повіті були королем Олександром Ягеллончиком передані князю, однак після повернення пана Остафія, вже король Сигізмунд І вирішив відновити колишні його статки. Розгляд справи по суті розглядався у Бересті в липні 1511 р. у присутності короля та «панів ради», тобто на самому найвищому рівні Великого князівства Литовського.

Щоб зберегти за собою право на маєтки О. Дашковича, Тимофій Капуста вдався до прямого нападу на честь і достоїнство свого візаві: «…он не ест вашей млсти слуга добрый, але есть зрадца брата Вашей млсти: как держал от его млсти Кричов, тогды с Крычева, зрадивши его млст, бегал к Москве» 42. В якості доказу своїх слів Тимофій Капуста представив копію королівського листа з пожалуванням на його ім’я, в якому відповідним чином характеризувався сам Остафій Дашкович і передавалося його майно («в Киевском повете, и с тыми дворы, што он мел в городе и в месте Киевском») князю. І саме тут Остафій Дашкович вже змушений був перед Сигізмундом І та панами ради чітко пояснити ситуацію з його переходом на сторону Івана ІІІ. Дослівно він сказав наступне: «я, дей, зъежчал с Крычева к Москве, ни которое шкоды замку и панству его млсти не вчинивши; нижли мя обмовили были мои непрыятели заочне ку его его млсти; и мене тыи слухи зашли, иж бы мя его млсть мел безвинне поимати и шыею карати; и я, боячися того, подавши замок сов сим дворанину гсдрскому пану Петру Епимаховичу и объявившыся всим людем, поехал; и потом, бывши на Москве, за ся его млсть гсдря нашого есми перееднавши на кглейт, до его млсти приехал; и его млсть, гсдр, будучы в тотчас на сойме великом со всими паны радами в Берестьи, узнавши невинность мою, отпустил ми гнев свой и за ся в ласку свою панскую принял, и именья мои все мне поотдавал» 43.

У зв’язку із заявою Тимофія Капусти цілком логічною стала вимога від панів ради, по-перше, представити не копію на їх розгляд, а оригінал документу з печаткою, і, по-друге, дати відповідь, чи він ще й досі володіє заявленими маєтками? На обидва ці питання князь дав негативну відповідь: сам лист начебто як «схован в мене дома», ну а маєтки він змушений був повернути ще раніше, «как приехал Остафей с Москвы, его млсть Александр корол за ся ему тыи именя поотдавал» 44. На цьому засіданні були заслухані й свідки. На жаль, невідомо хто саме, однак відомо, що вони були членами діючої ради («панове рада наша некоторыи»), а, відповідно, належали до вищого нобілітету Великого князівства Литовського. Всі вони однозначно підтримали Остафія Дашковича і повністю підтвердили його слова. Як видно, в першій частині промови було звернуто увагу на наступні обставини: 1) сам Остафій був оговорений своїми ворогами, 2) король, піддавшись цим чуткам, вирішив його скарати смертю, 3) рятуючись від можливого покарання, він добровільно привселюдно складає з себе повноваження і передає всю місцеву владу пану Петру Єпимаховичу, 4) після чого від’їжджає до Москви. Важливо зауважити, що інформацію щодо чуток на момент свідчень вже практично перевірити було неможливо (а, судячи із засідання панів ради, цього навіть ніхто й не пробував зробити), а от прилюдна частина не могла не бути загальновідомою, оскільки саме вона у 1504 р. супроводжувалася наступним дипломатичним скандалом. Щодо другої частини промови, то вона також була свідченням загальновідомого для панів ради факту (оскільки для більшості із них він був реальністю, при якій вони були присутні саме як члени найвищого управлінського органу держави): Олександр Ягеллончик надав Остафію Дашковичу, котрий вже перебував на московській службі, охоронну грамоту («кглейт»), після чого колишній воєвода зміг спокійно з’явитися на сейм у Бересті в 1505 р., дати там свої пояснення і повернутися до Москви; як результат цієї поїздки – повернення Остафію всього його майна, раніше конфіскованого.

Пояснення, озвучене паном Остафієм, з цього моменту стає офіційним, оскільки воно прозвучало перед найвищим органом влади Великого князівства Литовського і, більше того, було ще й схвалене ним. Ухвалена резолюція зафіксувала повне виправдання відповідача: «…коли брат наш со всими паны радами, будучи на сойме великом, ему гнев свой отпустил и за ся его в ласку свою принял, и именя ему поотдавал… Остафью и чти его ничего не шкодить; …бо есть Остафей в том прав, а нам слуга добрый а верный». Ну а князю Тимофію Капусті було наказано знищити копію представленого листа, а оригінал з печаткою короля Олександра передати до канцелярії: «…который ж вже лист моцы жадное не маеть» 45.

Кн. Цімафей Іванавіч Капуста, у 1512 г. — пацьверджаньне на людзей у Камянецкім павеце, у 1514 г. — на пустыя землі Дакудаўшчыну й Шпаноўшчыну ды людзей у тым жа павеце. Дакладна, што памёр у першай палове 1515 г., бо ў канцы таго ж году княгіня Цімафеева Іванавіча Капусьціна Ганна атрымлівае пацьверджаньне вышэйпамянёнага прывілею на людзей у Камянецкім павеце. Іхнай дачкою будзе князёўна Аўдоцьця Капусьцянка, жонка Тыхны Казінскага.

Жена: АННА.

17/15. КН. ФЕДОР ИВАНОВИЧ ГОРЧАК КАПУСТА ПЕРЕМЫШЛЬСКИЙ

Родоначальник князей Горчаковых, служивших московскому князю. Пра Фёдара нічога ня ведама.

ꝏ, ...... ….. ….. .

1. Н. Новиков. Родословная книга князей и дворян Российских и выезжих (Бархатная книга). В 2‑х частях. Часть I. Тип: Университетская тип. 1787 г. Род князей Горчаковых. стр. 193–195.
2. Сост: А.В. Антонов. Родословные росписи конца XVII века. — Изд. М.: Рос.гос.арх.древ.актов. Археогр. центр. Вып.6. 1996 г. Князья Горчаковы. стр. 133–134. ISBN 5–011-86169–1 (Т.6). ISBN 5–028-86169–6.
3. Власьев Г. А. Потомство Рюрика. Материалы для составления родословной. — СПб., 1906—1918.. Часть 1. Стр. 503.
4. ПСРЛ. Т. 35. С. 64, 70.
5. ПСРЛ. Т. 11. С. 163, 184, 185–186.; Коган В.М., Домбровский-Шалагин В.И. Князь Рюрик и его потомки: Историко-генеалогический свод. — СПб.: «Паритет», 2004. — 688 с. — 3000 экз. — ISBN 5–93437-149–5.
6. ПСРЛ. Т. 25. С. 232.
7. ПСРЛ. Т. 25. С. 213; Отношения сторон были скреплены докончанием 1402 г. (ДДГ. №19. С. 52–55).
8. ПСРЛ. Т. 25. С. 231.
9. Фетищев С. А. К истории договорных грамот… С. 66–69.
10. Горский А. А. Московские «примыслы»… С. 118.
11. ДДГ. №16. С. 43–44; №17. С. 47.
12. Горский А. А. Московские «примыслы»… С. 161; Памятники древне-русскаго каноническаго права. Ч. 1. (Памятники XI –XV в.). // Русская историческая библиотека. Т. 6. СПб., 1880 (далее – РИБ. Т. 6). Прил. №24. Стб. 135–140.
13. ПСРЛ. Т. 15. Вып. 1. Стб. 98.
14. Приселков М. Д. Троицкая летопись. Реконструкция текста. 2‑е издание. СПб., 2002. С. 467
15. ДДГ. №20. С. 57; О датировке грамоты см.: Зимин А. А. О хронологии духовных и договорных грамот … С. 291–292.
16. Поменник Введенської церкви в Ближніх печерах Києво-Печерської лаври. Публікація рукописної пам’ятки другої половини XVII ст. / Упоряд. О. Кузьмук / Ред. Рада: В.М. Колпакова (відп. ред.) та ін. – К.: Фенікс, 2007. – 120 с., іл., С.19
17. Поменник Введенської церкви в Ближніх печерах Києво-Печерської лаври. Публікація рукописної пам’ятки другої половини XVII ст. / Упоряд. О. Кузьмук / Ред. Рада: В.М. Колпакова (відп. ред.) та ін. – К.: Фенікс, 2007. – 120 с., іл., С.19
18. См.: Горский А.А. Москва и Орда. С. 125—127.
19. ПСРЛ. Т. 25. С. 237.
20. Приселков М.Д. Троицкая летопись. С. 461; ПСРЛ. Т. 15. Стб. 472.
21. ДДГ. № 27, 30. С. 70, 76.
22. Там же, № 41. С. 122.
23. Там же, № 46, 48. С. 141, 147.
24. Там же, № 49. С. 149.
25. См.: Кром М.М. Меж Русью и Литвой. С. 82—83.
26. Московский летописный свод конца XV века // ПСРЛ. Т. 25. М.; Л, 1949 (далее – ПСРЛ. Т. 25). С. 232.
27. ПСРЛ. Т. 25. С. 213, 231.
28. Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV-XVI вв. М.; Л., 1950 (далее – ДДГ). №16. С. 43–44; №17. С. 47.
29. О локализации Людимльска (Гришово тож) на правой стороне р. Березуй см.: Дебольский В. Н. Духовные и договорные грамоты московских князей как историко-географический источник. Ч. 2. СПб., 1902. С. 23–24.
30. ПСРЛ. Т. 25. С. 23; Приселков М. Д. Троицкая летопись. Реконструкция текста. 2‑е издание. СПб., 2002. С. 467;
31. ДДГ. №20. С. 57; О датировке грамоты см.: Зимин А. А. О хронологии духовных и договорных грамот … С. 291–292.
32. Книга хожений. Записки русских путешественников XI-XV вв. М., 1984. С. 277; Врем. ОИДР. Кн. 10. С. 69.
33. Родословная книга князей и дворян российских и выезжих. Ч. 1. С. 193–194.
34. Бычкова М. Е. Состав класса феодалов… С. 41, 74.
35. См.: Темушев В. Н. Представления о территории Верхнеокских княжеств… С. 262.
36. Родословная книга. Ч. 1. С. 193–194.
37. Акты Литовской Метрики. Собраны Д.Н. Леонтовичем. Издание Имп. Варшавского университета. Т.1, вып.1, Варшава, 1896, С.238.
38. Литовская Метрика. Т.1. Санкт-Петербург, 1910, Столбец 768–769.
39. Lietuvos metrika. Knyga Nr.6 (1494–1506). Vilnius, 2007., с. 163 – 164.
40. 1506 (7014) г. инд. 9. апреля 7. Вильна. — Подтв. купч. лист кор. пол. и вел. кн. лит. Александра кн. Тимофею Ив. Капусте на им. на р. Дубисе, купленное у бояр. Ивашка Мекневича. Коп.: 1) РГАДА. Ф. 389. Кн. 6. Л. 56–56 об.; 2) [AGAD. Metryka Litewska. V. 7–10.] Публ.: АЛМ. Т. 1. Вып. 2. № 742. С. 177 (по коп. 2).
41. Lietuvos Metrika. Knyg aNr. 8 (1499 – 1514): Užrašymų knyga 8. / Parengė A. Baliulis,R. Firkovičius, D. Antanavičius. – Vilnius, 1995., р. 435 – 436.
42. Малиновский И. Сборник материалов, относящихся к истории панов-рады Великого княжества Литовского. Томск, 1901. 693 с.,с. 299–300.
43. Малиновский И. Сборник материалов, относящихся к истории панов-рады Великого княжества Литовского. Томск, 1901. 693 с., с. 300.
44. Малиновский И. Сборник материалов, относящихся к истории панов-рады Великого княжества Литовского. Томск, 1901. 693 с., с. 300.
45. Малиновский И. Сборник материалов, относящихся к истории панов-рады Великого княжества Литовского. Томск, 1901. 693 с., с. 301.

В новгородском актовом материале есть документ о попытке отъезда Ивана Посникова Кузьминского и Андрея Леонтьева Осокина за рубеж. Их предприятие не удалось, и оба были арестованы, но после непродолжительного заключения в московской тюрьме «даны на поруку» и отпущены в Новгород
осенью 1555 г. [Греков Б.Д. Описание актовых книг, хранящихся в архиве Археографической комиссии. Пг.: Тип. М.А. Александрова, 1916, с. 160].

И, если с идентификацией «Семена Волынца» проблем нет — это старший внук Дмитрия Боброка, — Семен Борисович Волынский, то с князем Петром Кузьминским возникает ряд вопросов. Дело в том, что князь с этим прозвищем упомянут только один раз в связи с Белевским побоищем, но нетитулованных Кузьминских немало числится в Тысячной книге и Дворовой тетради. Более того, некий Иван Кузьминский без княжеского титула упомянут среди погибших 5 декабря 1437 года, то есть когда была наголову разгромлена под Белевым основная часть Шемякиного воинства (тогда же были убиты и два брата Семена Волынского, Полиевкт и Акинф). Но, судя по месту записи в летописи и синодике, князь Петр Кузьминский, по-видимому, считался самым знатным из павших московских воевод. Создается впечатление, что князь Петр вовсе не имел отношения к нетитулованным Кузьминским. Ситуацию еще более запутывает тот факт, что, кроме Кузьминских, существовали также и дворяне Кузьмины — потомки смоленского Рюриковича князя Кузьмы Порховского, погибшего, как ни странно, в той же самой «Белевщине».
Прозвище Кузьминский несомненно должно указывать на топоним, а подобные встречаются в Ростовской земле, на Рязани и Волыни, и даже в «ближнем Подмосковье». Предлагаю один из вариантов решения этого запутанного вопроса.
Село Кузьминское упомянуто в духовной грамоте Ивана Красного среди других сел «в Боровьсце», предназначенных в удел младшему сыну, Ивану. Позже эти земли оказались в уделе Владимира Андреевича. В районе Боровска локализуются владения потомков козельского князя И.Ф. Шонура, служивших в Серпуховском уделе (Сатино, Недино, Щитово), есть здесь и село Козельское (уп.1463). Возможно, что в этом своеобразном козельском анклаве получали земли и более «свежие» выходцы из Козельска в период его вхождения в удел Владимира Андреевича. В родословной князей Горчаков-Перемышльских встречается и князь Петр Иванович (хотя в целом родословная этого рода весьма путаная). Выходцы из числа козельских Ольговичей в нач. 15 в. занимали высокое положение на Москве, очень вероятно, что козельское происхождение имел и глава думы Василия Дмитриевича князь Юрий Иванович, подписавший его первую духовную. Вполне возможно, что кто-то из потомков Ивана Титовича получил при выезде на Москву село Кузьминское как раз по соседству с землями своих дальних родичей — Шонуровых. Показательно и поминание в синодике одного из потомков И.Ф.Шонура — серпуховского боярина Андрея Константиновича, сражавшегося 4 декабря 1437 г. плечом к плечу со своим вероятным «земляком».

Сыновья боярские Иван и Петр Кузьминские в 1437 году погибли в битве под Белевом между войсками великого князя московского Василия II Темного и татарами. Яков Григорьевич Кузьминский в 1495 году был помещиком в Деревской пятине Новгородской земли. Поместьями в Деревской пятине Новгородской земли в 1539 году владели Постник Яковлевич, Суббота Яковлевич, Шумиха Яковлевич Кузьминские. Сын боярский Иван Матвеевич Кузьминский в 1619 году числился помещиком Водской пятины Новгородской земли.

