Овцыны

В родо­слов­ной, кото­рую име­ет в виду Н. Д. Кваш­нин-Сама­рин, о роде Овцы­ных, Зло­би­ных да Замя­ти­ных нахо­дит­ся сле­ду­ю­щая запись: „Род Воло­ди­ми­ра Дани­ло­ви­ча Снаб­ди­на муром­ских кня­зей, а от них пошли Овцы­ны. Вели­кие кня­зи Муром­ские бра­тья: князь Петр, да князь Васи­лий, да князь Иван. И князь Петр без­де­тен, и кня­ги­ня его Евфро­си­ния оба свя­ты; а у кня­зя Васи­лия сын князь Дани­ло; а у кня­зя Дани­ла сын
Воло­ди­мир Крас­ной Снаб­дя и от него пошли Овцы­ны; а брат их мень­шой, князь Иван пошел и со кня­ги­нею в Орду, и там пре­ста­ви­ся и от него пошел род Зло­би­ных, да Замя­ти­ных, а выеха­ли из Орды к вели­кому кня­зю Дмит­рию Ива­но­ви­чу Дон­ско­му. Воло­ди­мир Дани­ло­вич был в боярех у вели­ко­го кня­зя Димит­рия во Пско­ве; а у Воло­ди­ми­ра сын Дмит­рий Овца, в боярех же был».3

В нача­ле цар­ство­ва­ния Фёдо­ра Ива­но­ви­ча, соглас­но бояр­ско­му спис­ку 1588/89 г., по Костро­ме слу­жи­ли 24 выбор­ных сына бояр­ских и при­рав­нен­ные к ним 2 слу­жи­лых литвина4. Самое вид­ное место в перечне зани­ма­ет род Ов-цыных. Откры­ва­ет­ся спи­сок костром­ско­го выбо­ра име­нем Гри­го­рия Семё­но­ви­ча Овцы­на. Ранее он состо­ял в «осо­бом дво­ре» Ива­на Гроз­но­го (с денеж­ным окла­дом 5 руб­лей). В 1572 г. Гри­го­рий Овцын участ­во­вал в сва­дьбе Ива­на IV; в апре­ле 1574 г. во вре­мя похо­да царя в Сер­пу­хов был рын­дой. В 1577 г. Гри­го­рий Овцын слу­жил по Можай­ску с окла­дом 450 четей (и был направ­лен «в дозор для стрель­цов»). В 1581–1582 гг. он нёс служ­бу в голо­вах в оса­ждён­ном вой­ска­ми Сте­фа­на Бато­рия Пско­ве, а до того — в ливон­ском горо­де Куке­ной­се; в 1581/82 г. нахо­дил­ся на служ­бе в Заво­ло­чье. Кон­чи­на Ива­на Гроз­но­го заста­ла его на вое­вод­стве в Ладоге5. В состав дво­ра Ива­на IV вхо­ди­ли и роди­чи Гри­го­рия Семё­но­ви­ча — Васи­лий и Пётр Афа­на­сье­ви­чи Овцы­ны. В мар­те 1576 г. бра­тья упо­ми­на­ют­ся как быв­шие поме­щи­ки Ржев­ско­го уез­да: их сель­цо пере­да­ли в поме­стье Ива­ну и Кузь­ме Безобразовым6. После смер­ти Ива­на IV его «двор» был рас­фор­ми­ро­ван, и Овцы­ны были вклю­че­ны в состав костром­ской слу­жи­лой кор­по­ра­ции: Гри­го­рий в 1588/89 г. воз­глав­лял спи­сок костром­ских выбор­ных с окла­дом 700 четей; Васи­лий и Пётр име­ли по 550 четей помест­но­го окла­да. В состав костром­ско­го выбо­ра 1588/89 г. вошёл и их млад­ший брат ‑Миха­ил Афа­на­сье­вич Овцын (с окла­дом 400 четей)7.

Семей­ство Овцы­ных име­ло проч­ные кор­ни в Костром­ском уез­де: обна­ру­жен­ный В.Н. Коз­ля­ко­вым доку­мент о пере­се­ле­нии детей бояр­ских в Нов­го­род­ский уезд в пери­од оприч­ни­ны сви­де­тель­ству­ет о том, что Овцы­ны вла­де­ли поме­стья­ми в Костром­ском уез­де уже в сере­дине XVI в.8 Это и ста­ло при­чи­ной пере­во­да Овцы­ных в состав костром­ской слу­жи­лой кор­по­ра­ции после роспус­ка «осо­бо­го дво­ра» Ива­на IV. Подоб­ный при­мер демон­стри­ру­ет карье­ра дья­ка А.В. Шере­фе­ди­но­ва, коло­мен­ско­го вот­чин­ни­ка, слу­жив­ше­го при цар­ском дво­ре и ока­зав­ше­го­ся вско­ре после смер­ти царя в опа­ле, а затем вошед­ше­го в ряды выбор­ных по Коло­мен­ско­му уезду9.

Из чет­ве­рых Овцы­ных, запи­сан­ных в костром­ском выбо­ре 1588/89 г., трое скон­ча­лись ещё до нача­ла Сму­ты. Стар­ший из пред­ста­ви­те­лей семей­ства, Гри­го­рий Овцын, в 1588/89 г. нахо­дил­ся «у горо­до­во­го дела» в Аст­ра­ха­ни, в 1589/90 г. мы видим его на посту вое­во­ды в Сама­ре. В 1591/92 г. он был осад­ным голо­вой и руко­во­дил стро­и­тель­ством остро­га в Деди­ло­ве. В 1593/941594/95, 1596/97 — сен­тяб­ре 1598 гг. он вновь вое­во­да в Сама­ре, а в 1601/02 г. полу­чил назна­че­ние в вое­во­ды Кур­ска, где и скон­чал­ся на служ­бе в 1602/03 г. Он воз­гла­вил спи­сок костром­ско­го выбо­ра в 1602/03 г. с преж­ним окла­дом ‑700 четей. Его вдо­ва Марья в 1616 г. вла­де­ла в Костром­ском уез­де про­жи­точ­ным поме­стьем в 100 четей10.

