Ф. Энгельс. ИСТОРИЯ ВИНТОВКИ

 

I

Винтовка является немецким изобретением, относящимся еще к концу XV столетия. Первые винтовки были изготовлены, очевидно, с единственной целью облегчить заряжание оружия пригнанной почти вплотную пулей. Для этого были сделаны прямые нарезы, без каких бы то ни было винтообразных оборотов, с одной лишь целью уменьшения трения пули в канале ствола. Сама пуля была обернута кусочком просаленной шерстяной или полотняной материи (пластырь) и таким образом забивалась без особой трудности. Эти винтовки, как они ни были примитивны, давали гораздо лучшие результаты стрельбы, чем гладкоствольное стрелковое оружие того времени с пулями значительно меньшего диаметра, чем диаметр канала ствола.

Позднее характер винтовки был коренным образом видоизменен приданием нарезам винтообразной формы, которая превратила канал ствола в своего рода гайку. Пуля, благодаря плотно прилегающему пластырю, направлялась по нарезам и, кроме того, совершала винтообразные обороты и, следовательно, сохраняла винтообразное вращение вокруг линии своего полета. Вскоре было установлено, что этот способ, при котором пуле придавалось вращательное движение, значительно увеличивал как дальность, так и меткость стрельбы, и, таким образом, вскоре прямые нарезы были заменены винтообразными.

Это и был тот вид винтовки, который оставался в общем употреблении более двухсот лет. Если не считать усовершенствования курка и более тщательного изготовления прицельных приспособлений, то это оружие почти не подверглось каким-либо усовершенствованиям вплоть до 1828 года. Оно в значительной мере превосходило гладкоствольный мушкет в отношении меткости, но по дальности полета пули это превосходство было менее значительным; за пределами 400—500 ярдов рассчитывать на меткость было невозможно. Вместе с тем, заряжание винтовки являлось делом сравнительно трудным. Забивание пули представляло довольно утомительную операцию; порох и завернутая в пластырь пуля вкладывались в ствол отдельно, и за одну минуту можно было сделать не более одного выстрела. Эти недостатки винтовки делали ее непригодной для широкого применения в армии, особенно в XVIII веке, когда все сражения решались частым огнем развернутых линий. При такой тактике старый гладкоствольный мушкет со всеми его очевидными недостатками считался все же гораздо более предпочтительным оружием. Поэтому мы видим, что винтовка оставалась излюбленным оружием охотников на оленя и за горными козами, в качестве же особого вида боевого оружия ее использовали в немногих батальонах метких стрелков в тех только армиях, которые располагали достаточным числом опытных охотников среди населения, чтобы формировать такие батальоны.

Войны американской и французской революций внесли значительные изменения в тактику. С тех пор был введен расчлененный строй в бою; сочетание передовых стрелковых цепей с колоннами стало характерной чертой современного боя. Главные силы в течение большей части боя держат в тылу; они находятся в резерве или маневрируют с тем, чтобы сосредоточиться против слабого пункта противника; их вводят в действие только в решающие моменты, в то время как стрелковые цепи и их непосредственные подкрепления все время ведут бой. Они расходуют большую часть боеприпасов, а между тем объекты их огня редко превосходят фронт роты; в большинстве случаев им приходится вести огонь по отдельным бойцам, хорошо защищенным в укрытиях. И все же действие их огня имеет весьма важное значение, ибо он служит как подготовке атаки, так и, прежде всего, ее отражению; их задача состоит в том, чтобы ослабить сопротивление частей противника, занимающих отдельные фермы и деревни, а также отразить контратаки противника. Но с помощью старой «смуглой Бесс» ни одна из этих задач не могла быть выполнена удовлетворительно. Всякий, кто находился под огнем стрелков, вооруженных гладкоствольными мушкетами, не мог вынести иного впечатления, кроме глубокого презрения к результатам мушкетного огня на средних дистанциях. Однако винтовка старого образца была непригодна для массового вооружения стрелков. Старая винтовка, для того чтобы облегчить забивание пули, должна была быть короткой, настолько короткой, что она уже не подходила в качестве рукоятки для штыка. Вследствие этого стрелков, вооруженных винтовками, использовали только на таких позициях, на которых они были защищены от штыковых и кавалерийских атак.

При таких обстоятельствах сама собой выдвигалась следующая задача: изобрести оружие, которое сочетало бы в себе дальность полета пули и меткость огня винтовки с быстротой и легкостью заряжания и длиной ствола гладкоствольного мушкета, — оружие, которое было бы одновременно огнестрельным и холодным и могло бы быть дано в руки каждому пехотинцу.

Таким образом, мы видим, что с введением в новейшей тактике рассыпного строя возникла и необходимость в усовершенствованном оружии. В XIX столетии всякий раз, как только появляется потребность в каком-либо предмете и дальнейшие обстоятельства ее оправдывают, эта потребность непременно удовлетворяется. Так же была удовлетворена потребность и в данном случае. Почти все усовершенствования стрелкового оружия, достигнутые с 1828г, были направлены на то, чтобы удовлетворить эту потребность.

Однако прежде чем пытаться дать отчет о тех усовершенствованиях, которые вызывали столь большие и многочисленные перемены в устройстве нарезного огнестрельного оружия, основанные на отказе от старой системы забивания пули, мы позволим себе коснуться попыток усовершенствования ружья при сохранении старого способа заряжания.

Винтовка с овальным каналом ствола, известная в Англии под названием винтовки Ланкастер, была в употреблении на континенте более сорока лет. Мы находим упоминание о ней в одной немецкой военной книге, напечатанной в 1818 году, В Брауншвейге полковник Бернер усовершенствовал ее, и в 1832г. вся пехота герцогства была вооружена такой винтовкой. Овальность была незначительная, и овальная пуля заряжалась старым способом забивания. Однако эта овальная пуля должна была употребляться только при одиночной стрельбе. Для стрельбы залпами солдаты были снабжены сферическими пулями меньшего калибра, которые скатывались вниз по каналу ствола так же легко, как всякая мушкетная пуля. Все же неудобства этой системы очевидны. Она замечательна лишь тем, что явилась первой попыткой вооружения нарезными мушкетами всей пехоты одной из армий.

В Швейцарии гражданский инженер и пехотный офицер г-н Вильд значительно усовершенствовал винтовку. Его пуля была в меньшей, чем обычно, пропорции по отношению к каналу ствола, и была рассчитана на то, чтобы входить в нарезы канала ствола только своим пластырем; на шомполе имелся диск, который не позволял ему входить слишком глубоко в канал ствола и забивать пулю так плотно к заряду, чтобы создавалась возможность преждевременного взрыва пороха; крутизна нарезов была уменьшена и заряд увеличен. Винтовка Вильда давала очень хорошие результаты на дистанции более 500 ярдов, при весьма отлогой траектории, причем из нее можно было сделать более 100 выстрелов, прежде чем образовывался нагар. Она была принята на вооружение в Швейцарии, Вюртемберге и Бадене, но, конечно, в настоящее время устарела и заменена другой.