I генерация

ИВАН ИЩЕЯ ФЕДОРОВ КУЗЬМИНСКИЙ

II генерация

АНДРЕЙ ИВАНОВ ИЩЕИН КУЗЬМИНСКИЙ

Отец: Кузьминский Иван Ищея Федоров сын.

В 1571 г. отправлен посланником в Турцию (Рогожин Н.М. Обзор посольских книг из фондов-коллекций, хранящихся в ЦГАДА (конец XV–начало XVIII в.). М., 1990. С. 115).

В 1573/1574 г. Андрей Ищеин сын Кузьминский продал свою вотчину в Боровском уезде на р. Лопасне село Бадеево с деревнями Ананьино, Жмылево, селище Овчининское Федору Михайлову сыну Булгакову за 150 руб. (РГАДА. Ф. 281. № 605/7; Архив СПб ИИРАН, Ф. 29. Оп. 1. Д. 8. № 1534. Л. 2209–2210).

Кузьминский Яков Григорьевич (1495) Якуш> помещ.-Новг.-Дерев.пят.

Кузьминский Яков Григорьевич (1539) в 1539 помещ.-Новг.-Дерев.пят.

Кузьминский Алексей (1539) в 1539 помещ.-Новг.-Дерев.пят.

Кузьминский N Андреевич Жито (1552,1560) в 1552 помещ.-Тверь‑у.

Кузьминский N Варфоломеевич Китоврасов-сын Меншик (1552/60) дворов.сын-боярск. помещ.-Владимир‑у. 3С:Варфолом.Ив. КИТОВРАС

Кузьминский N Иванович Третьяк (1575) в 1575 вотч.-Тверь‑у. 2С::

Кузьминский N Семенович Кульпин Пинашка (1552/60) дворов.сын-боярск. помещ.-Таруса‑у.

Кузьминский N Семенович Меншик (1552/60) 3ст.дворов.сын-боярск. помещ.-Тверь‑у. 2С::

Кузьминский N Степанович Сувор (–1552/60) дворов.сын-боярск. помещ.-Можайск‑у.

Кузьминский N Яковлевич Постник (1539) в 1539 помещ.-Новг.-Дерев.пят.

Кузьминский N Яковлевич Суббота (1539) в 1539 помещ.-Новг.-Дерев.пят.

Кузьминский N Яковлевич Шумиха (1543) в 1543 помещ.-Новг.-Дерев.пят.

Кузминский, Афонька Афонасьев сын, дворовый сын боярский по Москве — л. 96 об.
Кузьминский, Афоня Васильев сын, дворовый сын боярский по Владимиру — л. 117 об.
Кузминский, Василий Семенов сын, сын боярский III статьи по Твери — л. 146 об.
Кузминский, Жито Андреев сын, тверской помещик — л. 148.
Кузминский, Иванько Китоврасов сын, дворовый сын боярский по Владимиру — л. 117 об.
Кузминский, Иван Ищея Федоров сын, дворовый сын боярский по Боровску — л. 129 об.
Кузьминский, Китоврас Иванов сын, дворовый сын боярский по Владимиру — л. 117 об.
Кузминский, Лучка Семенов сын Кульпин, дворовый сын боярский по Тарусе — л. 123.
Кузминский, Меньшик Китоврасов сын, дворовый сын боярский по Владимиру — л. 117 об.
Кузминский, Меньшик Семенов сын, сын боярский III статьи по Твери — л. 146 об.
Кузминский, Михайло Китоврасов сын, дворовый сын боярский по Владимиру — л. 117 об.
Кузминский, Пинашка Лучкин сын Кульпин, дворовый сын боярский по Тарусе — л. 123.
Кузминский, Сувор Степанов сын, дворовый сын боярский по Можайску — л. 138 об.
Кузминский, Федька Андреев сын Кулпин, дворовой сын боярский по Можайску — л. 140.
Кузминский, Федька Суворов сын, дворовый сын боярский по Можайску — л. 138 об.

Князья Бывалецкие1 были ветвью княжеского дома Вяземских и распоряжались во второй половине XV в. на правах удельных князей, вассально подчиненных смоленским князьям, небольшим уделом в Вяземском княжестве (волости Бывалицы, Негомирь, Сочовки) [Кром М.М. Меж Русью и Литвой. Пограничные земли в системе русско-литовских отношений конца XV–первой трети XVI в. М., 2019.М, с. 64–66; Темушев В.Н. Первая Московско-литовская пограничная война: 1486–1494. М., 2017., с. 224–227]. В связи с завоеванием Вязьмы в 1493 г. войсками Ивана III значительная часть вяземских князей была выведена в Россию («Вязму взяли, а князей Вяземскихъ головами свели»). Очевидно, среди них находился и последний удельный князь Бывалицкий Василий. В августе 1495 г. членам московской посольской делегации в Литву Б.В. Кутузову и дьяку А. Майко было дано предписание: «Да гдѣ прилучится Борису и Ондрею видѣти Бывалецкого сына, и имъ его въспросити: похочетъ сюды ко отцу ѣхати, и имъ о немъ молвити великому князю [литовскому – Д. Г.], чтобы его отпустилъ» [Памятники дипломатических сношений Московского государства с Польско-Литовским. Том I (с 1487 по 1533 год) / Под ред. Г.Ф. Карпова // Сборник РИО. Т. 35. СПб., 1882., с. 106, 133, 211]. Судя по тому, что внук князя Василия Бывалицкого – князь Семен Иванович – в конце первой четверти XVI в. жил в России, надо полагать, что сын князя Василия после 1495 г. все же «похотел» выехать к отцу и поступить в службу великому князю московскому.

Вероятно Василий Бывалецкий не тождественен действовавшему примерно в то же время кн. Василию Александровичу Нерыцкому. Нерыцкие в начале XVI в. получили поместья в Романовском уезде (совместно с князьями Козловскими). А братья Семен и Петр Ивановичи Бывалецкие, владевшие Авнегою, вероятно не оставили потомства. Можно выдвинуть версию, что Бывалецкие потомки князя Семена Вяземского, старшего вяземского князя в 1420-хх годах, и выдавшего свою дочь за Константина Ивановича Бабича Прихабского. Возможно именно из-за отдаленных родственных связей с Бывалецкими, двоюродный внук Константина Прихабского, Григорий Семенович получил волость Авнега после Бывалецких-Вяземских.

В Сказание об обретении мощей Григория и Кассиана Авнежских (ОР РГБ. Ф. 304. I. № 635. Л. 39 – 110 об.) в чуде 1‑м («О Гаврилѣ»), точно датированном 7032 (1523/24) годом, повествуется о том, как местный житель вологодской волости Авнеги некий Федор, в надежде отыскать припрятанное сокровище, случайно раскопал «гробы» преподобных, но не дерзнул нарушить их целостность «и паки покры ихъ землею». Св. Григорий явился во сне Федору и повелел в ближайшие три воскресенья посетить храмы, стоявши по соседству с тем местом, где были обнаружены могилы Григория и Кассиана: «иди днесь, Феодоре, в надлежащу весь близъ наю ко цр҃кви ст҃ыѧ Живоначалныѧ Тро҇ца ко игумену Мисаилу и приставнику бл҃говѣрнагω 3 кн҃зѧ Симеона Ιвану, по реклому Рылу. И во вторую ндлю иди ко цр҃кви ст҃аго Николы с҃щеннику Ерофiю и приставнику бл҃говѣрнаго кн҃зѧ Петра Ивану же имѧнемъ. И в третïю ндлю иди ко цр҃кви ст҃го прорка Ильи тако же с҃щеннику Никитѣ и всѣмъ людемъ ωнѣхъ цр҃квеи» [Сказание, л. 53 об.– 54 об.].

В сюжете о чуде 8‑м («О женѣ, иступившеи ѹма») и чуде 11‑м («О женѣ нѣмои») упомянуты холопы князя Симеона: чудесно исцелившиеся «рабыня» Васса и «едина ѿ рабынь его» Елена и муж последней, «княж слуга» Федор Медведь [Сказание, л. 73, 76]. Героиней чуда 8‑го стала рабыня Васса «прежде помѧнутаго бл҃говѣрнаго кн҃зѧ Симеона, г҃ламаго [глаголамаго – Д. Г.] Бывалца» [Сказание, л. 73–73 об.].

В кормовой книге Спасо-Прилуцкого монастыря содержится запись о поминании 26 сентября (на память преставления апостола Иоанна Богослова) «человека» князя Семена Бывалецкого Ивана Дубоноса. Другая запись кормовой книги дает полное имя князя Симеона: «Мѣсяца того же [мая – Д. Г.] в 29 день: по князѣ Семенѣ Ивановичѣ Бывалецкомъ; служба соборная; а на братiю кормъ» [Кормовая книга Вологодского Спасо-Прилуцкого монастыря (доставлено Н.И. Суворовым) // Известия Императорского Археологического общества. Т. 3. СПб., 1861. Стб., стб. 310, 323].

Данные кормовой книги в отношении князя Семена Бывалецкого дублируются в синодике Спасо-Прилуцкого монастыря: «Ро́дъ кн҃зѧ Сѷмеώна Быва́лецкогω: Кн҃зѧ Васи́лïа. Кн҃ги́ни А́нны. Кн҃зѧ Кωсмы́. Варсωно́фïа схим. Схим Еνдокḯи. Ма́рфы. Ιωаки́ма. Мона́ха кн҃зѧ Се́ргïа. Ιеромона́ха Ιώны»[Синодик Спасо-Прилуцкого монастыря (ВГИАХМЗ. ОПИ. № 2013), л. 21310].

То, что князья могли в разных источниках выступать то под именем Бывалицких, то под именем Вяземских, убедительно доказывается данными сотной грамоты 1623/24 г. на шейбухотскую вотчину (соседняя с Авнегою) ростовских митрополитов: «Да рыбных ловель на митрополичье ж оброке: озерко Владычне с ыстоком у Пучкаса реки, подле князь Семеновской исток Вяземского, которой ныне за Троицею Сергиева монастыря…» [Сотная грамота с писцовых книг 1623/24 г. С.А. Давыдова и подьячего Е. Шатохина на владения ростовского митрополита Варлаама в волостях Шейбухте, Козланге и Кочкове Вологодского уезда (РГАДА. Ф. 281. Вологда, № 2700 / 129), л. 172].

Известно, что уже до 1528–33 гг. волость Авнега была пожалована в кормление князю Григорию Семеновичу Бабичеву [Акты служилых землевладельцев XV – начала XVII века / Сост. А.В. Антонов и К.В. Баранов. Т. I. М., 1997, с. 42–43, № 47].

І генерація

Кн. Семен Вяземский

ІІ генерація

Кн. Василий Семенович Бывалецкий

ІІІ

Кн. Иван Васильевич Бывалецкий

IV генерація

Кн. Семен Иванович Бывалецкий

Кн. Петр Иванович Бывалецкий

1. Сведения о князьях Бывалецких собрал в своей статье Дмитрий Гневашев: см. Гневашев Д.Е. Авнежское удельное княжество:к истории одного историографического мифа // Порядок и смута. Государство, общество, человек на востоке и западе Европы в Средние века и раннее Новое время: К 85-летию Владислава Дмитриевича Назарова / Под общей редакцией А.А. Фролова. М.: Аквилон, 2023. – 464 с. (Специальные исторические дисциплины, вып. 3). С. 41–53.

Неледенские (Нелединские) — княжеский род неизвестного происхождения, выходцы из Московского Великого княжества. Князь Семён Нелединский вероятно однородец с князьями Нелединскими (Неледенскими), известными в XVI веке на территории Великого княжества Литовского. Pierwsza informacja o Neledińskich zapisana jest w Metryce Litewskiej pod rokiem 1527. Chodziło o rozstrzygnięcie sporu o pobór myta, który książę Andriej Nelediński musiał rozstrzygnąć na polecenie wojewody wileńskiego.1 Так на протяжении 1527–1567 годов в источниках упоминается дворянин королевский, князь Андрей Иванович Нелединский, владелец имений в Ковенском и Троцком поветах. Начиная с 1540 года он выступал в звании подключника Виленского (земский чин) и умер в этом звании в 1567/68 году. Через несколько лет князь Андрей Неледенскій и его дочь Соломонія (Михаиловая Тишкевича) были записаны в синодик Супрасльского монастыря в Подляшье, в тот самый период, когда архимандрией в Супрасле в 1572 году руководил князь Григорий Неледенский, сын князя Андрея Ивановича. Князь Григорий Андреевич Неледенский, не пробыв и года на архимандритстве, умер от моровой язвы в том же 1572 году и был похоронен в стенах этого монастыря.

W Rossyi istnieje kilka rodzin, nie kniaziowskich, tego nazwiska; jedna z nich używająca przydomku Mielecki, ma pochodzić od Stanisława Mieleckiego, który wyjechawszy 1425 r. z Polski do Rossyi, otrzymał tu dobra nad rzeką Neledinką в Бежецком Верхе. i przezwał się Neledinskim.2 Część rodziny Neledińskich po przyłączeniu Bieżeckiego Wierchu do Księstwa Możajskiego, kontynuowała służbę w dziale księcia kałuskiego Semiona. Korzeni rodu Neledińskich należy szukać właśnie w Bieżeckim Wierchu, gdzie rodzina podzieliła się na liczne gałęzie.3 W świele dokumentów można śledzić jej historię od połowy XV  w., już pod koniec XV w. i przez cały wiek XVI funkcjonowali oni jako bojarzy kniaziów udzielnych. Dodajmy, że w żadnym z dokumentów nie pojawiali się z tytułem książęcym. Nie przekreślało to jednak ich statusu, a raczej utrwalało fakt degradacji w hierarchii społecznej.4 W 1483 r. książę Wasyl Udały, namiestnik Wierei, syn Michaiła Andriejewicza, popadł w niełaskę u Iwana III. By uniknąć uwięzienia, zdecydował się na ucieczkę do Wielkiego Księstwa Litewskiego.5 Wiadomo, że w 1493 r. Iwan Gołowin Nelediński rozpoczął służbę u księcia wierejskiego Wasyla.6 Mógł udać za swoim zwierzchnikiem do Wielkiego Księstwa Litewskiego, dzięki emigracji zaś odzyskał możliwość używania tytułu.

Zkąd na Litwie, gdzie nie istnieje żadna Neledinka, wziął się kniaź Neledinski? Odpowiedzieć trudno. Być może, iż był wychodźcą Moskiewskim, który dopiero na Litwie przybrał tytuł kniaziowski.

Сомнительной представляется версия, что упомянутые выше князья Нелединские (Неледенские) были связаны общим происхождением с известным дворянским родом Нелединских-Мелецких. По информации польского геральдиста Адама Амилькара Косинского (1815–1893): Nehledyński hb. ksiąźat Massalskich i linia tych ksiąźat, zgaśli w XVII stoleciu (Przewodnik heraldyczny. Kraków, 1877. S. 157.).

Джерело: Прощак О. Княжеские имена и фамилии, в том числе малоизвестные и уникальные из Синодика ризницы Троице-Сергиева монастыря 1575 года. Часть вторая (лл. 156–214а); Nina Skepyan. Losy emigrantów moskiewskich w Wielkim Księstwie Litewskim na przykładzie rodzin Kołyczewów i Neledińskich // Rocznik lituanistyczny. № 8. 2022. С. 27–47.

I генерация

КН. СЕМЕН [.....] НЕЛЕДЕНСКИЙ († 1506)

Записан в Синодике по убитым в битве под Казанью 1506 года (РНБ. Собрание Погодина, 1596. Л. 169 об., 170.)