Пётр Овцын ушёл из жиз­ни ещё рань­ше: его имя отсут­ству­ет в бояр­ских спис­ках нача­ла XVII в. В 1616 г. в Костром­ском уез­де жила его вдо­ва Фети­нья с 18-лет­ним сыном и дву­мя неза­муж­ни­ми доче­ря­ми. По сло­вам вдо­вы, «поме­стья... нет за ними ни одной чет­вер­ти, а живет де она на пус­то­щи сво­ей..., и та деи в пусте». Васи­лий и Миха­ил Овцы­ны чис­лят­ся в костром­ском выбо­ре в 1598/99 и 1602/03 гг. с оди­на­ко­вы­ми помест­ны­ми окла­да­ми — по 550 четей.

5 Раз­ряд­ная кни­га 1475–1605 гг. (Далее — РК 1475–1605). Т. II. Ч. II. М., 1982. С. 290, 363; Т. III. Ч. I. М., 1984. С. 190, 197, 201, 220; Т. III. Ч. II. М., 1987. С. 30; Спи­сок оприч­ни­ков Ива­на Гроз­но­го. Руко­пис­ные памят­ни­ки. Вып. 7. СПб., 2003 (далее — СО-1573). С. 60; Ста­ни­слав­ский А.Л. Указ. соч. С. 199.

6 Акты слу­жи­лых зем­ле­вла­дель­цев XV — нача­ла XVII в. Сбор­ник доку­мен­тов (далее — АСЗ). Т. IV. М., 2008. № 27. С. 23; СО-1573. С. 59, 60–61.

7 Ста­ни­слав­ский А.Л. Указ. соч. С. 221–222.

8 Коз­ля­ков B.Н. Новый доку­мент об оприч­ных пере­се­ле­ни­ях // АРИ. Вып. 7. М., 2002. С. 203,

210.

9 Мазу­ров А.Б. Госу­да­рев дьяк Андрей Шере­фе­ди­нов и его род // Рос­сий­ская исто­рия. 2011. № 2. С. 77–92.

10 РК 1475–1605. Т. III. Ч. II. С. 135, 171; Т. III. Ч. III. М., 1989. С. 30, 80, 98, 116; Т. IV. Ч. I. М., 1994. С. 131, 139; T. IV. Ч. II. М., 2003. С. 62; Анто­нов А.В., Машта­фа­ров А.В. Вот­чин­ные архи­вы ниже­го­род­ских духов­ных кор­по­ра­ций кон­ца XIV — нача­ла XVII веков // Рус­ский дипло-мата­рий (далее — РД). Вып. 7. М., 2001. № 101. С. 438; Ста­ни­слав­ский А.Л. Указ. соч. С. 262; РГА­ДА, ф. 210 («Раз­ряд­ный при­каз»), оп. 11, д. 1, л. 97.

Све­де­ния о млад­шем из бра­тьев, Миха­и­ле, на этом обры­ва­ют­ся. Васи­лий Ов-цын в 1600/01–1602/03 гг. нахо­дил­ся на вое­вод­стве в Цари­цыне и успел при­нять уча­стие в собы­ти­ях Смут­но­го вре­ме­ни. В 1606 г. он слу­жил в объ­ез­жих голо­вах в Китай-горо­де; в мае 1610 г. за уча­стие в обо­роне Моск­вы ему была выда­на жало­ван­ная гра­мо­та на вот­чи­ну в Костром­ском уез­де. К это­му момен­ту В.А. Овцын выслу­жил более высо­кий помест­ный оклад — 650 четей. В бояр­ском спис­ке 1611 г. он запи­сан сре­ди мос­ков­ских дво­рян; впро­чем, напро­тив его име­ни име­ет­ся поме­та — «болен». Надо пола­гать, око­ло это­го вре­ме­ни Васи­лий Овцын скончался11.

11 РГА­ДА, ф. 210, оп. 11, д. 1, л. 39; РК 1475–1605. Т. IV. Ч. I. С. 108, 133; Ста­ни­слав­ский А.Л. Указ. соч. С. 254, 262; Бело­ку­ров С.А. Раз­ряд­ные запи­си за Смут­ное вре­мя (7113–7121 гг.). М., 1907. С. 117; АСЗ. Т. II. М., 2001. № 321. С. 284–285; Осад­ный спи­сок 1618 г. (далее — ОС-1618) // Памят­ни­ки исто­рии Восточ­ной Евро­пы. Источ­ни­ки XV-XVII вв. (далее — ПИВЕ). М.; Вар­ша­ва, 2009. С. 458; Бояр­ский спи­сок 7119 года (далее — БС-1611) // ЧОИДР. 1909. Кн. 3. С. 92. 

Родословцы

Родословная роспись Овцыных (1686 г. марта 26)