Самой современной и лучшей винтовкой, сконструированной по принципу забивания пули, является новая швейцарская винтовка, принятая на вооружение метких стрелков. Это оружие, подобно американскому, имеет весьма малый калибр — не более 10,50 миллиметра, или 0,42 дюйма; ствол, длиной в 28 дюймов, имеет восемь пологих нарезов (один оборот в 34 дюйма); шомпол снабжен диском Вильда; пуля цилиндро-оживальная, очень длинная, забивается посредством просаленного пластыря; заряд сравнительно большой, с крупнозернистым порохом. Это оружие дало изумительные результаты; при испытании различных винтовок, недавно произведенном голландским правительством, его дальнобойность, меткость и отлогость траектории были признаны непревзойденными. Действительно, при дальности стрельбы в 600 ярдов высшая точка траектории равна всего 8 футам 6 дюймам, так что при этой дальности все пространство является поражаемым для кавалерии, а последние 100 ярдов являются опасными даже для пехоты; другими словами, ошибка при определении дистанции до цели на 100 ярдов при дальности в 600 ярдов обычно не препятствует пуле поражать цель высотой в 6 футов. Этот результат далеко превосходит результаты любого другого нарезного мушкета; самые лучшие из них требуют угла возвышения, который поднимает высшие точки траектории, при дальности стрельбы в 600 ярдов, до 13—20 футов, и, следовательно, уменьшает поражаемое пространство с 60 до 25 ярдов. Эта чрезвычайная отлогость траектории достигается благодаря малому калибру оружия, которое вмещает очень удлиненную остроконечную пулю и сравнительно мощный заряд; при небольшом калибре винтовка может быть очень прочной, не будучи громоздкой, пуля может быть длинной, не будучи тяжелой, заряд — сравнительно мощным при не слишком большой отдаче. Ясно, что замечательная стрельба этого оружия объясняется отнюдь не забойным заряжанием; на самом деле такое заряжание является единственным недостатком винтовки, препятствующим ее использованию в качестве основного оружия пехоты. Швейцарцы поэтому ограничились тем, что вооружили этой винтовкой лишь роты своих отборных стрелков, в руках которых она даст, без сомнения, наилучшие результаты.

Далее мы покажем, как винтовка усовершенствовалась и превращалась в оружие, которое могло быть дано в руки дому пехотинцу.

II

Французский офицер Дельвинь первый сделал попытку превратить винтовку в оружие, пригодное для массового вооружения пехоты. Он ясно видел, что для этого необходимо, чтобы пуля скользила внутри ствола так же свободно или почти так же свободно, как пуля гладкоствольного мушкета, и чтобы она затем изменяла свою форму для того, чтобы войти в нарезы.

Чтобы добиться этой цели, он сконструировал уже в 1828г винтовку с каморой в казенной части, т. е. крайний конец канала ствола в казенной части, куда вкладывается порох, был сделан значительно меньшего диаметра, чем в остальной части ствола. Форма названной каморы была заимствована от гаубиц и мортир, всегда имевших такую конструкцию; но в то время как в артиллерии она просто служила для того, чтобы прочно удерживать небольшие заряды, употребляемые для гаубиц и мортир, в винтовке Дельвиня камора отвечала совершенно другому назначению. После того как в камору всыпался порох, вслед за ним скатывалась пуля меньшего диаметра, чем канал ствола; дойдя до края каморы, она не могла пройти дальше и оставалась на месте, упираясь в края каморы; нескольких резких ударов шомполом было достаточно для того, чтобы вогнать мягкий свинец пули в нарезы и расширить ее диаметр настолько, чтобы она была вплотную пригнана к стенкам канала ствола.

Величайшим неудобством этой системы было то, что пуля теряла свою сферическую форму и делалась несколько сплющенной, вследствие чего она имела склонность терять винтообразное вращение, приданное ей нарезами, что значительно уменьшало ее меткость. Чтобы исправить это, Дельвинь изобрел продолговатую пулю (цилиндро-коническую), и хотя опыты с подобного рода пулей во Франции были вначале не очень успешными, они оказались весьма удовлетворительными в Бельгии, Австрии и Сардинии, где винтовка Дельвиня с различными усовершенствованиями была введена в батальонах стрелков вместо старого ружья. Хотя эта винтовка теперь почти везде заменена другой, усовершенствования Дельвиня заключают в себе два важных принципа, на которые должны были опираться все последующие изобретатели: во-первых, в винтовках, заряжающихся с дула, пуля должна опускаться по стволу с известным зазором для того, чтобы облегчить заряжание, и должна изменить свою форму, чтобы войти в нарезы, только после того как будет крепко забита; и, во-вторых, продолговатые пули являются единственными, которые следует принять для новейших винтовок. Таким образом, Дельвинь сразу поставил вопрос на должную основу, и он вполне заслуживает, чтобы его называли отцом новейшей винтовки.

Преимущества продолговатой пули над сферической весьма многочисленны, поскольку первой можно придать боковое вращение (вокруг продольной оси), что удовлетворительным образом достигается почти в любой системе современной винтовки. Продолговатая пуля имеет значительно меньшее сечение пропорционально своему весу и, следовательно, встречает меньшее сопротивление атмосферы, чем сферическая пуля. Ее заостренному концу можно придать такую форму, чтобы довести это сопротивление до минимума. Как дротик или стрела, она до известной степени поддерживается воздухом. Следствием этого является то, что она от сопротивления воздуха теряет свою начальную скорость в гораздо меньшей степени, чем любая сферическая пуля того же диаметра и, следовательно, покрывает данное расстояние при гораздо более отлогой траектории (то есть при линии полета, гораздо более опасной для противника).

Другим преимуществом является то, что продолговатая пуля имеет гораздо большую поверхность соприкосновения со стенками ствола, чем сферическая. Поэтому продолговатая пуля значительно лучше входит в нарезы, что позволяет уменьшить крутизну, равно как и глубину нарезов. Оба эти обстоятельства облегчают чистку оружия и в то же время позволяют пользоваться полными зарядами без увеличения отдачи ружья.

И, наконец, поскольку вес продолговатой пули значительно превышает вес сферической, то самый калибр винтовки, или диаметр канала ствола, может быть значительно уменьшен, в то время как оружие продолжает сохранять способность выбрасывать пулю, равную по весу прежней сферической пуле. Далее, если вес старого гладкоствольного мушкета и вес его пули рассматривать как стандартные величины, то винтовка с продолговатой пулей того же веса может быть прочнее старого мушкета — пропорционально тому, насколько будет уменьшен диаметр канала ствола, — и при этом винтовка не будет тяжелее старого мушкета. Будучи более прочным оружием, она лучше выдерживает заряд, имеет меньшую отдачу, и поэтому уменьшенный калибр винтовки допускает относительно более сильные заряды, придавая большую начальную скорость пуле и обеспечивая тем самым более низкую траекторию полета.

Следующее усовершенствование было сделано другим французским офицером, полковником Тувененом. Он обнаружил один недостаток, заключавшийся в том, что при забивании пули в нарезы она удерживается круговым выступом, которого она касается своими краями. Поэтому он удалил выступы каморы, высверливая канал ствола и делая его, как раньше, одинакового диаметра по всей длине. В центре болта, запирающего канал ствола, он укрепил короткий, крепкий стальной стержень, или чеку, выступавшую в канал, вокруг которой ложился всыпае­мый порох; пуля поддерживалась притуплённой верхушкой стержня, а удары шомпола в то же время вгоняли ее в нарезы. Преимущества этой системы были значительны. Расширение пули от ударов шомпола было гораздо более правильным, чем в винтовке Дельвиня. Оружие позволило сделать больший зазор, что облегчило заряжание. Результаты, достигнутые этим усовершенствованием, были настолько убедительны, что уже в 1846г французские chasseurs à pied {пешие стрелки} были вооружены винтовками Тувенена; вслед за ними были вооружены зуавы и прочая легкая африканская пехота; а как только было установлено, что старые гладкоствольные мушкеты могут быть при небольших затратах переделаны в винтовки Тувенена, были соответственно переделаны и все карабины французской пешей артиллерии. Прусские стрелки были вооружены винтовками Тувенена в 1847г, баварские — в 1848г, и вскоре большая часть малых государств Северной Германии последовала этому примеру, вооружив в некоторых случаях этим превосходным оружием даже часть линейных войск. Во всех указанных винтовках имеется, очевидно, определенное приближение к единой системе, несмотря на все их различия, как, например, по калибрам и т. д.; число нарезов было уменьшено (в большинстве случаев до четырех), и степень их крутизны обычно составляет от трех четвертей до одного оборота на всю длину ствола.