КН. ИВАН [.....] НЕЛЕДЕНСКИЙ

∞, [.....] Тимофеевна Колычева, сестра Семена Тимофеевича Колычева.

II генерация

КН. АНДРЕЙ ИВАНОВИЧ НЕЛЕДЕНСКИЙ (* ...., 1527, † ....)

Pierwsza informacja o Neledińskich zapisana jest w Metryce Litewskiej pod rokiem 1527. Chodziło o rozstrzygnięcie sporu o pobór myta, który książę Andriej Nelediński musiał rozstrzygnąć na polecenie wojewody wileńskiego.7

Faktem jest, że kniaz Andrzej Neledinski syn Iwana, dworzanin królewski uskutecznia 1530 r. intromissyę ziemian Bielskich i Mielnickich do majątku Maharczyce za ich należność.8 W 1531 r. kniaź Andrzej Iwanowicz Neledinski, świadek9, a w 1540 r. jako podkluczy Wileński, ma sprawę z mieszczaninem Mińskim Druszlakiem 10, oraz 1542 r. inną sprawę z Gasztoldem wojewodą Trockim o majątki Szupeni, Ulanowo i Zary.11 W 1549 r wspomniany jako osiadły w Kowieńskiem.12 Kniaź Andrzej Iwanowicz Neledinski podkluczy Wileński wspomniany 1552 r.13 i jeszcze w 1566 r. procesuje się o dworzec Żydowski w Trokach.14 Niewodnie umarł 1567 r., albowiem w 1568 r. kniahinia Andrzejowa Neledinska Hanna Iwanówna Kuncewicza (ówna), nabywszy wsie Maciejewszczyznę i Jankiszki, ostatnią zapisuje na monaster Matki Boskiej w Trokach.15 Taż Hanna Iwanówna Kuncewicza, poprzednio kniahinia Neledinska w 1577 r. jest powtórnie zamężną za Iwanem Baką.16. Dziećmi kniazia Andrzeja Neledinskiego będą niezawodnie: wpisana obok niego do pominnika Supraślskiego Sołomonia, żona Michała Tyszkiewicza17, oraz kniaż Hrihory Neledinski, obrany 1572 r. archimandrytą Supraślskim, zmarły w tymże roku z powietrza18.

Kniaz Andriej Iwanowicz Nelediński rozpoczął karierę jako dworzanin hospodarski. Niestety niemożliwe jest zlokalizowanie ich majątków, ponieważ brak o nich informacji w rejestrze popisowym z 1529 r. Ze źródeł wynika, że w 1533 r. kniaź Andriej Nelediński posiadał część dóbr Łabunowskich, nabytych od Bartka Sienkowicza19, a z dokumentu z 1537 r. dowiadujemy się, że część dóbr Dowgirdowiczów znajdowała się w zastawie u kniazia Andrieja Neledińskiego.20 Można również przypuszczać, że posiadał on majątek gdzieś na Rusi, dokąd miały zostać wysłane dla niego listy hospodarskie.21 Potwierdza to moje przypuszczenie, że rodzina Neledińskich, nawet z tytułem kniaziowskim, należała do szlachty służebnej i nie posiadała wystarczającego majątku, aby uzyskać wyższe stanowisko.

Największa liczba dokumentów dotyczących działalności kniazia Andrieja Neledińskiego jako dworzanina hospodarskiego pochodzi z lat 1527–1530. W ramach swoich kompetencji zajmował się zarówno pobieraniem podatków22, wwiązywaniem w majątki23, odbiorem serebszczyzny, a także występował jako świadek24 oraz prowadzący śledztwa sądowe jako wiż25.

Moment, w którym książę Andrzej Nelediński został podkluczym wileńskim, jest niemożliwy do ustalenia z powodu luk w źródłach. Pierwsza wzmianka znajduje się również w Archiwum Piłsudskich-Giniatowiczów, kiedy to książę Andrzej podpisał i przypieczętował swoim podpisem akt sprzedaży dóbr leszczewskich, części majątku Łabunowa.26 Andriej Iwanowicz Neledyński (Neledeński) był podkluczym wileńskim w latach 1538–1567.27 Następna o nim wzmianka znajduje się pod 1540 r., kiedy starał się uzyskać odszkodowania za zranienie swojego sługi.28 Niektóre późniejsze dokumenty nie wymieniają jego tytułu książęcego.29

Chociaż nie występuje on imiennie w rejestrach popisowych od 1528  r., to już w rejestrze 1567 r. wystawił swoje sługi na koniach i w pancerzach z majątku orłowskiego swej żony Anny w powiecie kowieńskim oraz z majątku Żodziszek w powiecie trockim.30 Ponadto księżna Anna Neledińska sama wystawiła jednego sługę na koniu i w pancerzu.31 Neledińscy zgłaszali również pretensje do własności trzech innych majątków: Szupeni, Ułanowo i Żary oraz dworu w Wilnie. Chodzi o odroczenie sprawy między księciem Andriejem Iwanowiczem Neledińskim i jego siostrami a wojewodą nowogródzkim Stanisławem Gasztołdem.32 Najprawdopodobniej był to spadek, o który ubiegał się nie tylko książę Andrzej, ale i wszystkie jego siostry. Niestety, w księgach Metryki nie zachowały się akta sądowe, na podstawie których można by ustalić dokładny charakter sprawy. Nie można jednak wykluczyć, że roszczenie do wszystkich wymienionych nieruchomości, którymi od ponad 10 lat zarządzali Gasztołdowie, wynikało z prawa dziedziczenia, najprawdopodobniej w linii macierzystej. Poprzedni właściciel, Wasyl Hrehorowicz Kobylin, stworzył tę posiadłość w wyniku nadań i kupna. Pierwszym nadanym mu był majątek w Szupeni, który otrzymał jako dworzanin królowej Heleny w 1512 r.33 Po śmierci władczyni nadal powiększał swoje posiadłości ziemskie34, w 1519 r. kupił w Wilnie plac Matruninski w pobliżu cerkwi św. Piotra, gdzie zbudował murowany dom35, wkrótce został starostą bystrzyckim36, a nieco przed 1522 r. wstąpił na służbę u Olbrachta Gasztołda jako jego marszałek i namiestnik bielski. Wasyl Kobylin oddał się za życia pod opiekę Gasztołda, a cały swój majątek przekazał kanclerzowi, ale kiedy ten zmarł w 1538 r., Neledińscy rozpoczęli proces sądowy o jego spadek. Niestety, w źródłach brakuje dokumentu końcowego, wyjaśniającego przyczynę odmowy przekazania wspomnianego spadku Neledińskiemu. Ponieważ wszystkie nieruchomości, o których mowa, zostały nabyte przez Kobylina i przekazane przez niego za życia Olbrachtowi Gasztołdowi, Neledińscy nie mieli prawa nawet żądać ich zwrotu, prawo to przysługiwało bowiem tylko krewnym i dotyczyło majątku dziedzicznego, a nie nabytego, można zatem przyjąć, że Neledińscy i Kobylinowie byli spokrewnieni. Przypuszczalnie Neledińscy nie wiedzieli, w jaki sposób ukształtował się majątek Kobylina i próbowali uzyskać te ziemie na zasadzie pokrewieństwa.

Najprawdopodobniej była to linia macierzysta, gdyż matka Neledińskiego była córką Timofi eja Kołyczewa37, mogła więc być spokrewniona z Kobylinem. Także Kołyczewowie już od początku XVI w. związani byli z Gasztołdami, w tym Timofiej, który otrzymał za służbę u Gasztołda majątek w dobrach kojdanowskich.38 Interesujący wydaje się także ich związek z dworem Gasztołda. Był on niewątpliwie jednym z największych panów i jednym z najbardziej wpływowych urzędników w państwie na początku XVI w. Przyciągało to do jego służby wielu szlachciców. Wybór Kołyczewów był więc zrozumiały, ponadto można przypuszczać, że istnieje możliwość powiązania z domem książąt wierejskich, z którego pochodziła żona Olbrachta Gasztołda. Poza tym książę Iwan Nelediński pojawił się w Wielkim Księstwie Litewskim wraz z księciem wierejskim, o czym już wspomniałam. Ponadto to właśnie Zofi a Gasztołdowa zarządzała później majątkami ziemskimi, w których służyli Kołyczewowie.

Przedstawiciele rosyjskiej gałęzi rodu Kołyczewów są szeroko znani w historii, a ich genealogia była przedmiotem wielu badań. W świetle odnalezionych dokumentów interesujące wydało się prześledzenie dróg pojawienia się tej rodziny w Wielkim Księstwie Litewskim.
Jak podają księgi genealogiczne, Kołyczewowie wywodzili się ze starych moskiewskich rodów, ale już w połowie XV w. rozmnożeni potomkowie Fiodora Kołycza (żył w drugiej połowie XIV i na początku XV w.) utracili majątki pod Moskwą i musieli nabywać posiadłości, również w ziemi nowogrodzkiej, co determinowało miejsce ich służby40. Poszukiwanie lepszego losu i posługi na dworach dotyczyło nie tylko młodszych członków rodziny. Aby zrealizować swoje ambicje, przedstawiciele rozrastającej się rodziny musieli szukać szczęścia w sąsiednich ziemiach, a Kołyczewowie nie byli tu wyjątkiem.

Przodek starszej gałęzi Grigorij Kołyczew w latach39 zaczął służyć u księcia Iwana Możajskiego, a następnie był namiestnikiem wierejskim u księcia Michała Andriejewicza Wierejskiego. Później jego synowie Aleksander i Wasyl także służyli książętom wierejskim, a po likwidacji ich księstwa udzielnego i wymarciu rodziny Wierejskich dalej służyli w Możajsku. Takie przywiązanie do jednego miejsca wynikało z konieczności zarządzania własnymi dobrami. Dla członków rodziny, którzy nie posiadali majątku i nie mogli znaleźć służby, zawsze istniała możliwość emigracji. W połowie XV w. nie stanowiło to problemu dla książąt udzielnych, a tym bardziej dla bojarów służebnych. Można przypuszczać, że Iwan, jeden z młodszych synów Fiodora Kołycza, mógł udać się na emigrację z powodów ekonomicznych.

W rosyjskich genealogiach brak jest potomków Iwana, a ślad po nim zaginął w połowie XV w. W tym samym czasie nieznany z imienia Kołyczew pojawił się w księgach Metryki Litewskiej w Smoleńsku w 1445 r.40 Właśnie wtedy Księstwo Smoleńskie przeżywało ciężkie chwile, po tym jak w 1441 r. bunt smoleński został stłumiony za pomocą licznych procesów i wstrzymania wszystkich wypłat dla służebników, także tych, za których odpowiadał Kołyczew. Można więc przypuszczać, że Kołyczew służył w Smoleńsku i mógł otrzymać nadania ziemskie tytułem wysługi.41

Niestety, z powodu milczenia źródeł nie można ustalić nic na temat statusu majątkowego Kołyczewów w Smoleńsku. Jednak na podstawie wzmianki w rejestrze książąt i bojarów smoleńskich z 1492 r.42 można wskazać, że posiadali wystarczający majątek, by po jego utracie w wojnie z Moskwą zażądać odszkodowania od wielkiego księcia. W rejestrze wymieniony jest Timofiej i jego brat „у службе”, jednak w odróżnieniu od pozostałych osób w spisie brakuje zarówno imienia drugiego brata, jak i wzmianki o ich dzieciach. Ponieważ pogranicze zostało w znacznym stopniu zniszczone przez wojnę, a hospodar nadawał nowe uposażenie czasowo, do chwili powrotu do utraconych majątków.43 Na tej podstawie możemy uważać Kołyczewów za bojarów, którzy utracili dobra na terenach zajętych przez wojska moskiewskie. Wraz z innymi egzulantami otrzymali dobra na północnym zachodzie Wielkiego Księstwa Litewskiego, w powiecie kiernowskim na Litwie Zawilejskiej.

Jeden z tych braci, Michaił, otrzymał w 1514  r. od wielkiego księcia dwie ziemie puste i 4 ludzi w Perewałce w powiecie trockim44, a następnie, w 1529 r., jako dworzanin hospodarski udał się na Wołyń, aby przekazać listy dla poboru serebszczyzny.45 Właśnie Michaił jest wymieniony w spisie wojska za rok 1528, według którego wystawił jednego konia.46 Drugim bratem był najprawdopodobniej Timofiej, który służył Olbrachtowi Gasztołdowi. Na początku 1510 r. otrzymał za swoją służbę od Gasztołda majątek w Kojdanowie47 i w Holszanach. Syn Timofieja, Siemion, według rejestru wchodził w skład „bojarów kiernowskich” i był zobowiązany do służby wojennej i wystawienia jednego konia48 (podobnie jak jego ojciec służył u Gasztołda, co wynika ze sprawy sądowej z Jurijem Ostikiem49). Najprawdopodobniej Timofiej Kołyczew miał jeszcze jednego syna Iwana, o którym wzmiankę znajdujemy pod rokiem 1550, i córkę, która wyszła za mąż za księcia Iwana Neledińskiego.50

Z zapisów w Subotniku monasteru w Supraślu wynika, że rodzina Neledińskich była prawosławna. Wpisanie imion do tej księgi dla osoby prawosławnej było istotnym elementem wiary i kultury pamięci. Zapisać się w Subotniku mogli albo jeszcze za życia, albo zapis ten mógł być zawarty w testamencie. Podobnie jak w gałęzi moskiewskiej, członkowie rodziny księcia Neledińskiego na Litwie aktyw-
nie wspierali Cerkiew prawosławną. Żona księcia Neledińskiego, Anna Kuncewiczówna w 1568 r. podarowała i zapisała cerkwi Narodzenia Przenajświętszej Bogurodzicy monastyru trockiego dwa dwory wraz z całym gospodarstwem. Poza tym syn księcia Andrzeja, Hrehory, w 1572 r. został wybrany archimandrytą klasztoru.51

Żona księcia przekazała monasterowi w Trokach dwie ziemie z jednym sługą.52 Dzięki analizie źródeł wydanych drukiem i pozostających w rękopisach udało się ustalić powiązania rodzinne między trzema rodzinami prawosławnymi: Neledińskich, Kołyczewów i Kobylinów. Przedstawiciele tych rodzin należeli do średniej szlachty, niektórzy z nich zrobili karierę w służbie hospodarskiej, inni zaś – na dworach panów, zwłaszcza Olbrachta Gasztołda. Przedstawiono możliwe miejsca pochodzenia tych rodzin, z dużym prawdopodobieństwem można stwierdzić, że ich korzenie znajdują się w ziemi nowogrodzkiej, a migracja wynikała z przyczyn ekonomicznych. Ponadto rodzina Neledińskich, z racji swego książęcego pochodzenia, aktywnie patronowała Cerkwi prawosławnej i przekazywała znaczne środki na jej rzecz.

∞, Анна Ивановна Кунцевич, дочь Ивана Ивановича Кунцевича, арендатор юрборский королевы Боны 1536 г., а арендатор ясвенский 1552 г., мытник ковенский 1540 г., жмудский 1555 г., помещик гродненский 1558 г., наследник Дзивяголы (Dziewiagoły). Во 2‑м браке — за Иваном Бакою 1577 г.

Джерело: Nina Skepyan. Losy emigrantów moskiewskich w Wielkim Księstwie Litewskim na przykładzie rodzin Kołyczewów i Neledińskich // Rocznik lituanistyczny. № 8. 2022. С. 27–47.