(Л. 126) Род Воло­ди­ме­ра Дани­ло­ви­ча Крас­но­ва Снаб­ди от муром­ских кня­зей, и от него пошли Овцыны.
Вели­кие кня­зи муром­ские род­ные бра­тья князь Павел, бла­го­вер­ны князь Петр, князь Васи­лей, князь Иван. И князь Павел был без­де­тен. А бла­го­вер­ны князь Петр наре­чен­ны во ино­цех Давыд – без­де­тен же, и бла­го­вер­ная ево кня­ги­ня Фев­ро­ния, наре­чен­ная во ино­ки­нях Ефро­си­ния – оба свя­тые и доныне опо­чи­ва­ют во гра­де Муро­ме в собор­ной церк­ви в одной раке.
А у князь Васи­лья сын князь Дани­ло. А у князь Дани­ла Васи­лье­ви­ча сын Воло­ди­мер Дани­ло­вич – а про­зви­ще ему Крас­ной Снаб­ди. И Воло­ди­мер Дани­ло­вич Крас­ной Снаб­ди боярин был у вели­ко­го кня­зя Дмит­рея Ива­но­ви­ча Дон­ско­го. А у него, Воло­ди­ме­ра Дани­ло­ви­ча Крас­но­ва Снаб­ди, сын Дмит­рей Воло­ди­ме­ро­вич – а про­зви­ще ему Овца, боярин был у вели­ко­го кня­зя Васи­лья Дмит­ре­еви­ча Мос­ков­ско­го. А у него, Дмит­рея Воло­ди­ме­ро­ви­ча Овцы, дети: Васи­лей да Михай­ло, да Яков. И Васи­лей Дмит­ре­евич Овцын боярин был у вели­ко­го кня­зя Васи­лья Васи­лье­ви­ча Мос­ков­ско­го. А у него Васи­лья Дмит­ре­еви­ча Овцы­на дети: Иван да Михай­ло. А у Ива­на Васи­лье­ви­ча Овцы­на дети: Васи­лей – про­зви­ще ему Овца ж, да Ондрей, да Семен, да Оста­фей, да Федор, да Иван – про­зви­ще ему Кол­мак, да Васи­лей Меншой.
А у Васи­лья Ива­но­ва сына Овцы дети: Андрей да Семен. И Андрей Васи­льев сын Овцын был без­де­тен. А у Семе­на Васи­лье­ва сына Овцы­на сын Михай­ло. И Михай­ло Семе­нов сын Овцын (Л. 126 об.) был бездетен.
А у Андрея Ива­но­ва сына Овцы­на сын Сте­фан. А у Сте­фа­на Андре­ева сына Овцы­на дети: Иван да Петр. И Иван и Петр Сте­фа­но­вы дети Овцы­ны были бездетны.
А у Семе­на Ива­но­ва сына Овцы­на сын Федор. И Федор Семе­нов сын Овцын был бездетен.
А у Оста­фья Ива­но­ва сына Овцы­на дети: Андрей да Ждан. И Андрей и Ждан Оста­фье­вы дети Овцы­ны были бездетны.
А у Федо­ра Ива­но­ва сына Овцы­на дети: Пятой да Мат­вей, да Мики­фор. И Пятой и Мат­вей, и Мики­фор Федо­ро­вы дети Овцы­ны были бездетны.
Иван Ива­нов сын Кол­мак Овцын пере­ве­ден в Вели­кий Нов­го­род. А у него дети: Васи­лей да Иван, да Пятой, Мои­сей. И Васи­лей и Иван, и Пятой Ива­но­вы дети Кол­ма­ка Овцы­ны были без­дет­ны. А у Мосия Ива­но­ва сына Кол­ма­ка Овцы­на сын Иван. А у Ива­на Мои­се­е­ва сына Овцы­на сын Иван. А у Ива­на Ива­но­ва сына Овцы­на дети: Ники­та да Яков, да Петр, да Мак­сим. А у Ники­ты Ива­но­ва сына Овцы­на дети: Алек­сандр да Михай­ло. А Яков и Петр Ива­но­вы дети Овцы­ны были без­дет­ны. А у Мак­си­ма Ива­но­ва сына Овцы­на сын Яков.
А у Васи­лья Мен­шо­ва Ива­но­ва сына Овцы­на дети: Мат­вей да Петр. И Мат­вей и Петр Васи­лье­вы дети Овцы­ны в Царе­гра­де умре бездетны.
А Михай­ло Васи­лье­вич Овцын был бездетен.
А у Миха­и­ла Дмит­ре­еви­ча Овцы­на дети: Семен да Федор, да Федор же – а про­зви­ще ему Феде­нец, да Борис, да Ондрей Бол­шой, да Ондрей Мен­шой. А у Семе­на Михай­ло­ва сына Овцы­на дети: Афо­на­сей да Дмит­рей, да Федор, да Гри­го­рей. А у Афо­на­сья Семе­но­ва сына Овцы­на дети: Петр да Васи­лей, да Иев, да Михай­ло. И Петр и Васи­лей, и Иев Афа­на­сье­вы дети Овцы­ны были без­дет­ны. А у Миха­и­ла Афо­на­сье­ва сына Овцы­на (Л. 127) дети: Дмит­рей да Илья. А у Дмит­рея Михай­ло­ва сына Овцы­на дети: Васи­лей да Гри­го­рей, да Алек­сей. И Васи­лей Дмит­ри­ев сын Овцын был без­де­тен. И он, Васи­лей Дмитриев
сын Овцын, в про­шлом во сто сем­де­сят тре­тьем году был на служ­бе бла­жен­ныя памя­ти вели­ко­го госу­да­ря царя и вели­ко­го кня­зя Алек­сея Михай­ло­ви­ча всеа Вели­кия и Малыя и Белыя Росии само­держ­ца в Мен­зе­лин­ску пол­ко­вым вое­во­дою. А у Гри­го­рья Дмит­ре­ева сына Овцы­на сын Мои­сей. А у Алек­сея Дмит­ре­ева сына Овцы­на дети: Иван да Мат­вей, да Михай­ло, да Васи­лей, да Петр. А Илья Михай­лов сын Овцын был бездетен.
А у Дмит­рея Семе­но­ва сына Овцы­на сын Петр. А у Пет­ра Дмит­ри­е­ва сына Овцы­на дети: Андрей да Гав­ри­ло. И Андрей Пет­ров сын Овцын был без­де­тен. А у Гав­ри­ла Пет­ро­ва сына Овцы­на сын Петр. А у Пет­ра Гав­ри­ло­ва сына Овцы­на дети: Семен да Иван.
А Федор и Гри­го­рей Семе­но­вы дети Овцы­ны были бездетны.
А Федор Михай­лов сын Овцын был бездетен.
А у Федо­ра Михай­ло­ва сына Феден­ца Овцы­на дети: Иван да Дмит­рей. И Иван Федо­ро­вич Овцын был у царе­ви­ча Федо­ра Ива­но­ви­ча в дят­ках. А у него дети: Васи­лей да Ондрей, да Михай­ло, да Дани­ла, да Яков. И Васи­лей и Андрей, и Михай­ла Ива­но­вы дети Овцы­ны были без­дет­ны. А у Дани­ла Ива­но­ва сына Овцы­на дети: Тимо­фей да Сте­фан, да Мат­вей – (Л. 127 об.) а про­зви­ще ему Девя­той. А у Тимо­фея Дани­ло­ва сына Овцы­на дети: Борис да Дани­ло, да Савин, да Куз­ма. А у Бори­са Тимо­фе­е­ва сына Овцы­на сын Иван. И Иван Бори­сов сын Овцын был без­де­тен. А у Дани­лы Тимо­фе­е­ва сына Овцы­на сын Иван. А у Ива­на Дани­ло­ва сына Овцы­на дети: Савин да Ондрей, да Леонтей.
А у Сави­на Тимо­фе­е­ва сына Овцы­на дети: Федор да Васи­лей, да Сте­фан, да Иван Бол­шой, да Иван Мен­шой. И Федор и Васи­лей Сави­но­вы дети Овцы­ны были без­дет­ны. А у Сте­фа­на Сави­но­ва сына Овцы­на дети: Андрей да Петр, да Дани­ла. А у Ива­на Бол­шо­ва Сави­но­ва сына Овцы­на дети: Сте­фан да Тимо­фей. А у Ива­на Мен­шо­ва Сави­но­ва сына Овцы­на дети: Андрей да Иван, да Гри­го­рей. А у Алек­сандра Коз­ми­на сына Овцы­на дети: Яков.
А у Сте­фа­на Дани­ло­ва сына Овцы­на сын Кири­ла. А у Кири­лы Сте­фа­но­ва сына Овцы­на сын Гри­го­рей. А у Гри­го­рья Кири­ло­ва сына Овцы­на дети: Михай­ло да Иван. А у Мат­вея Дани­ло­ва сына про­зви­ще Девя­той Овцы­на сын Иосиф. Иосиф Мат­ве­ев сын Овцын был без­де­тен. А у Яко­ва Ива­но­ва сына Овцы­на сын Исай. А у Исая Яко­вле­ва сына (Л. 128) Овцы­на дети: Гри­го­рей да Кири­ла. И Гри­го­рей и Кири­ла Иса­е­вы дети Овцы­ны были бездетны.
А у Дмит­рея Федо­ро­ва сына Овцы­на дети: Иван да Юрья. И Иван и Юрья Дмит­ре­евы дети Овцы­ны были бездетны.
А у Бори­са Михай­ло­ва сына Овцы­на дети: Михай­ло да Гри­го­рей. И Михай­ло и Гри­го­рей Бори­со­вы дети Овцы­ны были без­дет­ны. А Ондрей Бол­шой Михай­лов сын Овцын был без­де­тен. А у Андрея Мен­ше­го Михай­ло­ва сына Овцы­на сын Семен. А у Семе­на Андре­ева сына Овцы­на дети: Иван да Васи­лей, да Ондрей, да Гри­го­рей, да Михайла.
А у Ива­на Семе­но­ва сына Овцы­на дети: Мики­фор да Иван. И Мики­фор и Иван Ива­но­вы дети Овцы­ны были без­дет­ны. А Васи­лей и Андрей Семе­но­вы дети Овцы­ны были без­дет­ны. А у Гри­го­рья Семе­но­ва сына Овцы­на сын Кири­ло. И Кири­ло Григорьев71 сын Овцын был без­де­тен. А Михай­ло Семе­нов сын Овцын был без­де­тен. А Яков Дмит­ри­е­вич Овцын был бездетен.
А князь Иван Муром­ской из Муро­ма пошел в Орду и со кня­ги­нею тамо пре­ста­ви­ся, а от сего роду иных нико­го нет.
К той рос­пи­си Алек­сей Овцын руку приложил.
Мои­сей Овцын руку приложил.
Иван Овцын руку приложил.
Мат­вей Овцын руку приложил.
Михай­ло Овцын руку приложил.
Васи­лей Овцын руку приложил.
Петр Овцын руку приложил.
Иван Овцын и вме­сто бра­та сво­е­го Семена.
Сте­пан Михай­лов сын Овцын (Л. 128 об.) и вме­сто бра­та сво­е­го Ива­на Овцы­на руку приложил.
Поме­та: 194-го мар­та в 26 день подал жилец Мат­вей Алек­се­ев сын Овцын.