Но все же винтовка Тувенена имела свои недостатки. При наличии столь длинного ствола, который у обыкновенного мушкета линейной пехоты должен служить удобной рукояткой для штыка, усилия, которые требовались для того, чтобы неоднократными ударами расширить свинец пули так, чтобы он вошел в нарезы, были слишком велики. К тому же стрелкам при положении лежа или с колена было очень трудно прилагать такие усилия для забивания пули. Сопротивление силе взрыва, которое оказывала пуля, вдавленная в нарезы непосредственно впереди порохового заряда, увеличивало отдачу и вынуждало поэтому пользоваться сравнительно небольшим зарядом. Наконец, чека всегда представляла собой ненужное усложнение в устройстве оружия; производить чистку вокруг чеки было очень трудно, и она часто ломалась.

Таким образом, принцип вдавливания пули ударами шомпола дал в свое время весьма удовлетворительные результаты в системе Дельвиня и еще лучшие результаты в системе Тувенена. Но винтовка, построенная по такому принципу, еще не могла доказать своего превосходства как оружия, годного для вооружения всей пехоты, перед старым гладкоствольным мушкетом. Для винтовки, пригодной для каждого солдата, в основу должны были быть положены другие принципы.

III

Дельвинь, винтовку которого мы описывали в предыдущей статье, нашел необходимым сделать в своей продолговатой пуле углубление со стороны основания, чтобы таким образом уменьшить ее вес до веса старой сферической пули. Хотя он скоро обнаружил, что применение этой полой пули было несовместимо с системой расширения пули путем механического забивания, все же проведенных им опытов было достаточно для того, чтобы доказать, что газ, образующийся при взрыве, войдя в образованное в пуле углубление, стремился расширить стенки этой полой части пули настолько, чтобы заставить ее плотно прилегать к стволу и войти в нарезы.

Это и было то открытие, которым в 1849г воспользовался капитан Минье. Он целиком устранил чеку, или стержень, на дне канала ствола и восстановил ту первоначальную простоту винтовки, которой она обладала до Дельвиня и Тувенена; он полагался исключительно на воздействие пороховых газов, расширявших после взрыва полую часть пули. Его пуля была цилиндро-оживальная, с двумя кольцеобразными желобками вокруг цилиндрической части {эти желобки (cannelures) изобрёл другой французский офицер – Тамизье. Кроме уменьшения веса пули и её трения о стенки ствола, они уравновешивали полёт пули в воздухе, наподобие крыльев стрелы, и таким образом делали траекторию более отлогой}, высверленная конусообразно со стороны основания; чашеобразная пустая железная втулка (culot) закрывала полую часть и вгонялась туда силой пороховых газов после воспламенения, расширяя таким образом с достаточной силой свинец. Сама пуля, даже будучи помещена в просаленный бумажный патрон, имела достаточный зазор, чтобы свободно проходить вниз по стволу.

Теперь, наконец, мы получили винтовку и пулю, сконструированные по принципам, которые давали возможность вручить такое оружие каждому пехотинцу. Новое оружие заряжалось так же легко, как и гладкоствольный мушкет, но было гораздо эффективнее старой винтовки, с которой оно имеет одинаковую меткость, но превосходит ее по дальности стрельбы. Из всех систем ружей, заряжающихся с дула, винтовка с расширяющейся пулей является бесспорно наилучшим оружием как для всеобщего употребления, так и для метких стрелков. Именно этому обстоятельству обязана она своим громадным успехом и своим распространением в самых различных частях войск, с последующими многочисленными попытками улучшить формы пули или нарезов. Ввиду того, что пуля Минье была внутри полой, она могла быть сделана лишь ненамного тяжелее прежней сферической пули того же калибра; в силу того, что пуля свободно лежала на порохе и при выстреле лишь постепенно расширялась, проходя по стволу, отдача была гораздо меньше, чем в старых винтовках или в винтовках Дельвиня и Тувенена, в которых крепко забитая в ствол пуля могла быть сдвинута лишь всей силой взрыва; в результате этого в винтовке Минье можно использовать сравнительно более сильный заряд. Нарезы должны делаться очень неглубокими, что облегчает чистку ствола. Длина оси, по которой проходит один полный оборот нарезов, довольно велика, вследствие чего число оборотов пули и трение ее в воздухе (которое имеет место при всяком вращении) уменьшаются, благодаря чему лучше сохраняется начальная скорость. Наличие углубления у основания пули переносит ее центр тяжести значительно более вперед; а все эти условия, взятые вместе, дают сравнительно отлогую траекторию.

Но причиной всеобщего распространения винтовки Минье явилось фактически другое обстоятельство, а именно то, что все старые гладкоствольные мушкеты при помощи весьма простой переделки могли быть превращены в винтовки, пригодные к использованию пуль Минье. В Пруссии, когда Крымская война потребовала, чтобы вся пехота немедленно была вооружена нарезными мушкетами, а достаточного числа игольчатых ружей еще не было изготовлено, у 300000 старых мушкетов были сделаны нарезы, и они были приспособлены к использованию пуль Минье, на что было затрачено меньше года.

Французское правительство первым вооружило винтовками Минье несколько батальонов; но в них были сделаны прогрессивные нарезы, то есть нарезы, в казенной части ружья более глубокие, чем в дульной части, и пуля, входя в нарезы казенной части, снова сжималась при своем дальнейшем прохождении через ствол по менее глубоким нарезам, в то время как изнутри на неё продолжала действовать расширяющая сила пороховых газов. Таким образом создавалось такое трение, что очень часто сплошная головка пули отрывалась и вылетала из ствола, между тем как полое основание продолжало крепко сидеть в нарезах. Этот и другие недостатки заставили правительство отказаться от дальнейших попыток принять на вооружение винтовку Минье.

В Англии в 1851г было изготовлено 28000 винтовок такого же типа, как и во Франции; английские пули имели слегка коническую форму с оживально заостренным кончиком, с круглой полой втулкой и без всяких желобков, так как были рассчитаны на известное сжатие. Результаты оказались крайне неудовлетворительными, главным образом из-за формы пули. Только в 1852г были произведены новые опыты, в результате которых появились, наконец, винтовка и пули Энфилд, о чем мы будем говорить дальше. Винтовка Энфилд является лишь разновидностью винтовки Минье. С 1854г она окончательно заменила все гладкоствольные мушкеты в британской армии.

В Бельгии винтовка Минье с небольшими изменениями была введена с 1854г в стрелковых, а позднее также и в линейных войсках.

В Испании в 1853г винтовку Минье получили стрелковые, а потом, в том же году, линейные войска.

В Пруссии, как уже было сказано, в 1855—1856гг винтовка Минье была временно принята на вооружение в линейных войсках, но затем окончательно заменена игольчатым ружьем.

В мелких немецких государствах винтовка Минье была введена почти повсеместно, за очень немногими исключениями.

В Швейцарии винтовка Прела, предназначенная для вооружения всей пехоты, за исключением метких стрелков, представляет собой лишь разновидность винтовки Минье.

И, наконец, в России правительство в настоящий момент занято заменой старых гладкоствольных ружей винтовками Минье очень хорошего образца.

Почти в каждом образце винтовок этих стран число, глубина и шаг нарезов, а также форма пули подверглись различным изменениям в деталях. Описание наиболее важных изменений составит предмет следующей главы.

IV

Мы снова вкратце повторим принципы системы Минье. Нарезное ружье с мелкими нарезами заряжается продолговатой пулей, диаметр которой настолько меньше диаметра канала ствола, что она свободно скользит вниз по стволу. Эта пуля высверливается со стороны основания, т. е. с конца, ложащегося на порох. При выстреле быстро образующиеся благодаря взрыву газы входят в эту полую часть и своим давлением на сравнительно тонкие стенки полой части расширяют свинец настолько, что он плотно прилегает к стенкам канала и заполняет нарезы. Пуля, таким образом, должна направиться по оборотам этих нарезов и сохранить приданное ей винтообразное вращение, характерное для каждой нарезной ружейной пули. Это главная и самая существенная часть во всех разнообразных винтовках, стреляющих расширяющимися пулями; это общее всем им свойство. Что же касается деталей, то разными изобретателями внесено много различных изменений.

