Serguei Batonov
Mer, 27/11/2024 - 20:45
"их режим, что сплел свирепость с клоунадой, — / Лишь царство ряженых" - в точку про сегодняшний день!
✕
Francese
Testi originali
Ce serait une erreur de croire que ces choses
I.
Ce serait une erreur de croire que ces choses
Finiront par des chants et des apothéoses ;
Certes, il viendra, le rude et fatal châtiment ;
Jamais l'arrêt d'en haut ne recule et ne ment,
Mais ces jours effrayants seront des jours sublimes.
Tu feras expier à ces hommes leurs crimes,
Ô peuple généreux, ô peuple frémissant,
Sans glaive, sans verser une goutte de sang,
Par la loi ; sans pardon, sans fureur, sans tempête.
Non, que pas un cheveu ne tombe d'une tête ;
Que l'on n'entende pas une bouche crier ;
Que pas un scélérat ne trouve un meurtrier.
Les temps sont accomplis ; la loi de mort est morte ;
Du vieux charnier humain nous avons clos la porte.
Tous ces hommes vivront. — Peuple, pas même lui !
Nous le disions hier, nous venons aujourd'hui
Le redire, et demain nous le dirons encore,
Nous qui des temps futurs portons au front l'aurore,
Parce que nos esprits, peut-être pour jamais,
De l'adversité sombre habitent les sommets ;
Nous les absents, allant où l'exil nous envoie ;
Nous : proscrits, qui sentons, pleins d'une douce joie,
Dans le bras qui nous frappe une main nous bénir ;
Nous, les germes du grand et splendide avenir
Que le Seigneur, penché sur la famille humaine,
Sema dans un sillon de misère et de peine.
II.
Ils tremblent, ces coquins, sous leur nom accablant ;
Ils ont peur pour leur tête infâme, ou font semblant ;
Mais, marauds, ce serait déshonorer la Grève !
Des révolutions remuer le vieux glaive
Pour eux ! y songent-ils ? diffamer l'échafaud !
Mais, drôles, des martyrs qui marchaient le front haut,
Des justes, des héros, souriant à l'abîme,
Sont morts sur cette planche et l'ont faite sublime !
Quoi ! Charlotte Corday, quoi ! madame Roland
Sous cette grande hache ont posé leur cou blanc,
Elles l'ont essuyée avec leur tresse blonde,
Et Magnan y viendrait faire sa tache immonde !
Où le lion gronda, grognerait le pourceau !
Pour Rouher, Fould et Suin, ces rebuts du ruisseau,
L'échafaud des Camille et des Vergniaud superbes !
Quoi, grand Dieu, pour Troplong la mort de Malesherbes !
Traiter le sieur Delangle ainsi qu'André Chénier !
Jeter ces têtes-là dans le même panier,
Et, dans ce dernier choc qui mêle et qui rapproche,
Faire frémir Danton du contact de Baroche !
Non, leur règne, où l'atroce au burlesque se joint,
Est une mascarade, et, ne l'oublions point,
Nous en avons pleuré, mais souvent nous en rimes.
Sous prétexte qu'il a commis beaucoup de crimes,
Et qu'il est assassin autant que charlatan,
Paillasse après Saint-Just, Robespierre et Titan,
Monterait cette échelle effrayante et sacrée !
Après avoir coupé le cou de Briarée,
Ce glaive couperait la tête d'Arlequin !
Non, non ! maître Rouher, vous êtes un faquin,
Fould, vous êtes un fat, Suin, vous êtes un cuistre.
L'échafaud est le lieu du triomphe sinistre,
Le piédestal, dressé sur le noir cabanon,
Qui fait tomber la tête et fait surgir le nom,
C'est le faîte vermeil d'où le martyr s'envole,
C'est la hache impuissante à trancher l'auréole,
C'est le créneau sanglant, étrange et redouté,
Par où l'âme se penche et voit l'éternité.
Ce qu'il faut, ô justice, à ceux de cette espèce,
C'est le lourd bonnet vert, c'est la casaque épaisse,
C'est le poteau ; c'est Brest, c'est Clairvaux, c'est Toulon
C'est le boulet roulant derrière leur talon,
Le fouet et le bâton, la chaîne, âpre compagne,
Et les sabots sonnant sur le pavé du bagne !
Qu'ils vivent accouplés et flétris ! L'échafaud,
Sévère, n'en veut pas. Qu'ils vivent, il le faut,
L'un avec sa simarre et l'autre avec son cierge !
La mort devant ces gueux baisse ses yeux de vierge.