РГА­ДА. Ф. 286. Оп. 1. Кн. 431. Л. 126–128 об. Копия 1755 г.

Публ.: Родо­слов­ные рос­пи­си, подан­ные в Пала­ту родо­слов­ных дел в кон­це XVII в.: допол­не­ние (Б, Г, Е, К‑Я) (пуб­ли­ка­ция Л.Е. Шаба­е­ва) // Рос­сий­ская гене­а­ло­гия: науч­ный аль­ма­нах. Выпуск один­на­дца­тый. – М.: Ста­рая Бас­ман­ная, 2022. С. 307 — 309.

РУС­СКИЙ МОРЕ­ПЛА­ВА­ТЕЛЬ — ДМИТ­РИЙ ЛЕОН­ТЬЕ­ВИЧ ОВЦЫН

Сре­ди мно­гих рус­ских моря­ков, сво­и­ми неуто­ми­мы­ми тру­да­ми по иссле­до­ва­нию наших даль­не­во­сточ­ных окра­ин впи­сав­ших навеч­но свои име­на в исто­рию море­пла­ва­ний и гео­гра­фи­че­ских откры­тий, не послед­нее место зани­ма­ет уро­же­нец костром­ско­го края Дмит­рий Леон­тье­вич Овцын, участ­ник Вели­кой Север­ной экс­пе­ди­ции, глав­ным руко­во­ди­те­лем и началь­ни­ком кото­рой был про­слав­лен­ный капи­тан-коман­дор Витус Беринг.