Втулку ввел сам Минье. Эта втулка представляет собой маленький, круглый, чашеобразный кусочек листового железа, вогнанный в конец отверстия полой части пули. Имелось в виду, что при помощи пороховых газов произойдет дальнейшее проникновение втулки в полое пространство, и таким образом втулка будет содействовать расширению пули, сделав его более вероятным. Вскоре, однако, убедились, что эта чашеобразная втулка имела большие неудобства: она часто отделялась от пули при вылете из дула и при своей неровной линии полета иногда легко ранила своих же солдат, расположенных немного впереди сбоку. Кроме того, втулка иногда перевертывалась в тот момент, когда вгонялась в пулю, и являлась, таким образом, причиной неправильного расширения пули и, следовательно, отклонения полета пули от линии цели. Так как было доказано, что расширение пули может быть достигнуто без всяких втулок, то стали производись опыты для того, чтобы установить лучшую форму расширяющейся пули без втулки. Прусский капитан Нейндорф первый, по-видимому, предложил такую пулю (в 1852г). Полое пространство его пули имеет цилиндрическую форму, но расширяющуюся к основанию наподобие воронки. Эта пуля дала очень хорошие результаты как в отношении дальности полета, так и в отношении меткости, но вскоре было обнаружено, что втулка служила, кроме расширения пули, еще и другому назначению: она предохраняла тонкие стенки полой пули от разрушения во время перевозки и при небрежном обращении, в то время как пули Нейндорфа деформировались во время перевозки и поэтому давали чрезвычайно плохие результаты. В связи с этим в большинстве немецких армий полая железная втулка была сохранена, но ей была придана длинная заостренная конусообразная форма, и в таком виде она вполне отвечала своему назначению: никогда не перевертывалась и почти никогда не отделялась от свинцовой пули. Пуля Энфилд, как хорошо известно, имеет прочную деревянную втулку.

Тем не менее, в некоторых государствах продолжались опыты с пулями без втулок, и в ряде армий такие пули были введены в употребление. Это имело место в Бельгии, Франции, Швейцарии и Баварии. Главной целью всех этих опытов было стремление установить такую форму для полой части пули, которая предохраняла бы ее от разрушения, не препятствуя в то же время ее расширению. Этой полой части придавали форму или колокола (Тиммерханс в Бельгии), или трехсторонней призмы (Неслер во Франции) с крестообразным сечением (Плённис в Дармштадте) и т. д. Но, по-видимому, почти невозможно соединить эти два качества — прочность и способность расширяться — в любой из разновидностей расширяющейся пули без втулки, пока не будет значительно уменьшен калибр. Новая баварская пуля (майора Подевильса) с простой цилиндрической выемкой и очень прочными стенками, кажется, пока что лучше всего отвечает этому требованию, но баварская винтовка имеет очень небольшой калибр.

В странах, где старые гладкоствольные мушкеты были нарезаны для пуль Минье, крупный калибр старого мушкета, конечно, становился обязательным. Но там, где армия снабжалась только новыми ружьями, их калибр был значительно уменьшен, по соображениям, о которых мы упоминали в предыдущей статье. Английская винтовка Энфилд имеет калибр 44,68 миллиметра, южногерманская винтовка (введенная в Вюртемберге, Баварии, Бадене, Гессен-Дармштадте) — 13,9 миллиметра. Одни французы для винтовок своей гвардии сохранили калибр прежних гладкоствольных мушкетов (17,80 миллиметра).

Винтовка Энфилд представляет собой прекрасный образец системы оружия с расширяющимися пулями. Ее калибр является настолько небольшим, что допускает стрельбу пулями, но длине в два раза превосходящими ее диаметр и в то же время по весу не более тяжелыми, чем старые сферические мушкетные пули. Качество ее изготовления очень высоко и превосходит качество почти всех винтовок, существующих на вооружении континентальных войск. Ее пуля очень пропорциональна; правда, имеются возражения против деревянной втулки, указывающие на то, что она может или разбухать и тем самым увеличивать диаметр пули, или сжиматься и поэтому выпадать, но мы считаем эти возражения неосновательными. Если бы разбухание втулки создавало какие-либо неудобства, то это было бы обнаружено гораздо раньше; в случае же сжатия втулки наличие патрона предохраняет ее от выпадения. В общем, результаты, достигнутые винтовкой Энфилд, приблизительно такие же, какие были достигнуты лучшими континентальными винтовками с расширяющимися пулями.

Возражения против винтовки Энфилд, как ружья с расширяющимися пулями, следующие: калибр мог бы быть еще меньше, что дало бы возможность иметь более длинную пулю и более прочный ствол при том же весе; доказано, что пять нарезов лучше, чем три; ствол длинной винтовки Энфилд по меньшей мере слишком непрочен у дула, чтобы его можно было использовать в качестве рукоятки для штыка; пуля, не имея кольцеобразных желобков, должна испытывать слишком большое трение в канале, и поэтому возникает опасность, что прочный конец ее может оторваться, а кольцеобразная полая часть плотно заклиниться в нарезах.

Изменение калибра является делом очень серьезным, но без этого очень трудно придать дульной части ствола большую прочность. Это кажется нам самым серьезным возражением. Все же остальные возражения несущественны; число нарезов и форма пули могут быть изменены в любое время без затруднения; но даже в ее настоящем виде винтовка Энфилд показала себя как очень полезное боевое оружие.

До сих пор мы сравнивали винтовку Энфилд лишь с ружьями, которые заряжаются расширяющимися пулями; сравнение же с винтовками, устроенными по другим принципам, мы должны оставить до следующего раза, когда мы будем рассматривать различные другие принятые в настоящее время конструкции.

V

В 1852г английский ружейный мастер г-н Уилкинсон и австрийский артиллерийский офицер капитан Лоренц одно­временно, но независимо друг от друга, изобрели другой способ увеличивать диаметр свободно лежащей продолговатой пули силой пороховых газов, которые вгоняли ее плотно в канал ствола и заставляли идти по нарезам. Этот способ состоял в том, чтобы заставить пороховые газы сжимать пулю в продольном направлении, а не расширять ее.

Возьмите мягкий, эластичный мяч, положите его на стол и сильным ударом руки заставьте его отлететь прочь. Первым результатом удара, прежде чем он заставит мяч отлететь, явится изменение формы последнего. Как ни мал вес мяча, он оказывает достаточное сопротивление, чтобы мяч сплюснулся со стороны, откуда он получает удар; он сжался в одном направлении, и, следовательно, его объем должен увеличиться в другом направлении; подобное видоизменение произойдет и в том случае, если вы его совсем сплющите. Как удар действует на эластичный мяч, так взрыв пороховых газов должен действовать на сжимающуюся пулю Лоренца и Уилкинсона. Вес, vis inertiae {сила инерции} пули, служит средством, которое своим сопротивлением силе пороховых газов сжимает пулю в продольном направлении и этим расширяет ее в стороны. В момент вылета пуля бывает короче и толще, чем при заряжании.