III генерация

КН. ГРИГОРИЙ АНДРЕЕВИЧ НЕЛЕДЕНСКИЙ

obrany 1572 r. archimandrytą Supraślskim, zmarły w tymże roku z powietrza53. Князь Григорий Андреевич Неледенский, не пробыв и года на архимандритстве, умер от моровой язвы в том же 1572 году и был похоронен в стенах этого монастыря.

КН. СОЛОМОНИЯ АНДРЕЕВНА НЕЛЕДЕНСКАЯ

wpisana obok Andrzeja Neledinskiego do pominnika Supraślskiego.54

∞, Michał Tyszkiewicz.

Документы

Синодик по убитым в битве под Казанью 1506 года (РНБ. Собрание Погодина, 1596. Л. 169 об., 170.)

Иже дерзнувше Христа ради пострадати за святыя церкви и за правоверную веру христианскую под градом Казанью оубиенным от того ж безбожного царя Магмед[А]миня.Князю Феодору Ивановичю Палецкому, Дмитрию Васильевичу Шеину, князю Михаилу Феодоровичю Карамышу Курбьскому вечная память.
Князю Александру Даниловичю Пенкову, князю Василью Васильевичю Ногтеву, князю Феодору Борисовичю Горбатого, князю Ивану Васильевичю Шастунову, князю Роману Курбьскому, князю Ивану Михайловичю Деева, князю // Дмитрию Юхотцкому, князю Михаилу Мезецкому, князю Семену Лугвицыну, князю Дмитрию да князю Ивану Лвовым, князю Семену Неледенскому, князю Феодору Шелешпалскому, князю Василью, князю Феодору, князю Ивану Дябринским, князю Феодору Кемскому, князю Григорию, князю Ивану Вадбалским, князю Ивану Пенке Оухтомскому, князю Феодору Хулую **, князю Семену, князю Данилу, княжим Ивановым детем Волковым Оухтомского, Феодору Игнатиевичю Образцову, Григорию Никифоровичю Креневу, Ивану Коробову, Афонасию Хвостову и сыну его Афонасию, Феодору Васильеву сыну Оушакова и иж[е] с ними оубиенным под Казанью вечнаа память.
Детем боярским вологодцким на том же бою избиеным в Казани: Никите, Данилу, Михаилу, Данилу, Протасию, Григорию Тимофеевым детем Матафтина, Нестеру Дедевшину, Андрею Трусову, Семену Васильеву сыну Татарину, Феодору Неправдину, Василью Пороше, Афонасию Фунику, Василию да Григорию Андреевым детем Ступина, Левашу Никит[ин]у Волоцкого, Михаилу Констянтинова Смешкова, Логину Кутлунину, Максиму Феофанову, Кирилу Ромянцову, пострадавшим за православную веру, вечнаа память.

№ 2

Wilno, 20 września 1533 r.Zastaw dwóch części dóbr Łabunowo przez Bartka Sienkowicza i jego żonę Katarzynę Jackównę dla pana Siemiona Timofi ejewicza Kołyczewa

Tłum.: AGAD, Archiwum Piłsudskich-Giniatowiczów, sygn. LVIII, XIV Pergaminy i dokumenty królewskie, 1526–1775
Uw.: Tekst źródła wydany według zasad zawartych w: А.І. Груша, Метадычныя рэкамендацыі па публікацыі рукапісных актавых кірылічных крынц у Беларусі (XIII–XVIII стст. Перыяд Вялікага княства Літоўскага), Мінск 2003

Pergamin o wymiarach 450 x 290 mm, złożony w „kopertę” wzdłuż na trzy części. Dokument uszkodzony. W dolnej, środkowej części duża plama i rozdarcie pergaminu. Zachowało się pięć wyciśniętych w papierze pieczęci świadków aktu. Na odwrocie znajdują się notatki archiwalne z różnych lat. W środkowym górnym prostokącie:
Pryviley po Rusku 2 przekreślone| R(ok)u 1533 mę(sią)ca aprila 20| Zapis podtwiedzaiący Prawo Zas|tawne Pana Bartka Senkowicza| jako samego aktera JM Andre|jeu Neledinskemu J pa(na)|Semena Kołyczowa na majątek|Łobunowo
danego ||W dolnym prostokącie: Prywiley po Rusku |Roku 1533 Msca Septembra 20 Indykta 6 Litera Ł, N 7/Fascykuł 1
s. 3.

Публикация: Nina Skepyan. Losy emigrantów moskiewskich w Wielkim Księstwie Litewskim na przykładzie rodzin Kołyczewów i Neledińskich // Rocznik lituanistyczny. № 8. 2022. С. 37–38.

Я, Бартко Сенкович з жоною моею Катериною Яцковною вызнаваем сим нашим листом кому будеть потреб того вѣдати| иж што єсмо первеи сего по доброи воли нашои, безо всѧкого припуженя и намовы, ѡдно длѧ великоє потребы нашоє, то вчинили.| Заставили єсмо пану Семену Тимофѣєвичу Колычову двѣ части имѣня н(а)ш(о)го Лобунова, с  челѧдю и з  людми, и з  ихъ| службами, и со всими подачками, и с пашнею дворною, и з землею бортною, и с пустовщинами, и з лесы, и з боры, и с кустови съ ставы,| и ставищи з млыны, и з их вымелки, и з речками съ сеножатми, и  з  балоты, и с праробки, и з дѧклы житными и ѡвсѧными, |и  з данми
грошовыми и  медовыми и со всими пожитки, которым колвек именем могуть названы або мѣнены быти|со всим с тым яко сѧ тыи двѣ части ѡного имѣнья моего Лобунова здавна и н(ы)не в собѣ мають у сумѣ пѣнѧзеи то  єсть|за пѧтдесѧт коп грошеи личбы и монѣты литовское.
В тот ѡбычаи, иж мы вже за живота н(а)ш(е)го не мѣли в тыи двѣ части| имѣнья н(а)ш(о)го выше мѣненого ничитсѧ, вступати. И дазволили єсмо его м(и)л(о)сти на тое имѣньє накладати, яко на властноє свое и службу земскую с него заступати, а по животѣ нашом хтобы хотѣл тое именє з близких нашихкъ своим рукам мѣти, |тыи мѣли первеи за то наклады его и теж тую суму пѧтдесѧт коп грошеи ѡтложить потом мѣли тую двѣ части оного имѣ|нья н(а)ш(о)го ѡтчизного къ своим рукам мѣти. На што ж есмо пану Семену
листъ наш с пѣчатю н(а)шою и под свѣдомом и печатми людеи| добрых дали. Ино тое имѣньє н(а)ше Лобуново по см(е)рти єго м(и)л(о)сти пришла к рукам кн(я)зѧ Андрѣя Ивановича Неледин|скога дворѧнина г(оспо)дарьскога, бо пан Семен Колычов, маючи в том волность водле запису н(а)ш(о)го, даровал тую суму пѣнѧзеи и ѡтпи|сал ему, сестренцу своему.
А так мы выше мененыи Бартко Сенкович и з жоною моею Катериною Яцковною, водле пер|вшого заставеня и запису н(а)ш(о)го пану Колычову и тепер за держаня князѧ Андрѣева, не маем сѧ в тыи двѣ части имѣня н(а)ш(о)го| Лобуново, во все тое выше мененое ничитсѧ, уступати, ѡдно
мает его м(и)л(ость) то держати в тои сумѣ пѣнѧзеи пѧтдесѧт коп| грошеи таковою ж волностью, яко есмо дѧдку его пану Семену были запродали, а близкии мои кому будет потреба, мают єго|м(и)л(о)сти або его м(и)л(ость) кн(я)гини абы теж дѣтем его м(и)л(ость) ѡтложити тую суму пѣнѧзеи пѧтдесѧт коп грошеи сполна и вси наклады его што ѡн там|налажит маютѡтдати тож потом тыи двѣ части къ сваим рукам взѧти. А хто бы с нихс того выступил тот мает заплатити заруки г(о)сп(о)д(а)рю его|м(и)л(о)сти
пѧтдесѧт коп грошеи а пану воєводе виленскому тридцат коп грошеи.
Аa / и предсѧ\ то мает держати до суполноє ему заплаты| И на то есмо кн(я)зю Андрѣю Нелединскому дали сей наш листъ з нашою печатю [повреждение] при том были и того [добреb] свѣдоми кн(я)зь Федор Василєвич|Соломерецкии, а пан Юри Хребтович, дворѧне г(о)сп(о)д(а)рьскии а намѣстник керновскии / … ень\c, Матяс Воитехович|1 и их м(и)л(ости)
за прозбою н(а)шою и свои| печати приложили к сему н(а)ш(о)му листу писан у Вилни лѣта б(о)ж(его) ₽ѱ[лг м(е)с(я)ца сентября] ͡к ден индикта

a Miejsce zaplamione.
b Miejsce zaplamione.
c Miejsce uszkodzone, najprawdopodobniej imię Kreń.
1 Matej Wojciechowicz (Janowicz, Kłoczko) – bojar powiatu kiernowskiego, w 1528 r. wystawiał 1 konia (od 1528 r. obowiązek wojskowy wynosił 1 koń na 8 służb), w latach 1520–1543 marszałek dworny, wojewoda witebski (1535–1542), starosta żmudzki (1542–1543), dzierżawca wołkowyski, merecki, obolecki; Urzędnicy Wielkiego Księstwa Litewskiego. Spisy, t. 2: Województwo trockie XIV–XVIII wiek, red. A. Rachuba, oprac. H. Lulewicz et al., współpr. A. Macuk, J. Aniszczanka, Warszawa 2009, s. 71; J. Wolff, Senatorowie i dygnitarze Wielkiego Księstwa Litewskiego 1386–1795, Kraków 1885, s. 87, 92; Перапіс войска Вялікага княства Літоўскага 1528 года..., s. 71.

№ 3

Wilno, 20 września 1533 r. Adopcja kniazia Andrieja Iwanowicza Neledińskiego przez Bartka Sienkowicza
z żoną Katarzyną Jackówną i zapis trzeciej części majątku Łabunowo, wraz ze wzmianką o poprzedniej adopcji przez nich Siemiona Timofiejewicza Kołyczewa

Pergamin o wymiarach 450 x 290 mm, zakładka pergaminowa na wyciskane pieczęcie 28 mm. Pergamin złożony w kopertę w poprzek na trzy części, a wzdłuż na dwie części. Trzecia część pergaminu po prawej ma uszkodzenia zewnętrznych
kwadratów – przedarcia stron. W dolnej części dokumentu nie zachowało się pięć pieczęci świadków. Na zewnątrz, w środkowych prostokątach, znajdują się dawne
noty архивные z różnych lat. W środkowym górnym prostokącie umieszczone dwa wpisа.

Публикация: Nina Skepyan. Losy emigrantów moskiewskich w Wielkim Księstwie Litewskim na przykładzie rodzin Kołyczewów i Neledińskich // Rocznik lituanistyczny. № 8. 2022. С. 39–40.

s. 5
Яd, Бартко Сенкович з жоною моею Катериною Яцковною Чинимe явно сим нашим листом [комуf] бɤдеть потреб того вѣдати|што первеи сего без кождого припуженя и намовы ѡдно по доброи воли нашои, бɤдɤчи єсмо при [ста]g расти лѣт своих а детеи не маючи|и службы г(о)с(по)дарскоє не маючи служити взѧли єсмо собѣ за с(ы)на мѣсто пана Семена Тим[офе]євича Колычова и третюю часть|имѣнья н(а)ш(о)го ѡтчизного Лобуново с челѧдю неволною и с пашнею дворною и з людми и з их избами и со всими подачками|и з их земѧми тѧглыми из землею бортною и с сеножатми и з боры из лесы и с кустове и з млыны и з их вымелки и з реками| и з болоты
и с озеры и с пустовщинами. И со всим с тым, што к тому прислухает и как сѧ здавна и н(ы)не тая третѧя часть| имѣнья н(а)ш(о)го Лобунова в собѣ мает и как єсмо сами держали єго м(и)л(о)сти пану Семену єсмо записали вѣчно и непорушно| єму самому и єго жонѣ и их дѣтем и потомком ихъ
и ѡписали єсмо в листѣ нашом его м(и)л(ость) волность то ѡтдати и продати| и на ц(е)ркви записати и кому хотѧ дароват и ку своему доброму и вжиточному и ѡбернɤти как бы сам налепеи розумѣлъ|которую ж третюю часть ѡтдалили есмо ѡт всих близких наших. А двѣ части єсть записано єго м(и)л(о)сти ѡт нас ɣ сумѣ пѣнѧ|зеи што все меновано достаточне на листе нашом записном. А пан Семен мѣл нас ɣ почетнасти мѣти и кормити, а ховати|так яко властных родителеи своих до см(е)рти н(а)шое. Ино божя волѧ на то была иж го св(я)тая м(и)л(о)сть рачил пана Семена| Колычова наперед с того свѣта собрати а за живота своего его м(илость) в таковои поустности нас мѣл якох/ властныиh /сын|наш. Ижи ли с того свѣта сходѧчи и маючи его м(и)л(о)сть в том имѣньи нашом Лобɣнове в часть водле листу нашого даровал|тую третюю часть имѣнья н(а)ш(о)го Лобɣнова сестренцу своему кн(я)зю Андрѣю Ивановичɣ Нелединскомɣ дворѧнину г(о)с(по)д(а)рь|скому. И нас самих в опеку и в оборону ему полецыл. А так мы видѧчи теж ку собѣ добрадѣиство кн(я)зѧ Андрѣєва|не мнѣи яко и пана Колычова первшое ѡное воли н(а)шое ни в чом не ѡтменѧючи и водле ѡтписаня ему пана Семенова Колы|чова по тому ж яко и самого его небожчика так и тепер кн(я)зѧ Андрѣя Нелединского берет собѣ за с(ы)на мѣсто и записует|тую
третюю часть имѣнья н(а)ш(о)го ѡтчизного Лобунова со всим с тым выше мененым ему самому и єго м(и)л(ости) кн(я)г(и)не и их дѣтем| и потомком их на вѣчные часы. Волни ѡни то ѡтдати и продати и на ц(е)ркви записати и къ своему лѣпшому и вжиточному ѡбертнути| как сами налепѣи розумѣючи и с того мают службɣ земскую заступовати, а мы сами и с вси близкии наши не мачтсѧi черес то|в то во все ничим ɣступати и того под кн(я)з(е)м Андрѣем и под его потомки ни которым правом пои/…/кивати не мает. А хто бы мѣл его ѡсто| в котороє право позывати и тот заплатит г(о)сп(о)д(а)рю королю его м(и)л(ости) заруки двадцат рублев грошеи а пану воеводе виленскому десѧт рублев грошеи а кн(я)зю Андрѣю ни в чом тот запис не мает нарушон быти водле воли и ѡтписаня нашого. А на твердость того и печат нашу приложили|єсмо к сему н(а)ш(о)му листу. При том были и того добре свѣдоми кн(я)зь Федор Василєвич Соломерецкии а пан Юри Хребтович, дворѧне г(о)сп(о)д(а)рьскии а пан Крен, намѣстник керновскии а пан Матяс Воитехович /листу нашому/ печати приложили писан ɣ Вилни лѣта б(о)ж(его) ₽ѱ͡ л г м(е) ͡ с(я)ца с(е)н(тября) к (е) ͡ н индикта з͡

d Inicjał z ptakiem, zajmuje pierwsze 6 linii.
e Nad wielką literą czarnym tuszem narysowany siedzący ptak.
f Miejsce zniszczone.
g Miejsce zniszczone.
h Zagniecenie.
i маются.