Фами­лия Овцы­ных — одна из древ­ней­ших рус­ских дво­рян­ских фами­лий, веду­щих свое нача­ло от потом­ков Рюри­ка, муром­ских кня­зей. Сре­ди пред­ков Дмит­рия Леон­тье­ви­ча были вое­во­ды, столь­ни­ки, участ­ни­ки мно­гих войн XVI и XVII веков. Отец и дед море­пла­ва­те­ля жили в усадь­бе, жало­ван­ной их пред­кам «за Мос­ков­ское осад­ное сиде­нье» 1619 года и «служ­бы и мно­гие похо­ды». Сре­ди род­ствен­ни­ков Дмит­рия Леон­тье­ви­ча, моря­ков, встре­ча­ем Овцы­на Абра­ма, учив­ше­го­ся в Мор­ской ака­де­мии, потом штур­ма­на, слу­жив­ше­го на извест­ном фре­га­те «Амстер­дам-Галей»; штур­ма­на Сте­па­на Овцы­на, закон­чив­ше­го свою служ­бу в 1758 году «за ста­ро­стью и дрях­ло­стью, и для про­корм­ле­ния при­пи­сан­но­го к Нерехт­ско­му Сыпа­но­ву мона­сты­рю»; контр-адми­ра­ла Ива­на Тихо­но­ви­ча Овцы­на, близ­ко­го род­ствен­ни­ка и сосе­да Дмит­рия Леон­тье­ви­ча, участ­ни­ка Чесмен­ско­го сра­же­ния, попав­ше­го затем в плен к тур­кам, а потом слу­жив­ше­го на эскад­ре Ф.Ф. Уша­ко­ва в Чер­ном море и погиб­ше­го при кру­ше­нии линей­но­го кораб­ля «Царь Кон­стан­тин» 14 октяб­ря 1798 года око­ло устья Дуная.

Дмит­рий Леон­тье­вич родил­ся в 1708 году в сво­ей родо­вой усадь­бе Чег­лов­ка или, ина­че, Щег­лов­ка, быв­шей Ису­по­в­ской воло­сти Буй­ско­го уез­да, нахо­див­шей­ся на бере­гах двух неболь­ших речек Поклев­ки и Чер­нич­ки, несколь­ко в сто­роне от трак­та Кострома—Галич. Сама усадь­ба нахо­ди­лась на бере­гу копа­но­го пру­да, в ней был неболь­шой одно­этаж­ный дом, в кото­ром жили роди­те­ли буду­ще­го море­пла­ва­те­ля, Леон­тий Ива­но­вич и Мат­ре­на Семе­нов­на. Дмит­рий был един­ствен­ным ребен­ком в семье.

Дет­ство Дмит­рия Овцы­на сов­па­ло со вре­ме­нем вели­ких пре­об­ра­зо­ва­ний Рос­сии, про­во­ди­мых Пет­ром I. Забо­тясь о созда­нии кад­ров моря­ков из рус­ских людей, Петр I учре­дил в Москве, в зда­нии Суха­ре­вой баш­ни, «шко­лу мате­ма­ти­че­ских и нави­гац­ких наук» и потре­бо­вал, что­бы дво­рян­ские дети обя­за­тель­но поме­ща­лись для обу­че­ния и вос­пи­та­ния в эту шко­лу. Так и Дмит­рий Овцын еще маль­чи­ком сде­лал­ся уче­ни­ком шко­лы, из кото­рой потом пере­шел во вновь откры­тую Пет­ром в Петер­бур­ге Мор­скую ака­де­мию. Спе­ци­аль­но­стью он избрал для себя штур­ман­ское дело. Еще будучи уче­ни­ком ака­де­мии в 1725 году, ему посчаст­ли­ви­лось при­нять уча­стие в пер­вом даль­нем загра­нич­ном пла­ва­нии моло­до­го рус­ско­го фло­та. По замыс­лу Пет­ра была сна­ря­же­на пер­вая рус­ская эскад­ра, что­бы завя­зать сно­ше­ния с самы­ми отда­лен­ны­ми евро­пей­ски­ми стра­на­ми — Испа­ни­ей и Пор­ту­га­ли­ей. Осу­ществ­ле­ние это­го замыс­ла состо­я­лось уже после смер­ти Пет­ра, когда 15 мая 1725 года экс­пе­ди­ци­он­ный отряд в соста­ве линей­но­го кораб­ля «Девон­шир» и фре­га­тов «Декрон­де­лив­де» и «Амстер­дам-Галей» под коман­дой капи­та­на И. Коше­ле­ва вышел в свое пер­вое даль­нее пла­ва­ние. На фре­га­те «Амстер­дам-Галей» нахо­дил­ся в каче­стве штур­ман­ско­го уче­ни­ка моло­дой еще совсем Дмит­рий Овцын. Впер­вые стра­ны само­го даль­не­го кон­ца Евро­пы уви­де­ли рус­ский флаг. Отряд посе­тил горо­да Кадикс в Испа­нии и Лис­са­бон в Пор­ту­га­лии, при­вез в эти стра­ны образ­цы изде­лий еще толь­ко зарож­дав­шей­ся рус­ской про­мыш­лен­но­сти, в част­но­сти, полот­но и пару­си­ну, кото­рая в то вре­мя уже выра­ба­ты­ва­лась и в Костро­ме. Эти това­ры полу­чи­ли высо­кую оцен­ку испан­цев. Рус­ские кораб­ли бла­го­по­луч­но вер­ну­лись на роди­ну, при­ве­зя ред­кие тогда в Рос­сии коло­ни­аль­ные това­ры из замор­ских коло­ний Испа­нии — ваниль, какао и другие.