Для того, чтобы продолговатая массивная свинцовая пуля могла оказать достаточное сопротивление и быть, таким образом, достаточно сжатой, чтобы войти в нарезы, она должна быть очень тяжелой — другими словами, длина ее должна быть очень велика по отношению к ее толщине. Но такая пуля даже для ружья небольшого калибра была бы слишком тяжелой во время войны, так как обычный носимый запас боеприпасов переобременил бы солдат. Во избежание этого в цилиндрической части пули были вырезаны два глубоких кольцеобразных желобка. Возьмите пулю Энфилд, удалите втулку, наполните полость расплавленным свинцом и, когда он охладится, вырежьте у плоского конца цилиндрической части пули близко друг к другу два желобка, оставив три образовавшиеся части пули укрепленными, как они и были, на общей оси прочного свинца. Пуля тогда будет состоять из двух очень плоских усеченных конусов, направленных вперед, и тяжелого плотного острия; все эти части прочно соединены между собой. Эта пуля будет представлять тип сжимающейся пули Сопротивление пороховым газам оказывает тяжелая передняя часть, или острие пули; передняя часть заднего конуса вгоняется силой пороховых газов в основание следующего конуса, а головка последнего в свою очередь вгоняется в основание остроконечной части пули, и таким образом пуля, укороченная и сжатая в продольном направлении, становится настолько толще, что плотно прилегает к каналу ствола и входит в нарезы.

Из этого, очевидно, следует, что прочное острие является самой главной частью сжимающейся пули. Чем она длиннее и тяжелее, тем большее сопротивление она окажет и тем вероятнее будет сжатие от порохового взрыва. Пока, калибр винтовки мал, скажем, гораздо меньше калибра винтовки Энфилд, сжимающиеся пули можно делать не более тяжелыми, чем расширяющиеся пули. Но с увеличением калибра увеличивается поверхность основания пули или, другими словами, поверхность, подвергающаяся непосредственному действию пороховых газов; и это является причиной, почему при больших калибрах сжимающиеся пули всегда будут слишком тяжелы, чтобы их можно было использовать; иначе говоря, сила пороховых газов, преодолев сопротивление пули, выбросит ее из ствола, прежде чем она будет надлежащим образом сжата. Таким образом, гладкоствольные мушкеты большого калибра могут быть переделаны в ружья с расширяющимися пулями, но ни в коем случае не в ружья для сжимающихся пуль.

При малых калибрах и неглубоких нарезах система сжимающихся пуль дает прекрасные результаты. Расположение центра тяжести впереди является очень благоприятным для отлогой траектории. В отношении легкости и быстроты заряжания, а также незначительности отдачи сжимающаяся пуля имеет все преимущества перед расширяющейся. Эта пуля прочна и может довольно хорошо выдерживать перевозку, не требуя бережного обращения; её форма позволяет прессовать её, а не отливать. Единственной отрицательной стороной пули является лишь то, что она требует очень малого зазора, не более 0,01 дюйма, и большой точности в отношении как калибра ствола, так и размера пуль, ибо ясно, что сжатие не увеличивает окружности пули хотя бы приблизительно в такой же степени, как при расширяющем действии. Таким образом, при наличии более крупного зазора или при стволах старых образцов сомнительно, получила ли бы пуля достаточное сжатие для того, чтобы войти в нарезы. Но этот малый зазор не является большим препятствием, так как многие ружья с расширяющимися пулями имеют не больший зазор (например, винтовка Энфилд имеет зазор только в 0,01 дюйма), и теперь нетрудно изготовить ствол и пулю точно соответствующих размеров.

Австрийская армия приняла сжимающуюся пулю для всей пехоты. Калибр ее мал: 13,9 миллиметра, или 0,546 дюйма (на 0,031 меньше пули Энфилд); ствол имеет четыре очень неглубоких нареза (хотя четное число нарезов для ружей с расширяющимися пулями встречает решительные возражения, но в ружьях с сжимающимися пулями оно считается лучше, чем нечетное число) с одним оборотом приблизительно в шесть футов шесть дюймов (почти так же, как у винтовки Энфилд). Пуля весит около 480 гран (на 50 гран меньше, чем у винтовки Энфилд), а заряд составляет ¹/₆ её веса (у винтовки Энфилд — около ¹/₈ веса пули). Эта винтовка подверглась испытанию в итальянской кампании 1859г, и многие французские солдаты, в особенности офицеры, которые не выдержали ее огня, свидетельствуют о ее превосходных качествах. Она имеет значительно более отлогую траекторию, чем винтовка Энфилд, что является следствием пропорционально более сильного заряда, меньшего калибра, дающего возможность пользоваться удлиненной пулей, а может быть, и наличия двух кольцеобразных желобков.

Саксония, Ганновер и одно или два мелких немецких государства также ввели для легкой пехоты винтовки, которые стреляют сжимающимися пулями системы Лоренца.

В Швейцарии, кроме винтовки для метких стрелков, о которой мы уже упоминали, была введена винтовка того же калибра (10,51 миллиметра, или 0,413 дюйма, на 0,164 меньше, чем винтовка Энфилд) с сжимающейся пулей. Этой винтовкой вооружены легкие роты пехотных батальонов. Применяемая здесь пуля системы Лоренца и результаты, получаемые этой винтовкой, по отлогости траектории, дальности полета и меткости стрельбы ставят ее на второе место после упомянутой швейцарской винтовки для метких стрелков, пуля которой загоняется в ствол старым способом и имеет самую отлогую траекторию из всех известных нам ружей. При стрельбе на 500 ярдов эта винтовка, заряженная швейцарской сжимающейся пулей, дает поражаемое пространство в 130 ярдов! {Под поражаемым пространством понимается та часть линии полета пули, которая не выше человеческого роста, — скажем, 6 футов. Так, например, пуля, направленная на основание цели высотой в 6 футов, находящейся на расстоянии в 500 ярдов, попадает во всякий предмет высотой в 6 футов, расположенный на линии прицеливания, где-либо между 370 и 500 ярдами от стрелка. Другими словами, при дистанции в 500 ярдов может быть сделана ошибка в определении расстояния в 130 ярдов, но цель все же будет поражена, если линия прицеливания взята правильно}

Пока несомненно одно, что система сжимающихся пуль дала лучшие результаты, чем система расширяющихся пуль, так как она до сих пор давала безусловно самую отлогую траекторию. Тем не менее, так же несомненно и то, что это последнее обстоятельство обязано не самой системе, а другим причинам, среди которых главной является малый калибр. При одинаково малом калибре расширяющаяся пуля может дать такую же отлогую траекторию, как и ее соперница, имевшая до сих пор больший успех. Это скоро станет очевидным. Винтовки четырех государств Юго-Западной Германии (Баварии и пр.) имеют тот же калибр, что и австрийские, так что для них в случае необходимости можно использовать австрийские пули, и наоборот. Но введя у себя одинаковый диаметр канала ствола, все эти государства в то же время приняли расширяющиеся пули; таблицы практической стрельбы обеими пулями наилучшим образом показывают достоинства каждой из них. Если, как мы того ожидаем, расширяющаяся пуля даст такие же хорошие результаты, как и ее соперница, то она заслуживает предпочтения: во-первых, более вероятно, что она будет входить в нарезы при любых обстоятельствах; во-вторых, ее можно сделать при том же диаметре канала ствола более легкой, чем сжимающаяся пуля; и в-третьих, на нее оказывает меньшее влияние расширение канала ствола, имеющее место у всех ружейных стволов, после того как они пробыли в употреблении некоторое время.

VI

Все винтовки, которые мы до сих пор описывали, заряжались с дула. Тем не менее, в старину существовало множество видов огнестрельного оружия, заряжавшегося с казенной части. Заряжание пушек с казенной части предшествовало заряжанию с дула, и в самых старых арсеналах имеются ружья и пистолеты, которые насчитывают по 200—300 лет, с подвижной казенной частью, куда вкладывали заряд, не вводя его через дуло шомполом. Большую трудность всегда составляло соединить затвор со стволом так, чтобы его легко можно было снять и снова поставить, а само соединение было бы при этом достаточно прочным, чтобы выдержать давление пороховых газов. Ничего нет удивительного, что при несовершенстве техники того времени оба эти требования нельзя было сочетать: или части, сцепляющие затвор со стволом, были недостаточно прочны и долговечны, или самый процесс снятия и закрепления совершался чрезвычайно медленно. Ничего нет удивительного, что это оружие было оставлено, так как заряжание с дула являлось делом гораздо более быстрым, и что шомпол продолжал, занимать господствующее положение.