№ 4

Wilno, 5 lipca 1538 r.Sprzedaż dóbr Łabunowo przez kniazia Andrieja Iwanowicza Neledińskiego panu Jurijowi Mikołajewiczowi Radziwiłłowi, kasztelanowi wileńskiemu, hetmanowi wielkiemu

Pergamin o wymiarach 520 x 290 cm, zakładka 73 mm, pergamin złożony w kopertę w poprzek na trzy części, a wzdłuż na dwie części. Stan dobry. Pieczęcie
świadków tego aktu się nie zachowały. Dziury po pięciu pieczęciach zwisłych, przetrwało tylko zasznurowanie ostatniej z nich.

Публикация: Nina Skepyan. Losy emigrantów moskiewskich w Wielkim Księstwie Litewskim na przykładzie rodzin Kołyczewów i Neledińskich // Rocznik lituanistyczny. № 8. 2022. С. 41–42.

s. 10
Górny środkowy prostokąt, górna krawędź: ślady wcześniejszych wpisów, atrament wyblakł
1538 Julja 10ą|Prawo Wieczysto Przedazie na Jm|nią zemi Łabunowo od Kniazia Nieledynskiego za 250 kop gr(oszej) lit(owskich) X(ięciu) Radziwillow(iczu) Górny środkowy prostokąt Litera Ł|N13|Fascykul 1
s. 9

Я, кн(я)зь Андрѣи Иванович Нелединскии з жоною моею, з дѣтми нашими вызнавамы сами на себе симъ нашимъ листомъ кождому доброму нинешнимъ и на потомъ будучимъ кому будет потреб ||того вѣдати або чтучи его слышати, што небожчикъ Бортко Сенкович боярин г(о)сп(ода)рьскии взял был собѣ за сына дѧдка моего небожчика Семена Колычева и записал ємɤ
третюю часть всег(o) имѣня|| своего в Лобунове дѧдко мои Семен Колычов зходѧчъ сего свѣта тую третюю часть мнѣ ѡтписал потомъ тотъ Бортко мене собѣ за сына взѧлъ и тую жь третюю часть Лобунова мнѣ записал||к тому што Мацко Борткович продал третюю часть имѣня своего в Лабунове Семену Колычеву и иншие бояре Мацко Станкович, Миколаи Станиславович, Адам Богданович, Матѧсъ Воитѣхович,|| Бартломѣи Станиславович, Ян Бышковскии, Юреи Станиславович, Мартин Борткович, Станислав а Михно Довкгирдовичи, люди, земли, сенажати, свое мнѣ продали а так я тот дворец мои Лабу||ново с челѧдю неволною, з быдломъ и пашнѧми дворными, з людми того дворца и зъ их землѧми пашными и бортными, з лесы, з гаи зарослыми,
з сеножатми, з реками и рѣчками, и криницами,|| и потоки, и з ловы зверыми и пташими, бобровыми гоны, /../j вскими платы и пожитъки и зо всимъ тымъ яко самъ держал ничого собѣ ани потомъкомъ свемъ не ѡставуючи ани выимуючи продал велможному пану||Юрю Миколаевичɤ Радивилу пану виленскому гетману навышш[ем]у Великого Князства Литовского, старосте городенскому, маршалку дворному господаря короля его милости, державцы лидскому и белицкому и его милости панеи|| и дѣтемъ их милости за двѣсте коп грошеи и за пѧтдесят [к]опъ полугрошков монѣты личбы Великого князства Литовского и тую сɤму пѣнязеи двѣсте коп грошеи и пѧтдесят коп грошеи сполна єсми ѡт его милости взѧл||и тыє лисиы твердости штомъ на тое имѣне м[ое] мѣлъ его милости ѡтдалъ и вжо я самъ жона и дѣти и потомъ будучие щадки и ближные наши того имѣня под его милостью поискивати и никоторыми при||чинами в то сѧ в поминати не маемъ. Мает пан виленскии его милость самъ и его милости пани, и их милости дѣти и  потомъки ихъ милости тое имѣне держати и его ɤживати на вѣчные часы и волен его милость|то ѡтдати, продати, заменити и  ко всму свому лѣпшомɤ вжиточнеишому ѡбернути ведлуг воли своее а єстли быхъ я, жона, або дѣти и потомъки наши которыми колве(к) причинами хотѣли тое||под их милостью поискивати а кɤ накладомъ его милости приводити, тот маетъ заплатити господарю королю и великому князю литовскому двѣсте копъ грошеи а пану виленскомɤ его милости сто коп грошеи а его||милость тɤю зарɤку вземъши пред сѧ тое имѣне Лабуново мает держати вѣчне а пакли
бы теж хто колве(к) хотѣл чого влостности того имѣня под его милостью поискивати, теды я маю его милости то ѡчищати.|| А при томъ были и тому свѣдоми: городничии городенскии, державца любошанскии, князь Семенъ Богданович Wдинцовича, ключникъ виленскии, писар волостеи русских,
державца коневскии и дɤбицкии||пан Wникеи Горностаи, конюшии виленскии пан Юреи Якубович Волковича, хорɤжич земли волынское, писар пана воеводы виленского пан Богдан Михаилович Семашко. И просил єсми их милости абыхъ||милость длѧ твердости сего моего листа печати свои к нему,
моему листɤ, привѣсили. И ихъ милость на прозбу мою то вчинили, печати свое к семɤ моему листɤ привѣсили. А длѧ лѣпшого cведомъѧ|| и твердости того-то моего листа печать єсми свою к сему моему листɤ привѣсил и властною рɤкою моею тот листъ мои подписал. Дан ɤ Вилни, под летъ Божего||нароженя ҂а ф ͡ли месца июла ͡І ден индиктъ аі ||
Wндрѣй Иванович Нелединскийk

j Załamanie.
k Podpis wykonany ciemniejszym tuszem.

1. Lietuvos Metrika (1522–1530). 4‑oji Teismų bylų knyga,
   wyd. S. Lazutka, I. Valikonytė et al., Vilnius 1997, nr 455, s. 368.
2. Rodosł. VIII 128.
3. М.M. Бенцианов, Князья, бояре и дети боярские..., s.  68–69; idem, Служилые элиты Московского государства..., s. 73, 79.
4. Idem, „Княжеский элемент” в новгородской поместной корпорации ..., s. 89–91.
5. K. Pietkiewicz, Wielkie Księstwo Litewskie pod rządami Aleksandra Jagiellończyka. Studia nad dziejami państwa i społeczeństwa na przełomie XV i XVI wieku, Poznań 1995, s. 105–106; М.M. Кром, Меж Русью и Литвой..., s. 62–64.
6. М.M. Бенцианов, „Из княженецких и из боярских дворов служилые люди”. Послужильцы среди новгородских помещиков в конце ХV – начале XVI в., „Новгородский исторический сборник” 17(27), 2017, s. 108.
7. Lietuvos Metrika (1522–1530). 4‑oji Teismų bylų knyga, wyd. S. Lazutka, I. Valikonytė et al., Vilnius 1997, nr 455, s. 368.
8. S. 4 k. 296.
9. Arch. Jugo Cz. VII T. I 70.
10. S. 12 d. 48.
11. Tamże d. 229.
12. Z. 84 k. 192.
13. Boniecki 203.
14. S. 55 k. 5.
15. Arch. Sbor. II 150–152 i 155–166.
16. Tamże 157.
17. Arch. Sbor. IX 458.
18. Tamże 75–76.
19. AGAD, Archiwum Piłsudskich-Giniatowiczów, LIV, s. 5.
20. AGAD. Archiwum Piłsudskich-Giniatowiczów, XX.G, s. 18.
21. Метрыка Вялiкага княства Лiтоўскага. кнiга 28 (1522–1552). Kнiга запiсаў 28 (Kопiя канца XVI ст.), wyd. В. Мянжынскi, У. Свяжынскi, Менск 2000, nr 151, s. 194.
22. „а кн(я)зь Нелединьскии провес отъ мытниковъ другую трыдцать коп безъ 20 гр(ошей). Князя Нелединского шлючы до Кнышина дано две копе грошеи”; Lietuvos Metrika. Knyga
    nr. 7 (1506–1539). Užrašymų knyga 7, wyd. L. Anužytė, Vilnius 2011, nr 383, s. 626.
23. Lietuvos Metrika (1522–1530). 4‑oji Teismų bylų knyga..., nr 415, s. 344, nr 432, s. 354, nr 457 s. 369.
24. Архив Юго-западной России, издаваемый Временной комиссией для разбора древних актов [в 35 тт.], cz. 7, t. 1: Акты о заселении Юго-Западной России, Киев 1886, nr X, s. 70.
25. Lietuvos Metrika (1522–1530). 4‑oji Teismų bylų knyga..., nr 455, s. 368.
26. AGAD, Archiwum Piłsudskich-Giniatowiczów, XX.G, s.  16.
27. Urzędnicy Wielkiego Księstwa Litewskiego. Spisy, t. 1: Województwo wileńskie..., nr 710.
28. Lietuvos Metrika (1540–1543). 12-oji Teismų bylų knyga, wyd. I. Valikonytė et al., Vilnius 2007, nr 43, s. 51.
29. Lietuvos Metrika. Knyga nr. 564 (1553–1567). Viešujų reikalų knyga 7, wyd. A. Baliulis, Vilnius 1996, nr 35, s. 56. W pliku zbioru rejestrowego.
30. Русская историческая библиотека, t. 33: Литовская метрика, t. 1, cz. 3: Книги публичных дел. Переписи войска Литовского, Санкт-Петербург 1915, k. 537.
31. Ibidem, k. 715.
32. Lietuvos Metrika (1540–1543). 12-oji Teismų bylų knyga..., nr 229, s.199.
33. Lietuvos Metrika. Knyga nr. 1 (1380–1584). Užrašymų knyga 1, wyd. A. Baliulis, R. Firkovičius, Vilnius 1998, nr 521, 522, 523, 524, s. 109, nr 610, s. 125.
34. Lietuvos Metrika. Knyga nr. 1 (1380–1584). Užrašymų knyga 1..., nr 96, s. 40, 61, nr 691, s. 137.
35. Lietuvos Metrika. Knyga nr. 1 (1380–1584). Užrašymų knyga 1..., nr  252, s.  61 w drukowanej ML jako możliwą datę podaje się 1534  r., co jest błędem, ponieważ Kobylin zmarł w 1525  r.; zob. Lietuvos Metrika. Knyga nr. 12 (1522–1529). Užrašymų knyga 12, wyd.. D. Antanavičius, A. Baliulis, Vilnius 2001, nr 542, s. 422–423.
36. Lietuvos Metrika. Knyga nr. 1 (1380–1584). Užrašymų knyga 1..., nr 73, s. 36.
37. AGAD, Archiwum Piłsudskich-Giniatowiczów, LVIII. Zob. aneks.
38. Русская историческая библиотека, t. 20: Литовская метрика, t. 1, Санкт-Петербург 1903, nr 186, s. 245–246.
39. A.A. Зимин, Формирование боярской аристократии в России..., s. 175–176.
40. Lietuvos Metrika. Knyga nr. 3 (1440–1498). Užrašymų knyga 3..., s.  33. Data została ustalona przez porównanie z itinerarium Kazimierza Jagiellończyka oraz z wykazem wyższych urzędników Wielkiego Księstwa Litewskiego biorących udział w rozprawie po rozruchach w Smoleńsku; G. Rutkowska, Itinerarium króla Kazimierza Jagiellończyka 1440–1492, Warszawa 2014, s. 68.
41. Lietuvos Metrika. Knyga nr. 3 (1440–1498). Užrašymų knyga 3..., s. 33, 35: „Фоме Васильевичу у Смоленску слуга, на имя Стрыга, што за Колычомъ был, ажъ не будеть никакова жалованья, людем, ани волости, ажъ будеть зъгожо, – ино дать. Самъ великии кн(я)зь. Инъдик(т) 9”.
42. Lietuvos Metrika. Knyga nr. 4 (1479–1491). Užrašymų knyga 4, wyd. L. Anužytė, Vilnius 2004, nr 141.1, s. 155.
43. K. Pietkiewicz, op. cit., s. 126–127.
44. Lietuvos Metrika. Knyga nr. 7 (1506–1539). Užrašymų knyga 7, wyd. L. Anužytė , Vilnius 2011, nr 354.2, s. 573.
45. Lietuvos Metrika. Knyga nr. 15 (1528–1538). Užrašymų knyga 15, wyd. A. Dubonis, Vilnius 2001, nr 220, s. 286.
46. Перапіс войска Вялікага княства Літоўскага 1528 года. Метрыка Вялікага княства Літоўскага. Кн. 523. Кн. Публічных спраў 1, wyd. А.І. Груша, М.Ф. Спірыдонаў, М.А. Вайтовіч, Мінск 2003, s. 56. Jego nazwisko znajduje się na liście „niektórych szlachciców”, która zaczyna się zaraz po „rejestrze kobiet”.
47. Русская историческая библиотека..., t. 20, s. 245–246.
48. Перапіс войска Вялікага княства Літоўскага 1528 года..., s. 71.
49. Lietuvos Metrika (1522–1530). 4‑oji Teismų bylų knyga..., nr 347, s. 290.
50. Dowiadujemy się o tym z dokumentów znajdujących się w AGAD, Archiwum Piłsudskich Giniatowiczów, sygn. 372. LVIII; zob. aneks.
51. Археографический сборник документов, относящийся к истории Северо-Западной Руси, t. 9, Вильна 1870, s. 75–76.
52. Ibidem, t. 2, Вильна 1867, s. 150–152. J. Wolff błędnie określił ten monaster jako pw. Matki Boskiej, gdyż w dokumencie występuje on wyłącznie jako monaster trocki. Natomiast metropolita Makary nazwał go monasterem Narodzenia Matki Bożej (por. wezwanie cerkwi, o którym jest wzmianka w dokumencie). Można przypuszczać, że w Trokach był tylko jeden prawosławny monaster i dla-
    tego, zgodnie z tradycją, nie było potrzeby nadawania mu innej nazwy. Natomiast, jeśli istniałoby więcej monasterów, nie używano już toponimu, lecz nazwy głównej jego cerkwi; zob. J. Wolff , Kniaziowie litewsko-ruscy..., s. 275; Макарий, История русской церкви, Санкт-Петербург 1857, https://azbyka.ru/otechnik/Makarij_Bulgakov/istorija-russkoj-tserkvi/4 (dostęp: 28 II 2022).
53. Arch. Sbor. IX 75–76.
54. Arch. Sbor. IX 458.