В 1726 году Овцын закан­чи­ва­ет ака­де­мию и с 1726 по 1729 гг. пла­ва­ет на том же фре­га­те «Амстер­дам-Галей» штур­ман­ским уче­ни­ком, затем штур­ма­ном. Вско­ре моло­дой моряк обра­ща­ет на себя вни­ма­ние началь­ства и полу­ча­ет назна­че­ние на долж­ность адъ­ютан­та глав­но­го коман­ди­ра Крон­штад­ско­го пор­та, кото­рым в то вре­мя был адми­рал Томас Гор­дон. В 1732 г. Дмит­рий Леон­тье­вич про­из­во­дит­ся в чин «унтер-лей­те­нан­та от сол­дат». Еще через два года лей­те­нан­та Овцы­на, как име­ю­ще­го опыт и отлич­ные позна­ния в штур­ман­ском и гид­ро­гра­фи­че­ском деле, назна­ча­ют в состав Вели­кой Север­ной экс­пе­ди­ции, воз­глав­ля­е­мой Виту­сом Берин­гом. Экс­пе­ди­ция эта была заду­ма­на еще Пет­ром I и име­ла очень обшир­ные пла­ны. Одно­вре­мен­но с поис­ка­ми про­ли­ва меж­ду мате­ри­ка­ми Азии и Аме­ри­ки и иссле­до­ва­ни­я­ми неве­до­мых тогда бере­гов аме­ри­кан­ско­го кон­ти­нен­та, на экс­пе­ди­цию была воз­ло­же­на зада­ча обсле­до­вать и опи­сать все побе­ре­жье севе­ра Сиби­ри, для чего экс­пе­ди­ция была раз­би­та на несколь­ко отря­дов. Началь­ство­ва­ние над одним из отря­дов, назван­ным Тоболь­ской экс­пе­ди­ци­ей, было воз­ло­же­но на лей­те­нан­та Д.Л. Овцы­на. В зада­чу экс­пе­ди­ции вхо­ди­ло опи­са­ние и иссле­до­ва­ние само­го запад­но­го участ­ка побе­ре­жья Азии, от устья реки Оби до устья Ени­сея. Пла­ва­ние экс­пе­ди­ции нача­лось 15 мая 1734 года из горо­да Тоболь­ска вниз по Ирты­шу и Оби на дубль-шлюп­ке «Тобол». Экс­пе­ди­ция про­бы­ла в море все лето 1734 года, а затем «Тобол» вошел в Обь, и в горо­де Бере­зо­ве (ныне с. Бере­зо­во Хан­ты-Ман­сий­ско­го окру­га) Д.Л. Овцын встал на зимовку.

В это вре­мя в Бере­зо­ве нахо­ди­лась в ссыл­ке семья опаль­но­го кня­зя Дол­го­ру­ко­ва, сослан­но­го туда Биро­ном за при­вер­жен­ность Пет­ру II. В тече­ние дол­гой поляр­ной зимов­ки моло­дой обра­зо­ван­ный моряк позна­ко­мил­ся с семьей опаль­но­го кня­зя и сде­лал­ся частым гостем его дома.

Вес­ной 1735 года Овцын сно­ва вышел в пла­ва­ние, про­из­во­дя съем­ки и гид­ро­гра­фи­че­ские рабо­ты. В зиму 1735—36 гг. дубль-шлюп­ка «Тобол» вер­ну­лась в Тобольск, а Д.Л. Овцын выехал в Моск­ву и Петер­бург для под­го­тов­ки сна­ря­же­ния и полу­че­ния инструк­ций по даль­ней­шей рабо­те. В эту зиму он нена­дол­го заехал в свою Чег­лов­ку, где оста­ва­лись его жена Улья­на Дани­лов­на, дочь близ­ко­го сосе­да Дани­лы Кар­це­ва, и малень­кий сын Миха­ил, родив­ший­ся в 1732 году, впо­след­ствии гео­де­зист, мно­го пора­бо­тав­ший в экс­пе­ди­ци­ях по Даль­не­му Востоку.

Воз­вра­тив­шись в Бере­зов, 23 мая 1736 года Дмит­рий Леон­тье­вич сно­ва вышел в пла­ва­ние и на этот раз достиг Кар­ско­го моря, а на зимов­ку встал в горо­де Обдор­ске на Оби (ныне г. Сале­хард). Летом 1737 года экс­пе­ди­ция попол­ни­лась еще одним суд­ном — ботом «Обь-Поч­та­льон», на кото­ром коман­ди­ром был преж­ний началь­ник Овцы­на по пла­ва­нию в Испа­нию, капи­тан И. Коше­лев. В это лето экс­пе­ди­ция, вый­дя из Обской губы в Кар­ское море и обой­дя Гыдан­ский полу­ост­ров, достиг­ла устья Ени­сея. По пово­ду бла­го­по­луч­но­го завер­ше­ния пла­ва­ния 1737 года началь­ник Вели­кой Север­ной экс­пе­ди­ции, капи­тан-коман­дор Беринг, при­слал Д.Л. Овцы­ну пись­мо с выра­же­ни­ем сво­е­го удо­вле­тво­ре­ния достиг­ну­ты­ми резуль­та­та­ми. В 1738 году Д.Л. Овцын пред­по­ла­гал про­дол­жать свои пла­ва­ния, но 20 мая 1738 года он полу­чил от Сибир­ско­го губер­на­то­ра пове­ле­ние при­быть в Петер­бург «для отче­та». Отпра­вив­шись в дале­кий путь, во вре­мя оста­нов­ки в Тоболь­ске 13 сен­тяб­ря Дмит­рий Леон­тье­вич был аре­сто­ван и заклю­чен в тюрь­му. Как ока­за­лось, зна­ком­ство и близ­кая друж­ба с опаль­ны­ми Дол­го­ру­ки­ми не оста­лась сек­ре­том для петер­бург­ских вла­стей (кем-то был послан донос), и по при­ка­зу все­силь­но­го тогда фаво­ри­та импе­ра­три­цы Анны Иоан­нов­ны Биро­на Овцын дол­жен был пред­стать перед судом по обви­не­нию в заго­во­ре и измене. Но нака­за­ние для Дмит­рия Леон­тье­ви­ча неожи­дан­но ока­за­лось не таким суро­вым, как мож­но было это­го ожи­дать. Он был лишен чинов и дво­рян­ства и ото­слан для служ­бы мат­ро­сом в Охотск. Там, в охот­ском пор­ту, была основ­ная база экс­пе­ди­ции Берин­га, и по при­бы­тии туда раз­жа­ло­ван­но­го Овцы­на В. Беринг с радо­стью при­нял его на свое суд­но «Св. Петр» и сде­лал сво­им адъ­ютан­том. На пакет­бо­те «Св. Петр» Овцын вме­сте с Берин­гом совер­шил исто­ри­че­ское пла­ва­ние, завер­шив­ше­е­ся откры­ти­ем бере­гов Аме­ри­ки. Но конец это­го пла­ва­ния, как извест­но, был тра­ги­че­ским. На обрат­ном пути море­пла­ва­те­ля­ми были откры­ты ост­ро­ва, назван­ные в честь коман­до­ра Берин­га — Коман­дор­ски­ми ост­ро­ва­ми, и на одном из них, полу­чив­шем имя «Ост­ров Берин­га», «Св. Петр» оста­но­вил­ся на зимов­ку. Из-за лише­ний и недо­стат­ка пита­ния мно­гие из чис­ла коман­ды, в том чис­ле и Витус Беринг, умер­ли от цин­ги. Это было в зиму 1741 — 42 гг. Д.Л. Овцын ока­зал­ся счаст­ли­вее сво­е­го началь­ни­ка и пере­нес зимовку.