Когда же в новейшее время как военные люди, так и оружейные мастера поставили своей задачей сконструировать такое огнестрельное оружие, которое сочетало бы в себе быстроту и легкость заряжания старого мушкета с дальностью полета пули и меткостью винтовки, то, естественно, заряжание с казенной части снова привлекло к себе внимание. С созданием надлежащей системы закрепления казенной части все трудности были преодолены. Пуля несколько большего диаметра, чем канал ствола, могла быть вложена вместе с зарядом в казенную часть и, направляемая вперед силой взрыва, проталкивалась через канал ствола, где, заполнив нарезы излишком свинца, шла по ним, не образуя никакого зазора. Единственную трудность представлял способ сцепления казенной части. Но что было невозможным в XVI и XVII столетиях, то не может считаться безнадежным в настоящее время.

Если предположить, что эта трудность преодолена, то громадные преимущества заряжания с казенной части очевидны. Значительно сокращается время, необходимое для заряжания. Никакого вытаскивания шомпола, поворачивания его и нового вкладывания обратно. Одним движением открывается затвор, другим — вкладывается на свое место патрон и третьим — затвор снова закрывается. Таким образом, частый огонь стрелков или частые залпы, столь важные во многих решительных случаях, обеспечиваются в такой степени, которой не может достигнуть никакое оружие, заряжающееся с дула.

Во всех заряжающихся с дула ружьях заряжание затрудняется, как только солдат во время перестрелки становится на колено или ложится, укрываясь за каким-либо местным предметом. Располагаясь за укрытием, он не может держать свое ружье в вертикальном положении, отчего большая часть заряда во время прохождения вниз по каналу ствола пристает к его стенкам; если же он будет держать ружье прямо вверх, то обнаружит себя. Ружье, заряжающееся с казенной части, он может заряжать в любом положении, даже не отрывая глаз от противника, так как он может заряжать, не глядя на свое ружье. В цепи он может заряжать его во время движения; делая выстрел за выстрелом во время движения вперед, он приближается к противнику все же с ружьем, постоянно заряженным. Пуля может быть простейшей конструкции, чрезвычайно прочная; и можно быть гарантированным от того, что пуля сорвется с нарезов, — подобно тому, как это происходило с сжимающейся и с расширяющейся пулей, — а также от любых других неприятных случайностей. Чистка ружья необыкновенно облегчается. Камора, или место, куда вкладываются порох и пуля, являющаяся частью, всегда наиболее подверженной загрязнению, совершенно открыта; ствол или канал открыт с обоих концов, и его можно легко осмотреть и отлично вычистить. Части, помещающиеся около казенника, будучи в силу необходимости более тяжелыми, так как иначе они не могли бы выдержать давления пороховых газов, переносят центр тяжести ружья к плечу, чем обеспечивается устойчивость при прицеливании.

Мы видели, что единственная трудность состоит в том, чтобы достичь прочного закрепления казенной части. Не может быть сомнения, что эта трудность теперь полностью преодолена. Число заряжающихся с казенной части ружей, изготовленных за последние двадцать лет, огромно и, по крайней мере, некоторые из них оправдывают все обоснованные ожидания как в отношении эффективности и прочности механизма для заряжания с казенной части, так и в отношении легкости и быстроты, с которой казенная часть может быть поставлена и снята. Тем не менее, в настоящее время в качестве боевого оружия используются лишь три различных системы.

Первая — это винтовка, которой вооружена в настоящее время пехота в Швеции и Норвегии. Механизм для заряжания с казенной части является достаточно удобным и прочным. Заряд воспламеняется посредством капсюля, причем и курок и боек находятся в нижней части каморы. О практическом применении этого оружия мы не смогли добыть каких-либо подробностей.

Вторая — это револьвер. Револьвер, так же как и винтовка, является очень старым немецким изобретением. Столетия тому назад делались пистолеты с несколькими стволами, снабженными вращающимся приспособлением, которое после каждого выстрела поворачивало новый ствол в положение, требующееся для действия на него замка. В Америке полковник Кольт снова воспользовался этой идеей. Он отделил каморы от стволов, так что для всех вращающихся камор существовал один ствол, и сделал таким образом оружие заряжающимся с казенной части. Так как большинство из наших читателей имело дело с пистолетом Кольта, то нет необходимости описывать его; кроме того, сложный характер механизма потребовал бы подробного объяснения, которое невозможно сделать без чертежей. Заряд этого оружия воспламеняется посредством капсюля; а сферическая пуля, которая несколько больше канала ствола, при вдавливании в него входит в нарезы. После того как изобретение Кольта стало известным, было сделано много изобретений ручного оружия с вращающимся механизмом, но только Дин и Адаме действительно упростили и усовершенствовали его как боевое оружие. Тем не менее, эта система чрезвычайно сложна, и для военных целей она применима только к пистолетам. Но при некоторых усовершенствованиях этот револьвер станет необходимым для всей кавалерии и для моряков, на случай абордажа, в то время как для артиллерии он был бы значительно полезнее, чем любой карабин. В самом деле, его действие в рукопашном бою ужасно; револьверами снабжена не только американская кавалерия, они были также введены в британском, американском, французском, русском и других флотах.

В шведском ружье, так же как и в револьвере, воспламенение заряда производится извне посредством обыкновенного ударного капсюля. Третью группу ружей, заряжающихся с казны, составляет столь нашумевшее прусское игольчатое ружье, которое целиком вытесняет оружие двух первых систем; заряд его воспламеняется изнутри.

Игольчатое ружье было изобретено гражданским лицом, г-ном Дрейзе из Зёммерды, в Пруссии. Дрейзе первоначально изобрел способ воспламенения заряда посредством иглы, мгновенно проникающей во взрывчатое вещество, помещенное в патроне, а уже в 1835г завершил свое изобретение, сконструировав ружье, заряжающееся с казенной части, которое снабжалось механизмом с иглой, воспламеняющей заряд. Прусское правительство сразу же купило секрет изобретения, который ему удалось сохранить для себя до 1848г, когда это изобретение стало общеизвестным. В то же время прусское правительство решило в случае войны вооружить этим оружием всю свою пехоту и приступило к массовому производству игольчатых ружей. В настоящее время ими вооружены вся линейная пехота и большая часть ландвера, а вся легкая кавалерия вооружается теперь заряжающимися с казенной части игольчатыми карабинами.

О механизме заряжания с казенной части мы можем только сказать то, что он, по-видимому, является простейшим, удобнейшим и наиболее прочным из всех, до сих пор предложенных. Он подвергался испытаниям уже в течение ряда лет, и единственным недостатком его можно считать лишь то, что этот механизм сравнительно быстро изнашивается и не может выдержать такого количества выстрелов, какое выдерживает неподвижная казенная часть ружья, заряжающегося с дула. По это — недостаток, неизбежный для всех механизмов заряжания с казны, и необходимость несколько более частой, чем в старых образцах, замены некоторых деталей казенной части ни в коем случае не может умалить больших достоинств этого оружия.

Патрон содержит в себе пулю, порох, а также воспламеняющийся состав и вкладывается закрытым в камору, которая несколько шире, чем нарезной ствол. Затвор закрывается простым движением руки, и в то же самое время оружие ставится на боевой взвод. Однако снаружи никакого курка нет. Сзади заряда, в полом железном цилиндре, находится прочная остроконечная стальная игла, приводимая в действие спиральной пружиной. Постановка оружия на боевой взвод состоит в простом оттягивании этой пружины назад, сжатии её и крепком удержании в этом положении; когда спусковой крючок отводится назад, он освобождает пружину, которая сразу же посылает иглу вперед; последняя прокалывает патрон и, мгновенно воспламеняя взрывчатый состав, зажигает заряд. Таким образом, заряжание и производство выстрела из этого ружья состоит всего лишь из пяти движений: открывания затвора, вкладывания в него патрона, закрывания затвора, прицеливания и выстрела. Нет ничего удивительного, что из такого ружья можно произвести в минуту пять метких выстрелов.