Василии; отец его, кн. Борис Канбулатович Черкасский, погиб в ссылке по делу Романовых при Борисе Годунове) в Горетове ст. Московского у. (сц. Кутузово, д. Захаркино и др. и пустоши, 211 четв.),1451 в Моржевском ст. Рязанского у. (с. Пруды на р. Осетре, 1413 четв.)1452 и в Бежецком ст. Медынского у. (с. Прудки, 429 четв.).1453 Известны поместья И. Б. Черкасского в Манатьине ст. Московского у. (с. Осташково на р. Клязьме, с. Топорково на Суходоле, 2/3 д. Городище на р. Клязьме с деревнями и пустошами, всего 720 четв.),1454 Лукомском ст. Московского у. (с. Пахово на р. Пахре, 65 четв.),1455 в Арзамасском у. (в Тешском, Иржинском и Подлесном ст.; всего 1122 четв. без примерной земли, 145 четв.),1456 в Верховском ст. Ярославского у. (с. Шестихино с деревнями, 743 четв.,1457 и в Вяземском у. (пуст., что была слободка Коровино-Клепиково, и слободка, что было с. Сежа-Бутурлино с деревнями, 929 четв.).1458 Стремительное возвышение И. Б. Черкасского при дворе в годы правления Филарета ознаменовалось крупными вотчинными пожалованиями. 9 декабря 1619 г. ему была дана жалованная грамота на Нижегородскую вотчину — с. Ворсма с деревнями.1459 Прежде это село было пожаловано в поместье Кузьме Минину, а после его смерти (в 1616 г.) отписано в дворцовые села, а из дворцовых земель было дано кн. И. Б. Черкасскому, первоначально как поместье.1460 В 1620‑х гг. ближний боярин кн. И. Б. Черкасский был пожалован «за многие службы и за терпенье» в годы гонений при царе Борисе Годунове в связи с делом Романовых богатым дворцовым 1451 ПК 9806. Л. 22; ПКМГ. Ч. I. Отд. I. С. 124–125. 1452 РПК. Т. I. Вып. III. С. 761; Временник ОИДР. М., 1852. Т. XIII. С. 3–4; РГИА. Ф. 1088. Оп. 13. № 654; РПК. Т. I. Вып. I. С. 196; Анпилогов Г. Н. Рязанская писцовая приправочная книга. С. 169–170. 1453 РНБ. OP. F.IV. № 427. Л. 106; ПКМГ. Ч. I. Отд. II. С. 836. 1454 ПК 9806. Л. 543 об.-549; ПК 687. Л. 40. На с. Осташково И. Б. Черкасскому была дана ввозная грамота 8 апреля 1613 г. (РГИА. Ф. 1088. Оп. 9. № 3). 1455 ПК 9807. Л. 422 об. 1456 Действия Нижегородской УАК, 1915. Т. XV. Вып. VIII. С. 95–98,271. 1457 РНБ. OP. F.IV. № 529. Л. 1108; РГИА. Ф. 1088. Оп. 7. № 18; РГАДА. Ф. 233. Кн. 669. Л. 192 об. 1458 РГАДА. Ф. 233. Кн. 669. Л. 192 об.; РГИА. Ф. 1088. Оп. 9. № 30. 1459 РГИА. Ф. 1088. Оп. 10. № 2. 1460 Действия Нижегородской УАК. 1912. Т. XIII. Вып. III. Отд. III. С. 58. — В 1617 г. И. Б. Черкасский бил челом о дозоре его нижегородского поместья с. Ворсма с деревнями, данного ему из дворцовых сел; распоряжение о дозоре было дано из Новгородской чети 23 октября 1617 г. (АПД. Т. I. С. 96–98; Лисейцев Д. В. Дело по челобитной боярина князя И. Б. Черкасского (к вопросу о темпах работы приказной и воеводской администраций в начале XVII в.) // Творцы и герои. Источники и исследования по нижегородской истории. Нижний Новгород, 2012. С. 142–151).

с. Павлов Острог с деревнями в Нижегородском у.1461 По писцовым описаниям Закудемского ст. Нижегородского у. 1620‑х гг. в вотчинном владении И. Б. Черкасского с. Ворсма с деревнями вместе с пустошами, данными ему из поместных земель (41 четв.), числилось 1960 четв. земли, а в с. Павлов Острог (вместе выменянной Черкасским у иноземца Якова Беза вотчиной с. Поповским, 80 четв.) значилось 1943 четв. земли.1462 Крупная вотчина была пожалована И. Б. Черкасскому «за многие его службы и за раденья» в Опольском ст. Суздальского у. (с. Лежнево с 65 деревнями и 32 пустошами, всего 2098 четв.).1463 И. Б. Черкасский владел придаными вотчинами, данными ему тестем боярином В. П. Морозовым за дочерью Авдотьей, в Ратуеве ст. Московского у. (с. Таболово, 145 четв.) и в Унженском ст. Муромского у. (с. Синжаны, 351 четв.).1464 Упоминается его вотчина в Манатьине ст. Московского у. (сц. Осташково (Останкино) на Суходоле вместе со слободкой Бояркиной, «Марьина тож» на рчк. Копытенке, 71 четв., бывшая вотчина дьяка В. Я. Щелкалова с сыном Иваном).1465 Владел купленными и закладными вотчинами — Манатьине ст. Московского у. (пуст. Мальцово и др., купленной из порозжих земель в 1635 г.), в Молоцком ст. Московского у. (д. Софьино на р. Пахре по закладной 1616/17 г. Якова Протопопова, 75 четв.; пуст. Озерецкое, купленной из порозжих земель, 160 четв.), в Лукомском ст. Московского у. (пуст. Фалино-Филино, купленной из порозжих земель, 24 четв.) и в Никицком ст. Переславского у. (купленной из порозжих земель, 100 четв.).1466 21 декабря 1641 г. И. Б. Черкасский 1461 ААЭ. Т. 3. С. 227–229. — О времени пожалования села И. Б. Черкасскому см.: Филатова В. Н. Материалы писцового делопроизводства по селу Павлову Нижегородского уезда // Мининские чтения. Н. Новгород, 2010. С. 533–534. 1462 ПК 292. Л. 307 об.-370; ПК 7481. Л. 219–274; ЗВК. С. 102; Действия Нижегородской УАК. 1912. Т. XIII. Вып. III. Отд. III. С. 58–59. 1463 ПК 11317. Л. 956 об.-1014; РГАДА. Ф. 233. Кн. 672. Л. 274; Кн. 673. Л. 637 об. 1464 ПК 9807. Л. 64 об.; ПК 11829. Л. 74 об.; РГАДА. Ф. 281. № 7830; НИОР РГБ. Ф. 303. Кн. 530. Л. 1014 об.-1015. 1465 ПК 9806. Л. 665; ПКМГ. Ч. I. Отд. 1. С. 179. — Позднее Осташково (Останкино) становится селом. После И. Б. Черкасского с. Останково и д. Марьина слобода принадлежали кн. Я. К. Черкасскому, значатся за ним в переписной книге 1646 г. (Холмогоровы. Вып. V. С. 9; Рождественский С. В. Роспись земельных владений. С. 216; Смирнов П. П. Города Московского государства в первой половине XVII века. Киев, 1919. Т. I. Вып. 2. С. 322). Марьино упоминалось и как село — в июне 1640 г. в приказе Сыскных дел боярина кн. Б. А. Репнина справлялись о посадском человеке, который «живет в Московском уезде в селе Марьине за боярином князем Иваном Борисовичем Черкасским» (РГАДА. Ф. 396. On. 1. № 41651. Л. 18; см. также: Смирнов П. П. Посадские люди и их классовая борьба до середины XVII века. М.;Л., 1948. Т. II. С. 325, 329). 1466 РГИА. Ф. 1088. Оп. 9. № 58; ПК 9807. Л. 259 об.; ПК 264. Л. 72, 183 об.; ПК 7647. Л. 1293 об. 208

променял Троице-Сергиеву м‑рю свою купленную пуст, в Никицком ст. Переславского у. (пуст. Василисина) на троицкую вотчину в Московском у. в Манатьине ст. (пуст., что было сц. Григорьевское, а Лыцово тож» и др. пустоши).1467 В марте 1636 г. И. Б. Черкасский купил у вдовы Соломониды Герасимовой жены Мартемьянова вотчину сц. Бурцево в Московском у., которую он в октябре 1637 г. продал дьяку Назарию Чистову.1468 По духовному завещанию свояка И. И. Шуйского (также женатого на дочери В. П. Морозова) 1637 г. к кн. И. Б. Черкасскому перешла его старинная родовая вотчина с. Парское в Матницком ст. Суздальского у. (2036 четв.).1469 В Шуткине ст. Юрьев-Польского у. И. Б. Черкасскому и Я. К. Черкасскому в сентябре 1636 г. было продано из Дворцового приказа дворцовое с. Семьинское (Семьянское, 728 четв.);1470 в том же стане они купили в 1637 г. у Андрея Денисьевича Феофилатьева пуст, (д.) Ивашково (50 четв.).1471 По материалам Приказа сбора ратных людей 1638 г. за кн. И. Б. Черкасским числилось 13 192 четв. «вотчин и поместий в городах» (без владений в Московском у.), в которых было 1986 крестьянских и бобыльских дворов.1472 Согласно докладной выписке о вотчинах и поместьях И. Б. Черкасского за приписью думного дьяка И. А. Гавренева, составленной, очевидно, вскоре после смерти боярина, за ним значились приданые вотчины в Муромском и Московском у. (всего 486 четв.), «да выслуженных вотчин в Нижнем 3903 чети, да отписных вотчин (очевидно, с. Парское. — А. П.) 2051 чети, да вотчины в Московском уезде да в Суздале 2169 чети, и всего в вотчинах 9432 чети (по нашим подсчетам 8609 четв. — А. П.)»у а также поместья в Ярославле, Медыни, Рязани, Арзамасе, Вязьме и в Московском у. на 5719 четв.; всего в вотчинах и поместьях за ним находилось 14 328 четв. земли.1473 В 1642 г., после смерти И. Б. Черкасского, его выслуженные вотчины особых пожалований в Нижегородском (с. Павловское, 1863 четв.) 1467 НИОР РГБ. Ф. 303. № 530. Л. 776 об.-778. 1468 ЗВК. С. 599. 1469 Старина и Новизна. СПб., 1906. Кн. 11. С. 259; РГАДА. Ф. 233. Кн. 669. Л 191; Кн. 672. Л. 427, 510. 1470 РГИА. Ф. 1088. Оп. 5. № 13, 14; РГАДА. Ф. 233. Кн. 669. Л. 191; Кн. 672. Л. 439; РГАДА. Ф. 210. Оп. 9. № 181. Столпик 3. Л. 2. 1471 РГИА. Ф. 1088. Оп. 5. № 12; ЗВК. С. 572. 1472 РГАДА. Ф. 137. Москва. № 2. Л. 5. — Согласно подсчетам К. Н. Шепетова, по писцовым книгам 20‑х гг. XVII в. всего за кн. И. Б. Черкасским находилось поместной и вотчинной земли 11 707,25 четв. и 1925 дворов (Шепетов К. Н. Помещичье предпринимательство в XVII в. (По материалам хозяйства князей Черкасских) // Русское государство в XVII веке: Новые явления в социально-экономической, политической и культурной жизни: Сб. статей. М., 1961. С. 18). 1473 РГИА. Ф. 1088. Оп. 5. № 27. Л. 372.

и в Суздальском (с. Лежнево, 2098 четв.) у. были отписаны «на государя».1474 Прочие вотчины и поместья перешли к его вдове кнг. Авдотье Васильевне и к его двоюродному брату кн. Якову Куденетовичу Черкасскому. По данным книг Печатного приказа, в июне 1642 г. кнг. Авдотье Васильевне Черкасской после смерти мужа были отказаны его поместья в Арзамасском (с. Абрамове с деревнями и пустошами, 1112 четв.) и Московском (д. Городище в Манатьине ст., 235 четв., и сц. Пахово в Лукомском ст., 156 четв.) у. и вотчины в Суздальском (с. Парское, 2036 четв.) и в Юрьев-Польском (половина с. Семьинское с пустошами, 389 четв., и половина пуст. Ивашково, 25 четв.; эти вотчины были поделены пополам между кнг. Авдотьей и ее деверем кн. Я. К. Черкасским), Московском (в Ратуеве ст. с. Таболово и в Молоцком ст. д. Софьино, всего 450 четв., а также купленные вотчины в Московском? у. 240 четв.) и в Муромском (с. Синжаны с деревнями, 351 четв.) у.; кн. Я. К. Черкасскому были отказаны поместья И. Б. Черкасского в Московском (в Манатьине ст. села Осташково и Топорково, 685 четв.), Ярославском (с. Шестихино, 743 четв.), Медынском (с. Прудки, 423 четв.), Вяземском (пуст., что была слободка Коровино-Клепиково, и слободка, что было с. Сежа-Бутурлине с деревнями, 929 четв.), Рязанском (с. Пруды, 1413 четв.) у. и вотчины в Нижегородском (с. Ворсма, 2040 четв.), Московском (с. Останково в Манатьине ст., 103 четв.) и в Переславском (196 четв.) у.1475 5 декабря 1644 г. Я. К. Черкасскому по его челобитной была пожалована бывшая нижегородская вотчина И. Б. Черкасского с. Павлово с деревнями (1863 четв.), которая после смерти последнего в 1642 г. была отписана на государя.1476 К Я. К. Черкасскому перешла и другая выслуженная вотчина И. Б. Черкасского, отписанная было на государя, — с. Лежнево Суздальского у., но затем, в 1645/46 г., эта вотчина была у него взята и взамен ему были даны вотчины в Унженском ст. Муромского у. («отписные села» Панфилово и Карачарово с деревнями и пустошами).1477 Вдова кнг. Авдотья Васильевна Черкасская (урожд. Морозова, ум. 5 июля 1645 г.) по своей духовной 1 июля 1645 г. завещала доставшиеся ей после мужа вотчины в Юрьев-Польском (половину с. Семьянского) и в Московском у. в Новоспасский м‑рь, а Суздальсую вотчину (с. Парское) — своему брату Ивану Васильевичу Морозову.1478 На право владения с. Парским претендовал Я. К. Черкасский, который оспаривал 1474 Там же. Л.301, 372. 1475 РГАДА. Ф. 233. Кн. 669. Л. 191, 192 об., 197 об., 209; РГИА. Ф. 1088. Оп. 5. № 27. Л. 372–373; оп. 13. №654. 1476 РГИА. Ф. 1088. Оп. 5. № 27. Л. 301; РГАДА. Ф. 233. Кн. 671. Л. 897 об. 1477 РГАДА. Ф. 233. Кн. 672. Л. 274; Кн. 673. Л. 637 об. 1478 РГИА. Ф. 1088. Оп. 5. № 27. Л. 34–40 об.