Jersey, juillet 1853.
Pubblicato da 
Алексей Чиванков 2024-11-27
Алексей Чиванков 2024-11-27Russo
Traduzione
Напрасно думают, что дел подобных ход
1
Напрасно думают, что дел подобных ход
К апофеозам нас и к песням приведет.
О да: она придет — заслуженная кара;
Не лжет суровый рок и не смягчит удара;
Но день ужасный тот великим днем сочтут:
Ты над мерзавцами свершишь твой правый суд,
О добрый мой народ, — от гнева сдвинув брови,
Но без меча, но без единой капли крови,
Законно! Не прощай, но сдержан будь и строг.
Да не падет с голов хотя бы волосок,
Да не кричит никто, от боли цепенея,
Да не отыщется убийцы для злодея!
Казнь — казнена сама: не та пора теперь;
В людскую бойню мы заколотили дверь.
Те люди будут жить. Он тоже! С ними вместе.
Я это говорил вчера, взывая к мести,
Твержу сегодня я и завтра повторю.
Мы, увидавшие грядущих дней зарю
(Быть может, потому, что разум наш отныне
Глядит с вершины бед, живя на той вершине),
Все это говорим мы, ссыльные, идя,
Куда нас гонят; мы, изгнанники, следя
За бьющим нас бичом, орудьем божьей длани;
Мы, семя будущих свершений и дерзаний,
Которые творец, клонясь к семье людской,
Кидает в борозды, прорытые бедой!..
2
Дрожат мерзавцы: им их имена уликой;
Дрожат за головы в чаду боязни дикой.
Но их казнить? Таких? Позорить эшафот?
Меч революции пустить для мрази в ход?
Да площадь Гревская зарделась бы… от срама!
Ведь мученики те, что гордо шли и прямо,
Герои чистые, презрев небытие,
На плахе гибли той, тем освятив ее!
Как! Дерзкая Ролан вослед Шарлотте смелой
Блеснула под ножом изгибом шеи белой,
И кудри светлые отерли кровь с ножа, —
И чтоб Маньян пятно оставил здесь, дрожа?
Чтоб там, где лев рычал, был слышен визг кабаний?
Чтоб Фульд, Руэр, Сюэн, вся эта дрянь из дряни,
Всползла на эшафот Камиллов и Верньо?
Как! Чтоб Тролон делил с Мальзербом лезвие?
Делангля, как Шенье, вести на гильотину?
Все эти головы швырнуть в одну корзину,
Чтоб в ней, когда, тряся, их. повезет фургон,
Бароша чувствуя, шарахнулся Дантон?
Нет, их режим, что сплел свирепость с клоунадой, —
Лишь царство ряженых; и забывать не надо,
Что всё же песенки слагали мы сквозь плач,
И если властелин — убийца и палач,
То нужно для него, шута и лицемера,
Как для титанов тех — Сен-Жюста, Робеспьера,
Сколачивать бруски священных ступеней?
Коль голову сложил когда-то Бриарей,
Прилично ль топору вонзаться в Арлекина?
Нет, нет! Мосье Руэр, вы грязненький мужчина;
Фульд, вы ничтожный фат; Сюэн, вы хам и скот.
Но служит грозному триумфу эшафот:
Он — гордый пьедестал над норами ночными;
Там головы летят, но возникает имя;
С той вышки не один страдалец в рай вошел;
Тот нож срубает все, но лишь не ореол;
То башни боевой багряная бойница,
Откуда дух глядит и к вечности стремится.
Нет, Правосудие! Преступникам таким —
Лишь каторжный колпак с халатом холстяным,
Ядро у щиколки, позорный столб и место
В загаженной тюрьме Клерво, Тулона, Бреста;
Им хлыст и плеть; им цепь — подругою навек,
И, в грубых башмаках, по щебню дробный бег!
Пусть шайка их живет, влача позор… А плахе
Не нужно их. Пускай живут в тоске и страхе,
В сиянии лампад и под покровом ряс!..
А дева Смерть на них и не подымет глаз.
Джерси, июль 1853
✕
Commenti
Serguei Batonov
Mer, 27/11/2024 - 20:45
тамерлан кораев
Dom, 01/12/2024 - 19:57
Перевод настоящего мастера слова,остаётся только завидовать,класс,это "высший пилотаж" граничащий с мистикой.Спасибо Алексей.
Russia is waging a disgraceful war on Ukraine. Stai con l'Ucraina!
Chi è il traduttore
https://www.poesie-francaise.fr/victor-hugo/poeme-ce-serait-une-erreur-d...