Пуля, первоначально употреблявшаяся для стрельбы из игольчатого ружья, имела весьма неудачную форму, вследствие чего ее траектория была очень высока. Некоторое время тому назад этот дефект был успешно исправлен. Теперешняя пуля значительно длиннее и имеет форму желудя, вынутого из чашечки. Диаметр пули значительно меньше диаметра канала ствола; для того, чтобы придать пуле требуемую толщину, ее основание вставлено в своего рода чашечку, или кружок, из мягкого металла. Эта чашечка, насаженная на пулю, находясь в стволе, идет по его нарезам и таким образом придает пуле вращательное движение и в то же самое время значительно уменьшает трение в канале ствола, при этом совершенно устраняя зазор. Вследствие этого результаты стрельбы из ружья настолько улучшились, что с прицелом, при котором раньше стреляли на 600 шагов (500 ярдов), теперь стреляют на 900 шагов (750 ярдов); несомненно, это означает значительное понижение траектории.

Ничего нет более далекого от истины, чем утверждение, будто игольчатое ружье имеет очень сложную конструкцию. Детали, составляющие механизм для заряжания с казенной части и игольчатый замок, не только значительно менее многочисленны, но и значительно прочнее, чем части, составляющие обыкновенный ударный замок, который все же никто не считает слишком сложным для его использования в суровых условиях войны. Кроме того, чтобы разобрать на части обыкновенный ударный замок, требуется значительное время и разные инструменты, между тем как игольчатый замок может быть разобран и собран невероятно быстро и без помощи каких-либо иных инструментов, кроме десяти пальцев солдата. Единственная часть замка, которая подвержена ломке, это — сама игла. Но каждый солдат носит с собой запасную иглу, которую он может сразу же вставить в замок, не разбирая его на части, даже в бою. Нам также известно, что г-н Дрейзе сделал поломку иглы очень редким явлением благодаря такому усовершенствованию замка, в результате которого игла отводится обратно на свое прежнее место тотчас же по воспламенении заряда.

Траектория современного прусского игольчатого ружья почти такая же, как и винтовки Энфилд; калибр его несколько больше калибра винтовки Энфилд. Не может быть сомнения, что с уменьшением калибра до калибра австрийского ружья, а еще лучше, до швейцарской винтовки метких стрелков, игольчатое ружье сравняется с любым из них по дальности полета пули, меткости стрельбы и отлогости траектории, между тем как его другие огромные преимущества будут сохранены. Механизм для заряжания с казенной части может быть сделан даже еще более прочным, чем теперь, а центр тяжести ружья может быть перенесен еще ближе к плечу прицеливающегося солдата.

Введение в армии оружия, обладающего такой скорострельностью, естественно вызывает, особенно у народа, столь склонного к теоретизированию, как северогерманцы, много разных предположений о том, какие изменения внесет это оружие в тактику. Не было конца спорам о так называемой революции в тактике, которую будто бы произведет игольчатое ружье. В Пруссии большинство военных в конце концов пришло к выводу, что против батальона, стреляющего частыми залпами из игольчатых ружей, никакая атака невозможна и что, следовательно, со штыком покончено. Если бы эта нелепая мысль восторжествовала, то игольчатое ружье принесло бы пруссакам немало жестоких поражений. К счастью, Итальянская война доказала веем, кто был способен понять, что огонь современных винтовок — не такая уж грозная опасность для мужественно атакующего батальона, и принц Фридрих-Карл Прусский воспользовался этим случаем, чтобы напомнить своим коллегам, что пассивная оборона даже при наличии хорошего вооружения всегда ведет к верному поражению. Мнение военных кругов изменилось; опять начинают понимать, что люди, а не мушкеты, будут выигрывать сражения; если же новое ружье и внесет какое-либо существенное изменение в тактику, то это будет возвращение к более широкому применению развернутых линий (где это позволяет местность) и даже к той атаке линиями, которая после того, как она обеспечила Фридриху Великому победу в большинстве сражений, была почти совершенно забыта в прусской пехоте.

VII

Сделав обзор разных систем устройства различных винтовок, находящихся на вооружении современных европейских армий, мы не можем закончить рассмотрение нашего предмета, не сказав несколько слов относительно винтовки, которая, хотя и не принята на вооружение ни в одной из армий, однако пользуется вполне заслуженной популярностью по своей удивительной меткости на дальних дистанциях. Мы имеем в виду, конечно, винтовку Уитворта.

Г-н Уитворт, если мы не ошибаемся, претендует на введение двух новых, оригинальных принципов в конструкцию своего огнестрельного оружия, а именно: шестиугольного канала ствола и механического прилегания пули к каналу. Канал ствола вместо круглого имеет по всей длине шестиугольное сечение и очень крутые нарезы или обороты, что видно по поверхности шестиугольных пуль. Сама пуля, сделанная из твердого металла, прилегает к каналу ствола с предельной точностью и не рассчитана на изменение формы под воздействием давления пороховых газов, так как шесть углов пули заставляют ее с исключительной точностью следовать по оборотам нарезов. Для того, чтобы предупредить образование зазора и смазывать канал ствола, между порохом и пулей помещается кусочек или кружочек просаленной материи; когда материя проходит вслед за пулей по направлению к дулу, сало растапливается от тепла, образующегося при взрыве.

Несмотря на несомненно прекрасные результаты, которых достиг г-н Уитворт со своей винтовкой, мы все же считаем этот принцип менее совершенным, чем принцип расширения или сжатия пули или заряжания с казенной части пулей большего диаметра, чем диаметр канала ствола. Другими словами, мы думаем, что винтовка с расширяющейся или сжимающейся пулей или ружье, сконструированное по системе прусского игольчатого ружья, имели бы превосходство над винтовкой Уитворта, если бы мастерство их изготовления было одинаково высоким, калибр так же мал и все прочие условия одинаково соблюдены. Как бы ни было точно механическое прилегание пули г-на Уитворта, она все же не может прилегать с такой же точностью, как пуля, изменяющая свою форму в момент и после воспламенения. Его винтовка с твердой пулей имеет то, чего следует вообще полностью избегать в винтовках, а именно зазор и, как следствие этого, прорыв пороховых газов; даже растопленный жир не сможет совершенно устранить этот зазор, особенно в ружье, канал ствола которого от долгого употребления стал хотя бы незначительно шире. Существует очень точный предел для всех механических прилеганий такого рода — другими словами, прилегание должно быть свободным настолько, чтобы пуля проходила легко и быстро вниз по каналу даже после производства нескольких десятков выстрелов. Следствием является то, что шестиугольные пули прилегают, но неплотно, и хотя мы точно не знаем величины зазора, но тот факт, что пуля, обернутая бумажкой, проходит вниз по стволу очень легко без всякой смазки, заставляет предполагать, что зазор немногим меньше (если он вообще меньше), чем у пули Энфилд, у которой он равен 0,01 дюйма. Г-н Уитворт, изобретая свою винтовку, видимо, руководствовался преимущественно двумя задачами: во-первых, уничтожить всякую возможность засорения нарезов и, во-вторых, совершенно уничтожить случайности, которые могут препятствовать движению цилиндрической пули по нарезам, — такие случайности действительно препятствуют как расширению, так и сжатию пули, — предварительно подогнав форму пули к форме канала ствола. Засорение нарезов частицами свинца, отрывающимися от пули, может иметь место у всех винтовок с мягкими свинцовыми пулями; случайности, препятствующие пуле правильно идти по нарезам, могут иметь место у ружей как со сжимающимися, так и с расширяющимися пулями, но не у заряжающихся с казенной части ружей прусского образца. Ни одно из этих затруднений, однако, не является настолько значительным, чтобы его нельзя было преодолеть и чтобы в целях избежания этих затруднений надо было жертвовать основным принципом устройства винтовки, состоящим в том, что пуля должна проходить по нарезам, не оставляя никакого зазора.