его у своей невестки кнг. Авдотьи Васильевны Черкасской и ее брата И. В. Морозова, а после, в 1666 г., у вдовы последнего Степаниды Семеновны (урожд. Коробьиной).1479 После смерти кнг. Авдотьи Васильевны Черкасской Я. К. Черкасский был пожалован в октябре и декабре 1645 г. бывшими за ней владениями ее мужа — поместьями в Арзамасском у. (с. Абрамово, 1122 четв.) и Московском (сц. Пахово, 407 четв.) и вотчинами в Московском (д. Софьино и др., 450 четв.) и в Юрьев-Польском (половиной с. Семьинского, 389 четв.; другой половиной с. Семьинского и пуст. Ивашково как своей куплей совместно с И. Б. Черкасским по разделу с кнг. Авдотьей Черкасской он владел ранее) у.1480 В писцовой книге Юрьев-Польского у. 1645–1647 гг. с. Семьинское, а также купленная вместе с И. Б. Черкасским у А. Д. Феофилатьева в 1637 г. пуст, (д.) Ивашкова значится в вотчине за кн. Я. К. Черкасским (всего 779 четв.).1481 Кн. Яков Куденетович Черкасский, крестившийся в марте 1624 г.,1482 благодаря покровительству своего влиятельного родственника, кн. И. Б. Черкасского, был приближен ко двору и пожалован в ближние, комнатные стольники. В начале декабря 1632 г. ему была дано в его поместный оклад 1500 четв. крупное поместье в Закудемском ст. Нижегородского у. — с. Богородское с деревнями, бывшее прежде в вотчине за думным дворянином Кузьмой Мининым, а затем его сыном Нефедом; по писцовым книгам 1620‑х гг. в этой вотчине Н. К. Минина числилось 1632 четв. земли и 261 двор.; Я. К. Черкасскому был пожалован и излишек земли сверх его оклада (132 четв.).1483 В 1634/35 г. Я. К. Черкасский купил у вдовы Соломониды Ивановой жены Калачева и вдовы Офимьи Ивановой жены Шевырева вотчину их мужей — сц. Парша в Золоцком ст. Юрьев-Польского у. (342 четв.).1484 По материалам Приказа сбора ратных людей 1638 г. за кн. Я. К. Черкасским числилось 1632 четв. поместной земли и купленная им в 1634/35 г. вотчина в Юрьев-Польском у., 342 четв. (т. е. вотчина в Золоцком ст.).1485 По духовному завещанию от 22 ноября 1479 Там же. 1480 РГАДА. Ф. 233. Кн. 672. Л. 439, 453 об.; РГИА. Ф. 1088. Оп. 9. № 80, 81; РГАДА. Ф. 210. Оп. 9. № 181. Столпик 3. Л. 1–36. 1481 ПК 915. Л. 304 об. — С. Семьинское было записано за ним по совместной с И. Б. Черкасским купчей из приказа Большого дворца 1636 г., которая была выдана Я. К. Черкасскому из приказа в 1647/48 г. (РГИА. Ф. 1088. Оп. 5. № 14; ПК 915. Л. 304 об.). 1482 РГАДА. Ф. 396. Оп. 2. № 209. Л. 344. 1483 Нижний Новгород в XVII веке... С. 80–82; ПК 292. Л. 370. — С. Богородское в Закудемском ст. Нижегородского у. значится за кн. Я. К. Черкасским в поместье в росписи земельных владений думных людей 1647/48 г. (Рождественский С. В. Роспись 1647/48 г. Стб. 216). 1484 ЗВК. С. 641; ПК 915. Л. 45. 1485 РГАДА. Ф. 137. Москва. № 2. Л. 52.

1637 г. кн. И. И. Шуйский благословил Я. К. Черкасского, связанного с ним родством через свою супругу кнг. Евдокию, дочь Семена Васильевича Прозоровского,1486 своей родовой вотчиной с. Иваново-Кохма в Опольском ст. Суздальского у. (правом выкупа ее из Суздальского Рождественского собора).1487 В феврале 1640 г. Я. К. Черкасский купил у Григория Перфирьевича Калитина его вотчину, сц. Ларево в Манатьине ст. Московского у.1488 В 1643 г. по духовной кн. Юрия Яншеевича Суле- шева к Я. К. Черкасскому перешли его вотчины в Серебожском ст. Переславского у. — села Кузьминское-Опарино и Богородское с деревнями (всего 528 четв.).1489 В мае 1644 г. Я. К. Черкасский купил вотчину в Залесном ст. Арзамасского у. из порозжих мордовских земель пуст., что была д. Новое.1490 Я. К. Черкасский активно приобретает вотчины (главным образом в Московском у.) путем покупки из порозжих земель и у разных владельцев и в дальнейшем, в царствование Алексея Михайловича.1491 После смерти И. Б. Черкасского к Я. К. Черкасскому, как мы видели, перешла основная часть его владений. Согласно росписи земельных владений московского боярства 1647/48 г. Я. К. Черкасский выступает как один из крупнейших землевладельцев — в его поместьях и вотчинах, располагавшихся в 13 уездах, числилось 5173 двора; по числу дворов он уступал лишь боярам Н. И. Романову (7012 дворов) и Б. И. Морозову (6034 двора).1492 Большую часть его вотчинных и поместных владений составляли земли, перешедшие от кн. И. Б. Черкасского. Представитель старшей ветви кн. Черкасских — кн. Дмитрий Мамстрюкович — до Смуты не был особо богатым землевладельцем. По росписи русского войска 1604 г. он выставил в поход 8 всадников, т. е. имел около 800 четв. земли (очевидно, только поместной).1493 В земляном списке 1613 г. за ним указаны только поместья — старое поместье в Мещовском у., «да новые дачи, что ему дано при боярех» — поместья в Суздале 2410 четв. и в Мещере из дворцовых сел 924 четв.1494 Упоминается старое его поместье в Сухиницком ст. Мещовского у.1495 1 8 июня 1486 Ее бабка, жена кн. Василия Александровича Прозоровского кнг. Аграфена Ивановна, дочь кн. Ивана Андреевича Шуйского, была родной сестрой И. И. Шуйского. 1487 Старина и Новизна. СПб., 1906. Кн. 11. С. 259. 1488 ЗВК. С. 519. 1489 ЛИРО. 1909. Вып. И. С. 25; ЗВК. С. 721–722. 1490 РГАДА. Ф. 233. Кн. 671. Л. 201. 1491 РГИА. Ф. 1088. Оп. 5. № 18; Оп. 9. № 77, 98, 99, 100; ЗВК. С. 1259–1260. 1492 Рождественский С. В. Роспись 1647/48 г. Стб. 215–217. 1493 БС. Ч. 2. С. 90. 1494 ЧОИДР. 1895. Кн. I. Отд. I. С. 5. 1495 РНБ. OP. F.IV. № 428. Л. 490 об.

и 10 октября 1613 г. Д. М. Черкасскому были даны грамоты, подтверждающие «боярские дачи», на поместья в Суздальском (с. Васильевское в Матницком ст., бывшая вотчина кн. Д. И. Шуйского) и в Шацком (села Мокрое, Гавриловское и Каргашино) у.1496 В писцовых книгах 1620‑х гг. упоминаются также его поместья в Каменском ст. Московского у. (половина д. Исаковой, д. Филипова с деревнями и пустошами,102 четв., бывшее поместье кн. Михаила Волконского; по грамоте 1613/14 г.),1497 в Горетове ст. Московского у. (пуст. Беклемишево с пустошами, 60 четв., по грамоте 1620/21 г.; в споре с Григорием, Василием и Никитой Алексеевичами Зюзиными),1498 в Шухомошской вол. Костромского у. (с. Терентьева Середа без жеребья с пустошами; в селе торг и кабак, 108 четв.),1499 в Каменском ст. Дмитровского у. (130 четв.; выменял на мещовское свое поместье у Дм. Новосильцева)1500 и в Старорязанском ст. Рязанского у. (жеребей д. Старой Курцовой, 80 четв.; по ввозной грамоте 1625/26 г., из государевых дворцовых сел, бывшее поместье кн. Ивана Ивановича Горчакова).1501 2 августа 1620 г. по государевой жалованной грамоте «за службу, что он взял Вязьму и Дорогобуж, и Белую... и за можайскую службу и за раны и за многую его премудрую службу и кровь явственную» Д. М. Черкасский получил крупную вотчину в Закудемском ст. Нижегородского у. из нижегородских государевых бортных сел (сц. Панино с деревнями Матюшевской вол., 2328 четв.).1502 Получил в приданое от тещи Федоры Григорьевны, вдовы Алексея Ивановича Зюзина, за ее дочерью Еленой Алексеевной по рядной 1620 г. вотчину в Горетове ст. Московского у. (половина с. Никольского на рчк. Хинке, 52 четв.).1503 В августе 1643 г. по результатам тяжбы с Зюзиными эта вотчина отошла к Никите Алексеевичу Зюзину, брату жены 1496 РГИА. Ф. 1088. Оп. 5. № 1, 2. — О суздальскоим поместье см.: ПК 11320. Л. 13. Шацкое поместье (села Каргашино и Мокрое) упоминается за ним в 1647 г. (РГАДА. Ф. 233. Кн. 673. Л. 639). 1497 ПК 261. Л. 94–96 об. 1498 ПК 9806. Л. 76. 1499 ПК 10958. Л. 854. 1500 ПК 627. Л. 392. 1501 РНБ. OP. F.IV. № 456. Л. 22 об. — Позднее, в 1646 г., Д. М. Черкасский променял кн. Семену Горчакову свое рязанское поместье на поместье в Матницком ст. Суздальского у. (РГИА. Ф. 1088. Оп. 5. № 17). 1502 ПК 292. Л. 248 и сл.; ПК 7481. Л. 189; РГИА. Ф. 1088. Оп. 10. № 4; Действия Ниже- городской УАК. 1908. Т. VII. Отд. III. С. 481; Действия Нижегородской УАК. 1912. Т. XIII. Вып. III. Отд. III. С. 57; Приходо-расходные книги московских приказов 1619–1621 гг. С. 48, 49. 1503 ПК 9806. Л. 136; ИРГО. Вып. III. С. 97–99.

Д. М. Черкасского.1504 Позднее, в 1648 г., эту вотчину Д. М. Черкасский выменял у Н. А. Зюзина на свою выслуженную костромскую вотчину с. Терентьева Середа.1505 Упоминаются купленные вотчины Д. М. Черкасского в Дмитровском (в Каменском ст., купил из порозжих земель и у вдовы Прасковьи Ивановой дочери Поскочина Дмитриевы жены Сергеева сына Тагаева, половину сц. Гульнево с пустошами, всего 210 четв.), Кашинском (в Дубенском ст. пуст., что было с. Федоровское с пустошами, 200 четв.; купил эту вотчину в сентябре 1631 г. из порозжих земель, бывшее поместье кн. Василия Кардануковича Черкасского), Клинском (треть с. Нового с пустошами, купил в 1634 г. из порозжих земель из выморочного поместья дьяка Добрыни Семенова; позднее выменял у разных лиц остальные две трети с. Нового) и Можайском (сц. (д.) Мамаево в Исканском и Буяне ст., купил у кн. Богдана Матвеевича Мещерского в 1631/32 г., а в 1642 г. продал ее Федору Елизарьевичу Лызлову; пустоши Смолково и Ларину, купил в 1635 г. из порозжих земель) у.1506 В 1627/28 г. Д. М. Черкасскому был отдан двор пустой Гришки Герасимова и его сына Васьки в Курмышском у.1507 По материалам Приказа сбора ратных людей 1638 г. за кн. Д. М. Черкасским числилось 6753 четв. вотчинной и поместной земли «в городах» и 821 двор.1508 Д. М. Черкасский активно приобретает новые владения и после 1638 г. В августе 1641 г. он купил у думного дьяка Михаила Данилова вотчину в Горетове ст. Московского (пуст. Горино).1509 В марте 1643 г. Д. М. Черкасскому была дана жалованная грамота за службы во время похода на Москву королевича Владислава на вотчины (из его поместий) в Матницком ст. Суздальского (с. Васильевское, 263 четв.), Костромском (в Шухомошской вол. с. Терентьева Середа, 66 четв.), Мещовском (в Сухи- нинском ст. с. Усть, 288 четв.), Дмитровском (в Каменском ст. треть сц. Покоткино, 93 четв., и в Вышегородском ст. пуст., что было сц. Козминское, Сербеево и Семеново тож, 75 четв.), Клинском (2/3 с. Нового на р. Волге, 79 четв.), Можайском (в Дягилеве ст. пуст., что было с. Игуменьино, 99 четв.) и Московском (в Горетове ст. пуст. Беклемишево с пустошами, 41 четв.) у., всего около 1000 четв. земли.1510 Оставшуюся за вотчинной дачей часть суздальского поместья у с. Васильевского Д. М. Черкасский 1504 ЗВК. С. 824. 1505 РГИА. Ф. 1088. Оп. 9. № 96, 97. — Как «выменянная» у Н. А. Зюзина вотчина с. Никольское Московского у. упоминается в духовной Д. М. Черкасского (ЛИРО. 1907. Вып. 4. С. 18). 1506 ПК 627. Л. 458, 500; ПК 173. Л. 1274; РГАДА. Ф. 233. Кн. 666. Л. 113 об., 119 об.; РГИА. Ф. 1088. Оп. 9. № 56,59,60,61,62,64; ЗВК. С. 187,247. 1507 ПК 6454. Л. 1551 об. isos рГАдА ф 137 Москва. № 2. Л. 6. 1509 ЗВК. С. 273. 1510 РГИА. Ф. 1088. Оп. 5. № 15.

в августе 1644 г. купил в вотчину из Поместного приказа.1511 Пожалованную вотчину с. Усть с деревнями в Сухиницком ст. Мещовского у. Д. М. Черкасский в апреле 1644 г. заложил в 2600 руб. Ивану Андреевичу Новикову.1512 Выслуженную вотчину в Дягилеве ст. Можайского у. (пуст, (сц.) Игуменьино (Соколово) с пустошами) он продал в 1649 г. подьячему Андрею Васильеву сыну Хватова.1513 Костромскую жалованную вотчину (с. Терентьева Середа) Д. М. Черкасский, как упоминалось выше, в 1648 г. променял Никите Алексеевичи) Зюзину на вотчину в Горетове ст. Московского у. — с. Никольское. В 1644 г. Назар Герасимович Мартемьянов заложил Д. М. Черкасскому в 1000 руб. свою вотчину в Сологинской вол. Клин- ского у. (Воскресенский погост на р. Шоше и д. Волково на р. Волге).1514 Согласно росписи земельных владений московского боярства 1647/48 г. Д. М. Черкасскому принадлежало «в Московском уезде и в городех» 1868 крестьянских и бобыльских дворов.1515 По духовному завещанию 1649 г. Д. М. Черкасский завещает свои многочисленные выслуженные и купленные вотчины в Суздальском, Клинском, Кашинском, Дмитровском и Московском у. своему троюродному брату кн. Я. К. Черкасскому, который, по замечанию О. Е. Кошелевой, выступает в его духовной и как наследник, и как душеприказчик, и как кредитор; крупнейшая вотчина Д. М. Черкасского (с. Панино и др. в Нижегородском у.) была продана им своему «брату» Я. К. Черкасскому.1516 Всего размеры вотчин, завещанных Д. М. Черкасским кн. Я. К. Черкасскому, составляли 3377 четв. земли.1517 1511 Там же. № 16. — Еще ранее, в 1633 г., часть поместной земли с. Васильевского Суздальского у. променял Алексею Моисеевичу Кашинцову на земли в сц. Юрчаково Шуйского у. (Архив СП6ИИ РАН. К. 120. On. 1. № 17). 1512 ЗВК. С. 1042. 1513 ЗВК. С. 848. — Ранее, в мае 1640 г., эту пуст, (сц.) Игуменьино Можайского у. Д. М. Черкасский выменял у иноземца Федора Соколова как поместье (РГИА. Ф. 1088. Оп. 9. № 64). 1514 ЗВК. С. 805. 1515 Рождественский С. В. Роспись 1647/48 г. Стб. 193. — Следует сказать, что самого имени боярина Д. М. Черкасского в Росписи мы не встречаем, поскольку ее начало утрачено. Сохранился лишь конец описания земельных владений некоего боярина, стоявшего перед Ф. И. Шереметевым. По всей вероятности, этим первым боярином был Д. М. Черкасским, поскольку в боярских списках данного периода Д. М. Черкасский неизменно возглавлял перечни бояр, а имя Ф. И. Шереметева стояло на втором месте (см.: По Маршалл. Т. I. Р. 139–154). 1516 ЛИРО. 1907. Вып. 4. С. 17–24; Кошелева О. Е. «Отходя от света сего...»: Частная жизнь московской элиты XVII века через призму завещаний // Человек в мире чувств. Очерки по истории частной жизни в Европе и некоторых странах Азии до начала Нового времени. М., 2000. С. 348. 1517 РГИА. Ф. 1088. Оп. 3. № 9.