По воз­вра­ще­нии на Кам­чат­ку Дмит­рий Леон­тье­вич узнал, что дело его пере­смот­ре­но и он вос­ста­нов­лен в преж­нем зва­нии. После смер­ти импе­ра­три­цы Анны кон­чи­лось заси­лье нем­цев во гла­ве с Биро­ном. Сам Бирон уже был в ссыл­ке, а новая импе­ра­три­ца Ели­за­ве­та Пет­ров­на воз­вра­ти­ла из тюрем и ссы­лок всех постра­дав­ших при Бироне. 27 авгу­ста 1742 года Д.Л. Овцын вер­нул­ся в Рос­сию и «был при­крыт зна­ме­нем, и шпа­га ему отда­на». Таков был цере­мо­ни­ал при реа­би­ли­та­ции нака­зан­ных в цар­ство­ва­ние Анны.

Д.Л. Овцын вышел в отстав­ку и посе­лил­ся в сво­ей Чег­лов­ке; несколь­ко лет он про­жил в кру­гу семьи. Но затем моря­ка вновь потя­ну­ло в пла­ва­ние. С 1744 года он сно­ва на служ­бе в Бал­тий­ском фло­те, уже в чине капи­та­на 2‑го ран­га. Далее в тече­ние три­на­дца­ти лет Овцын слу­жит коман­ди­ром судов «Транс­порт Анна», пакет­бо­та «Св. Мер­ку­рий», пин­ка «Лапо­мин­ка», лин­ко­ра «Гав­ри­ил», фре­га­та «Пол­та­ва», совер­шая пла­ва­ния от Крон­штад­та к бере­гам Дании и Шве­ции. Д.Л. Овцын имел в Петер­бур­ге свой дом, но в отпус­ка часто при­ез­жал в род­ную Чегловку.

В 1756 году, когда Дмит­рий Леон­тье­вич коман­до­вал линей­ным кораб­лем «Москва», нача­лась Семи­лет­няя вой­на с Прус­си­ей. Овцын полу­ча­ет новую долж­ность — «обер-штер-кригс-комис­са­ра Бал­тий­ско­го фло­та» — и при­ни­ма­ет уча­стие в воен­ных дей­стви­ях про­тив прус­ской кре­по­сти Коль­берг. В это вре­мя Д.Л. Овцы­ну испол­ни­лось 49 лет, но его здо­ро­вье уже было подо­рва­но вся­ко­го рода лише­ни­я­ми во вре­мя поляр­ных экс­пе­ди­ций. 25 июля 1757 года тяже­ло­боль­но­го Овцы­на поме­ща­ют на гос­пи­таль­ное суд­но «Москва», на кото­ром он и умер через несколь­ко дней. Где похо­ро­не­но тело отваж­но­го моря­ка, уста­но­вить не удалось.

Един­ствен­ный сын Дмит­рия Леон­тье­ви­ча — Миха­ил Дмит­ри­е­вич — так же, как и его отец, окон­чил Мор­скую ака­де­мию и полу­чил зва­ние «гео­де­зи­ста». Еще совсем моло­дым, в 22-лет­нем воз­расте, он при­нял уча­стие в двух боль­ших экс­пе­ди­ци­ях по Сиби­ри и Даль­не­му Восто­ку. В 1754 году он обсле­до­вал и опи­сал реки Нер­ча и Олек­ма, им были откры­ты зале­жи желез­ной руды на озе­ре Шок­шин­ском. Во вто­рой сво­ей — Кам­чат­ской — экс­пе­ди­ции он рабо­тал под руко­вод­ством Афа­на­сия Федо­ро­ви­ча Сой­мо­но­ва, сына тогдаш­не­го гене­рал-губер­на­то­ра Сиби­ри Ф.И. Сой­мо­но­ва. Во вре­мя этой экс­пе­ди­ции были опи­са­ны реки и бере­га Кам­чат­ки. М.Д. Овцын вышел в отстав­ку в 1763 году в чине капи­та­на, и всю даль­ней­шую жизнь про­жил в Чег­лов­ке. Женат он был на доче­ри кол­леж­ско­го асес­со­ра Васи­лия Про­ко­фье­ви­ча Бур­ду­ко­ва, Марии Васильевне.

У Миха­и­ла Дмит­ри­е­ви­ча было трое сыно­вей: Федор (род. 1764, умер в 1828), Миха­ил (род. 1766, год смер­ти неиз­ве­стен), Алек­сандр (1772—1821) и дочь Анна (род. 1761). Федор и Миха­ил слу­жи­ли в лейб-гвар­дии Семе­нов­ском пол­ку, а в вой­ну 1812 года были в костром­ском опол­че­нии. Алек­сандр слу­жил в лейб-гвар­дии Пре­об­ра­жен­ском пол­ку, участ­во­вал в войне 1812 года. В 1821 году женил­ся на Марии Алек­сан­дровне Поло­зо­вой, с кото­рой про­жил все­го 2 меся­ца и умер. (М.А. Овцы­на, овдо­вев, вышла замуж за под­по­ру­чи­ка Алек­сандра Нико­ла­е­ви­ча Гри­го­ро­ва, мое­го пра­де­да. Таким обра­зом, Мария Алек­сан­дров­на — моя пра­ба­буш­ка). Анна была заму­жем за кине­шем­ским поме­щи­ком, под­по­ру­чи­ком Его­ром Роди­о­но­ви­чем Иса­ко­вым. Все трое сыно­вей Овцы­ных умер­ли без­дет­ны­ми, и эта линия Овцы­ных пре­кра­ти­ла существование.

Кро­ме Чег­лов­ки, М.Д. Овцын насле­до­вал от мате­ри усадь­бы и дерев­ни Лубе­ни­но, Лит­ви­но­во и мно­гие дру­гие в Костром­ском и Плес­ском уез­дах, а так­же в Ниже­го­род­ской губер­нии. Он при­ни­мал дея­тель­ное уча­стие в обще­ствен­ной жиз­ни, был выби­ра­ем на раз­ные дво­рян­ские должности.

Усадь­ба Чег­лов­ка при­шла в вет­хость еще при жиз­ни Миха­и­ла Дмит­ри­е­ви­ча. По сохра­нив­шим­ся опи­сям кон­ца XVIII века, дом в Чег­лов­ке уже не зна­чит­ся, а Федор и Алек­сандр Овцы­ны чис­лят­ся вла­дель­ца­ми уса­деб Лубе­ни­но и Аста­фье­во той же быв­шей Ису­по­в­ской воло­сти. По смер­ти вла­дель­цев эти усадь­бы пере­шли во вла­де­ние дру­гих лиц. Так, послед­ним вла­дель­цем Лубе­ни­на был некто Ротаст, вид­ный дея­тель костром­ско­го уезд­но­го и губерн­ско­го земств.

Име­нем Д.Л. Овцы­на на кар­те мира назва­ны: про­лив Овцы­на в Кар­ском море меж­ду ост­ро­ва­ми Оле­ньим и Сиби­ря­ко­ва (назван так в 1895 году А.И. Виль­киц­ким), мыс Овцы­на на полу­ост­ро­ве Таймыр.

ОВЦЫН Васи­лий Нико­ла­е­вич (1877? год — ?).

Дея­тель орга­нов пра­во­по­ряд­ка, про­ку­рор Казан­ской губер­нии (с 1812 по 1815? гг.), надвор­ный совет­ник и Кавалер.

Из дво­рян. ОВЦЫ­НЫ — дво­рян­ский род, про­ис­хо­дя­щий, по пре­да­нию, от кня­зей Муром­ских. Одна­ко неко­то­рые исто­ри­ки под­вер­га­ют это сомне­нию. Вопрос про­ис­хож­де­ния ОВЦЫ­НЫХ доволь­но запу­тан, источ­ни­ки дают про­ти­во­ре­чи­вые све­де­ния. Пута­ни­ца, веро­ят­но, свя­за­на с тем, что чле­ны рода Муром­ских кня­зей мог­ли по рус­ской тра­ди­ции иметь несколь­ко имен — язы­че­ское, хри­сти­ан­ское, монашеское.

В XVII веке мно­гие ОВЦЫ­НЫ были столь­ни­ка­ми и стряп­чи­ми. Род ОВЦЫ­НЫХ вне­сен во II и VI части родо­слов­ных книг Вла­ди­мир­ской, Воро­неж­ской, Казан­ской, Нов­го­род­ской и Пет­ро­град­ской губерний.

В 1785 году Васи­лий ОВЦЫН всту­пил в лейб-гвар­дию в Измай­лов­ский полк сер­жан­том. С 1795 года — выпу­щен капи­та­ном в Суз­даль­ский пехот­ный полк. В 1896 году пере­ве­ден в Орен­бург­ский бата­льон. В том же году при­нят в Казан­ский гар­ни­зон, в коем про­из­ве­ден май­о­ром. С 1801 году по про­ше­нию отстав­лен от служ­бы подполковником.

В 1804 году опре­де­лен совет­ни­ком в Казан­скую пала­ту граж­дан­ско­го суда с пере­име­но­ва­ни­ем в надвор­ные совет­ни­ки. В 1810 году опре­де­лен в Депар­та­мент Мини­стер­ства поли­ции. Из него опре­де­лен в 1811 году по пред­ло­же­нию Мини­стра юсти­ции и Сена­том в Воро­неж­скую губер­нию губерн­ским про­ку­ро­ром и, нако­нец, по пред­ло­же­нию Мини­стра юсти­ции в 1812 году пере­ве­ден в Казан­скую губер­нию губерн­ским прокурором.

Отли­чал­ся завид­ны­ми храб­ро­стью и муже­ством , кото­рые про­яв­лял, нахо­дясь даже на граж­дан­ской служ­бе. Так, во вре­мя гран­ди­оз­но­го пожа­ра 1815 года в Каза­ни он, несмот­ря на полы­ха­ю­щий огонь и взры­вы поро­хо­вых погре­бов на Пушеч­ном дво­ре в Крем­ле, сам вывез на теле­ге десять (!) сун­ду­ков с день­га­ми из губерн­ско­го казначейства.

Женат на кол­леж­ско­го совет­ни­ка доче­ри — Софье Ива­новне де-Бособр. Детей не име­ет. Кро­ме чинов, награж­ден, во-пер­вых, в 1800 году за рас­то­роп­ность в отыс­ка­нии раз­бой­ни­ков, чинив­ших на Вол­ге гра­бе­жи и смер­то­убий­ства, во-вто­рых, в 1801 году полу­чил полу­го­до­вое жало­ва­ние в воз­да­я­ние отлич­ных тру­дов, ока­зав­ших при отправ­ле­нии воз­ло­жен­ной долж­но­сти, в‑третьих, в 1809 году награж­ден за усер­дие и ред­кост­ную служ­бу орде­ном рав­ноап­о­столь­но­го кня­зя Вла­ди­ми­ра 4‑й сте­пе­ни, в 1812 году — Гра­мо­той с пожа­ло­ва­ни­ем Кава­ле­ра орде­на Свя­той Анны 2‑го класса.

Име­ет дво­ро­вых людей муж­ско­го пола — 136 душ во Вла­ди­мир­ской губер­нии. Он являл­ся так­же вла­дель­цем села Сава­лей в Мал­мыж­ском уезде.