К середине XVII в. кн. Черкасские, не имевшие к началу царствования Михаила Романова вотчинных владений, благодаря близости ко двору и родству с царской семьей, активной службе и корпоративной сплоченности, становятся в число крупнейших вотчинников государства. Основу их земельных богатств составляли выслуженные и купленные вотчины. В царствование Ивана IV на службу в Москву выехали черкасские мурзы Маюшук (в крещении Петр) Ахамашуков, Чугук (в крещении Иван) Егупов и Тахта (в крещении Андрей) Чумахов, испомещенные (получившие поместья) в Ржевском у.1518 Действительно, в писцовой книге Ржевского у. 1588–1589 гг. за ними значатся довольно крупные поместья — за кн. Петром Ахамашуковичем в Жилогостицкой вол. 691 четв., за кн. Иваном Егуповичем в вол. Старый Туд 681 четв., за кн. Андреем Чумаховым в Дубенской вол. более 450 четв.1519 Однако к 1620‑м гг. Черкасские утратили свои поместья во Ржеве. Согласно ржевской писцовой книге 1624–1625 гг., бывшее поместье И. Е. Черкасского унаследовал было его сын Никита, с которого, однако, это поместье было «за пустоту снято»; запустело поместье П. А. Черкасского, после смерти которого оно оказалось в порозжих землях; бывшим поместьем кн. Андрея Чумахова Черкасского (его род пресекся в Смуту) в 1620‑х гг. владел другой помещик — Савин Иванович Обрютин.1520 Взамен кн. Аха- машуковы и Егуповы Черкасские получили земли в различных уездах, что подрывало корпоративную сплоченность данной группы князей.1521 В земляном списке 1613 г. за сыном кн. Петра Ахамашукова Черкасского, кн. Василием Петровичем Ахамашуковым Черкасским, значилось поместье на Костроме, «что ему дано из дворцовых сел при боярех, 800 четьи; а старого за ним нет».1522 В писцовых книгах 1620‑х гг. за ним числились подмосковное поместье (в Манатьине ст., 100 четв.) и поместье в Заболоцкой вол. Галичского у.1523 В 1637/38 г. ему было дано поместье в Алатырском у. (жеребей слободы Талызиной, 68 дворов).1524 Получил в качестве приданого за своей женой Аграфеной Ивановной от тестя 1518 РГАДА. Ф. 210. Оп. 18. № 117; РИБ. Т. XXII. С. 63; Мордовина С. П. Служилые князья... С. 339–340. 1519 ПК 70. Л. 181–190, 257 об.-264, 603 об.-бОб; Мордовина С. П. Служилые князья... С. 339–340. 1520 ПК 833. Л. 152, 366, 426 об. 1521 В боярском списке 1588/89 г. князья Иван Егупов, Петр Ахамашуков и Андрей Чумахов записаны под особой рубрикой «Князи Черкаские», подобной другим «княжеским» рубрикам — «Князи Ростовские», «Князи Суздальские» и т. д. (БС. Ч. 1. С. 125). 1522 ЧОИДР. 1895. Кн. I. Отд. I. С. 6. 1523 ПК 9806. Л. 527; ПК 91. Л. 173. 1524 РГАДА. Ф. 137. Боярская книга. № 14. Л. 199 об.

Ивана Васильевича Милюкова и тещи Авдотьи Тимофеевны (урожд. Безобразовой) вотчины в Коломенском (сц. Орешково в Оглоблинской вол.) и Дмитровском (половину сц. Шихматово-Долматово в Лутосенской вол.) у., которыми он поступился в 1629 г. (после смерти бездетной своей супруги кнг. Аграфены в 1627/28 г.) своему свояку кн. Ивану Васильевичу Хилкову.1525 По закладной кабале 1629 г. немецкого прапорщика Анца Шварка получил его выслуженную вотчину в Верховском ст. Ярославского у. (с. Вороново (Кривец) с деревнями и пустошами, 130 четв.).1526 В 1629 г. В. П. Ахамашуков Черкасский купил в вотчину свое поместье в Манатьине ст. Московского у.1527 Несмотря на окольнический чин, кн. В. П. Ахамашуков Черкасский не был особенно богатым землевладельцем. По материалам Приказа сбора ратных людей 1638 г. за ним числилось 760 четв. земли и 10 дворов поместий и вотчин в городах, а также поместье в Алатырском у., 47 дворов.1528 В росписи земельных владений думных людей 1647/48 г. за В. П. Ахамашуковым Черкасским числились поместья в Алатырском у. (168 дворов) и вотчина в Манатьине ст. Московского у. (13 дворов).1529 После смерти В. П. Ахамашукова Черкасского (8 октября 1651 г.) эта ветвь рода пресеклась. За кн. Никитой Ивановичем Егуповым Черкасским в земляном списке 1613 г. значилось 500 четв. старого поместья (очевидно, в Ржевском у.), «да новые дачи, что государь пожаловал на Вологде из черных волостей, 443 чети».1530 Упоминаются его подмосковное поместье (в Горетове ст., 100 четв.; было унаследовано затем сыном Михаилом), а также поместья в Вологодском, Козельском, Ливенском и Муромском у.1531 Владел старой отцовской вотчиной в Брашевском ст. Коломенского у. (297 четв.),1532 выслуженной вотчиной за московское осадное сидение при царе Василии в Козельском у. (в Людемском ст., 120 четв.),1533 приданой вотчиной в Осецком ст. Костромского у. (сц. Митинское, 72 четв.; дана ему тестем 1525 РГАДА. Ф. 1209. Оп. 4. Кн. 6007. Л. 348–353 об.; ЗВК. С. 155,1110–1111; АСЗ. Т. III. С. 214. 1526 РНБ. OP. F.IV. № 529. Л. 1495; ЗВК. С. 362–363. 1527 ЗВК. С. 914. — Позднее, в 1651 г., он продал эту вотичну Григорию Федоровичу Бутурлину (Там же). 1528 РГАДА. Ф. 137. Москва. № 2. Л. 32 1529 Рождественский С. В. Роспись 1647/48 г. Стб. 227. 153° ЧОИДР. 1895. Кн. I. Отд. I. С. 8. 1531 ПК 9806. Л. 59; ПК 62. Л. 1532; ПК 14718. Л. 90; ПК 193. Л. 1245; РНБ. OP. F.IV. № 546. Л. 214 об.; ПК 11828. Л. 1118; ПК 11829. Л. 506 об.; Холмогоровы. Вып. III. С. 207. 1532 ПК 202. Л. 537. 1533 ПК 193. Л. 1314; РГАДА. Ф. 233. Кн. 666. Л. 12. 217

Иваном Осиповичем Полевым),1534 купленной вотчиной в Берендеевском ст. Дмитровского у. (20 четв., купил в 1615/16 г. у Гаврилы Васильевича Хлопова)1535 и закладными вотчинами в Соцком ст. Костромского у. (сц. Константиновское, 100 четв., по закладной Ильи Долматова сына Кафтырева) и Суходольском ст. Боровского у. (по закладной Алексея Дмитриевича Немятого Колычева 1637 г.; вотчина перешла затем к его вдове и сыну кн. Михаилу).1536 По материалам Приказа сбора ратных людей 1638 г. в поместьях и вотчинах Н. И. Егупова Черкасского числилось 1107 четв.1537 Сын Н. И. Егупова Черкасского Михаил получил по закладной Кузьмы Владимировича Домогацкого 1643/44 г. вотчину в Серенском ст. Козельского у.1538

1534 ПК 1020. л. 8 об.; ПК 10964. Л. 6 об. 1535 ПК 628. Л. 105 об. 1536 ПК 1020. Л. 115; ПК 10965. Л. 154; ЗВК. С. 197, 1133; Холмогоровы. Вып. II. С. 90. 1537 РГАДА. Ф. 137. Москва. № 2. Л. 90. 1538 ЗВК. С. 983.

Лит.: Лав­ров Л. И. Кав­каз­ская Тю­мень // Лав­ров Л. И. Из­бран­ные тру­ды по куль­ту­ре аба­зин, ады­гов, ка­ра­ча­ев­цев, бал­кар­цев. Наль­чик, 2009; Али­ев К. М. К ге­неа­ло­гии ари­сто­кра­тии «Кав­каз­ской Тю­ме­ни» // Ге­неа­ло­гия на­ро­дов Кав­ка­за. Тра­ди­ции и со­вре­мен­ность. Вла­ди­кав­каз, 2011; Гу­сей­нов Г.-Р. А.-К. Тю­мен­ское кня­же­ст­во в кон­тек­сте ис­то­рии взаи­мо­от­но­ше­ний Ас­т­ра­хан­ско­го хан­ст­ва и Ку­мык­ско­го го­су­дар­ст­ва с Рус­ским в XVI в. // Сред­не­ве­ко­вые тюр­ко-та­тар­ские го­су­дар­ст­ва. Ка­зань, 2012. Вып. 4.

Кн. Тюменские Как показала С. П. Мордовина, находившиеся в конце XVI в. на положении «служилых князей» кн. Роман и Василий Агишевичи Тюменские не были крупными землевладельцами-вотчинниками.1539 По росписи русского войска 1604 г. кн. В. А. Тюменский выставил в поход со своих владений, «оприч Вельской земли», 3 конных воинов.1540 В земляном списке 1613 г. за кн. В. А. Тюменским числилось 195 четв. старых вотчин, а также поместье на Вологде, пожалованное царем Михаилом из черных волостей (500 четв.).1541 В первом браке В. А. Тюменский состоял с дочерью Ивана Васильевича Большого Шереметева Марией, за которой отец дал в приданое вотчины — половину сц. Граворон Коломенского у. и сц. Быково Зубцовского у. После смерти жены Марии Ивановны (ум. в 1591 г.) и гибели их сына Василия (убит 15 сентября 1612 г.1542) эти вотчины перешли к родной сестре кнг. Марии Ивановны Тюменской Агафье Ивановне, жене царевича Михаила Кайбулича, а та дала их через родственников Федора Ивановича, Ивана и Бориса Петровичей Шереметевых, в Троице-Сергиев м‑рь по кнг. Марии Ивановне Тюменской и ее сыне Василии.1543 Через второй брак с кнж. Марфой Семеновной, 1534 ПК 1020. л. 8 об.; ПК 10964. Л. 6 об. 1535 ПК 628. Л. 105 об. 1536 ПК 1020. Л. 115; ПК 10965. Л. 154; ЗВК. С. 197, 1133; Холмогоровы. Вып. II. С. 90. 1537 РГАДА. Ф. 137. Москва. № 2. Л. 90. 1538 ЗВК. С. 983. 1539 Мордовина С. П. Служилые князья... С. 336–337. 1540 БС. Ч. 2. С. 44. 1541 ЧОИДР. 1895. Кн. I. Отд. I. С. 14. 1542 Московский некрополь. Т. III. С. 236. 1543 РГАДА. Ф. 281. № 4839; НИОР РГБ. Ф. 303. № 532. Л. 400; № 530. Л. 455; Описание Грамот Коллегии экономии. Т. 2. С. 253; Черкасова М. С. Крупная феодальная вотчина. С. 133.

дочерью Семена Михайловича Лобанова-Ростовского, В. А. Тюменский получил в приданое вотчину в Городецкой вол. Юрьевецкого у. (слободкой Бабья Полянка с деревнями), которая досталась ей от ее двоюродного брата, кн. Аф. В. Лобанова-Ростовского. Впоследствии вотчина перешла к дочерям и зятьям В. А. Тюменского и кнг. Марфы Семеновны Тюменской — к Марии Васильевне, ставшей женой кн. Андрея Сатые- вича Урусова (160 четв.),1544 и к Соломониде Васильевне, жене кн. Ивана Федоровича Туренина, а затем Федора Ивановича Колычева.1545 Упоминается купленная вотчина В. А. Тюменского в Войнической вол. Рузского у. (д., бывшее с. Тчаново с пустошами), которую он передал своему зятю кн. И. Ф. Туренину и «внуку» кн. Семену Андреевичу Урусову, сыну другого зятя — кн. А. С. Урусова.1546 В дозорных книгах Вологодского у. за кн. В. А. Тюменским значится поместье в Томошской вол., 500 четв.1547 После его смерти (последнее упоминание о нем относится к 1622/23 г.1548) в 1624 г. половина его вологодского поместья отошла к вдове Марфе (затем она отдала его кн. И. И. Лобанову), а другая половина — к племяннику, кн. А. Р. Тюменскому.1549 За племянником В. А. Тюменского, сыном Романа Агишевича Тюменского (умершим около 1588/89 г.), кн. Андреем Романовичем Тюменским в земляном списке 1613 г. упоминаются только «поместья на Вологде из черных волостей (очевидно, пожалованные при царе Михаиле. — А. П.), 300 четьи».1550 Поместье в Томошской вол. Вологодского у. (300 четв.) числится за ним в дозорных и писцовых книгах.1551 Упоминается приданая вотчина А. Р. Тюменского в Горетове ст. Московского у. (сц. Холм, 55 четв.), которую ему дал в 1605/06 г. за своей сестрой Лаврентий 1544 Сташевский Е. Д. Землевладение. С. 208–209. В феврале 1644 г. сын кн. А. С. Урусова кн. Семен Андреевич Урусов дал эту вотчину в приданое за своей сестрой кнж. Варварой Андреевной кн. Петру Семеновичу Прозоровскому (ЗВК. С. 885). 1545 После смерти Ф. И. Колычева Соломонида Васильевна заложила в 1633 г. свою долю вотчины (слободку Бабья Полянка с деревнями в Городецкой вол. Юрьевецкого у.) кн. Ивану Ивановичу Лобанову (ЗВК. С. 455–456). 1546 В рузской писцовой книге 1625–1626 гг. владельцами этой вотчины (44 и 125 четв.) значатся кн. И. Ф. Туренин и кн. А. С. Урусов (ПК 425. Л. 308, 310). Сын последнего, кн. С. А. Урусов, которому В. А. Тюменский передавал (по данной 1622/23 г.) часть своей рузской вотчины, в силу своего малолетства до поры «жил у отца» (ЗВК. С. 550; РГАДА. Ф. 1209. 4. Кн. 5986. Л. 548). 1547 ПК 62. Л. 1112. 1548 ЗВК. С. 550. 1549 РГАДА. Ф. 233. Кн. 662. Л. 70; ПК 66. Л. 178. 1550 ЧОИДР. 1895. Кн. I. Отд. I. С. 5. 1551 ПК 62. Л. 1112 об.; ПК 66. Л. 167. — В писцовой книге за ним указано 312 четв. земли.

Дмитриевич Салтыков; в 1623/24 г. эту вотчину А. Р. Тюменский продал кн. Ивану Федоровичу Шаховскому.1552 За А. Р. Тюменским значилась также вотчина (купленная) в Сурожском ст. Московского у., 76 четв.1553 По сказке, поданной А. Р. Тюменским в 1632 г., он владел подмосковной купленной вотчиной (77 четв.) и поместьями на Вологде (550 четв., включая доставшуюся ему половину поместья дяди, кн. В. А. Тюменского).1554 После смерти кн. А. Р. Тюменского в 1654/55 г.1555 род пресекся.

1552 ПК 9806. Л. 151. 1553 Там же. Л. 325. 1554 Сташевский Е. Д. Землевладение. С. 206–207. 1555 Белоусов М. Р. Боярские списки. Т. 1. С. 308.