Говоря так, мы опираемся на высокий авторитет, а именно на самого г-на Уитворта. Нам известно, что г-н Уитворт отказался от своего принципа механического прилегания, поскольку это касалось его винтовки, и что в настоящее время большинство стреляет из его винтовки не твердой, плотной шестигранной пулей, а мягкой свинцовой цилиндрической пулей. Эта пуля — полая в своем основании, наподобие пули Энфилд, но без втулки; она очень длинна (одна, весом в 480 гран, в три раза длиннее своего диаметра, другая, весом в 530 гран, в три с половиной раза длиннее своего диаметра) и вдавливается в нарезы силой пороховых газов, образующихся при взрыве. Итак, мы видим, что принцип механического прилегания пули г-на Уитворта совершенно оставлен во имя принципа расширения, и винтовка Уитворта стала одной из разновидностей винтовки Минье, совершенно так же, как это когда-то было с винтовкой Энфилд. Остается шестиугольный канал ствола; но насколько он будет пригоден для ружья с расширяющейся пулей?

Шестиугольный канал ствола имеет, конечно, шесть нарезов, а мы видели, что для расширяющихся пуль четное число нарезов было признано менее пригодным, чем нечетное, так как нежелательно, чтобы два нареза были диаметрально противоположны друг другу. Нарезы у большинства ружей с расширяющимися пулями очень неглубоки; так, например, у винтовки Энфилд они едва заметны. В шестиугольнике разница между диаметром внутреннего круга (представляющего собственно канал) и диаметром внешнего круга (проведенного через шесть углов) составляет около двух тринадцатых внутреннего круга или немногим менее одной шестой его части; другими словами, свинец должен расшириться примерно на одну шестую своего диаметра, прежде чем он сможет надлежащим образом войти в углы нарезов шестиугольного канала ствола. Из этого должно было бы вытекать то, что шестиугольный ствол, хотя и чрезвычайно остроумно задуманный для системы механического прилегания пули, казалось бы, не должен отвечать требованиям системы с расширяющейся пулей.

Но, как показывают результаты испытания почти каждой винтовки, он все же отвечает требованиям этой системы. Как же это могло случиться, если г-н Уитворт, отказавшись от существа своего принципа, теперь применяет принцип, к которому его винтовка не приспособлена?

Прежде всего, это объясняется высоким мастерством изготовления винтовок. Как известно, по точности изготовления мельчайших и даже микрометрических деталей г-н Уитворт не имеет соперников. Как его технические инструменты, так и его винтовки являются превосходными образцами по конструкции деталей. Взгляните на мушку на дуле его винтовки и сравните ее с мушкой винтовок других систем! Нет никакого сравнения, а для винтовок с дальнобойностью в 1000 ярдов это является огромнейшим преимуществом.

Во-вторых, и это главное: калибр винтовки Уитворта равен 0,451 дюйма в наименьшей части канала (то, что мы назвали внутренним кругом). Винтовка Энфилд имеет калибр 0,577 дюйма; швейцарская винтовка метких стрелков, о которой мы не раз упоминали как о ружье, дающем самую отлогую траекторию, имеет калибр 0,413 дюйма. Теперь обратите внимание на различие форм пули. Расширяющаяся пуля Уитворта в 530 гран почти на три восьмых дюйма длиннее пули Энфилд, имеющей тот же вес; в то время как первая в три с половиной раза длин­нее своего диаметра, вторая едва только вдвое длиннее своего диаметра. Очевидно, что при одинаковом весе и при одинаковом заряде легче преодолевать сопротивление воздуха, то есть давать более отлогую траекторию будет та пуля, которая тоньше и длиннее, чем та, которая короче и толще. Далее, заряд пороха у винтовки Энфилд весит 68 гран; для винтовки Уитворта употребляются заряды в 60, 70 и 80 гран, нехорошие стрелки, которые пользовались этой винтовкой, нам говорили, что для того, чтобы заставить пулю достаточно расшириться и дать хорошие результаты стрельбы на большую дистанцию, требуется 80 гран. Итак, заряд для винтовки Уитворта на одну шестую больше, чем для винтовки Энфилд; и этот заряд должен действовать лучше (даже при одинаковом весе), так как он воспламеняется в более ограниченном пространстве и действует на значительно меньшую поверхность пули.

Здесь, следовательно, мы имеем другой пример огромного преимущества малого калибра, дающего длинную тонкую остроконечную пулю. Любой из наших читателей, кто внимательно следил за исследованием преимуществ различных систем винтовок, должен был давно прийти к выводу, что форма пули имеет гораздо более важное значение, чем система, по которой сконструирована сама пуля или винтовка, и что для того, чтобы солдат имел легко носимую пулю лучшей формы, мы должны иметь малый калибр канала ствола. Именно этому вновь учит нас винтовка Уитворта.

Отсюда мы также можем сделать вывод, что при малом калибре длинное тяжелое острие пули оказывает достаточное сопротивление, чтобы позволить ее полой хвостовой части должным образом расшириться без помощи втулки. Пуля Уитворта имеет лишь небольшое углубление в своем основании, не имея втулки. Она должна расширяться по крайней мере в три раза более других расширяющихся пуль; и все же при 80 гранах пороха (которые ружье выдерживает без особенно большой отдачи) она вполне удовлетворительно входит в нарезы.

Мы сильно сомневаемся в том, что винтовка Уитворта станет когда-либо боевым оружием; напротив, мы думаем, что шестиугольный ствол скоро совсем выйдет из употребления. Если бы волонтеры, убедившись на практике в превосходстве стрелковых данных винтовки Уитворта над нынешней винтовкой Энфилд, предложили вооружить их винтовкой Уитворта, то они, конечно, впали бы в крайность. Мы думаем, что совершенно невозможно сравнивать эти два вида оружия. Винтовка Уитворта является предметом роскоши, так как ее изготовление по крайней мере вдвое дороже, чем производство винтовки Энфилд. В своем настоящем виде она представляет собой слишком хрупкое оружие для того, чтобы дать его в руки каждому солдату; а между тем, удалите, например, ее тонкую мушку и замените ее другой, не требующей столь бережного обращения, и меткость ружья при стрельбе на дальние дистанции значительно уменьшится. Чтобы вооружить и армию, и волонтеров винтов­ками Уитворта, нужно сделать одно из двух: либо оставить без изменения калибр ручного оружия, принятого ныне на вооружение, но тогда винтовка Уитворта с калибром винтовки Энфилд дала бы гораздо худшие результаты, чем современная винтовка Уитворта; либо уменьшить калибр, скажем, до размеров нынешней винтовки Уитворта, — но тогда очень вероятно, что и винтовка Энфилд с уменьшенным калибром, если на ее изготовление израсходовать столько же, сколько и на винтовку Уитворта, дала бы такие же хорошие, если не лучшие результаты.

VIII

В заключение перечислим вкратце различные системы винтовок, находящиеся ныне в употреблении, и те принципы, которые мы можем считать установившимися для этого вида оружия.

Имеются следующие различные системы винтовок:

1. Система забойного заряжания, при которой плотно пригнанная пуля, обернутая в пластырь, загоняется с дула сильными ударами молотка по шомполу. Это самый старый способ вдавливания пули в нарезы. В настоящее время для боевого оружия он почти нигде не применяется; наиболее важным и заслуживающим внимания исключением является новая швейцарская винтовка метких стрелков, имеющая очень малый калибр и длинную остроконечную пулю и дающая из всех существующих ныне винтовок самую отлогую траекторию. Винтовка эта предназначена для вооружения не всей массы пехоты, а лишь отборных частей, и требует аккуратного заряжания для обеспечения благоприятных результатов, которые и отличают ее от всех известных ружей.

2. Система сплющивания свободно входящей в ствол пули о какое-нибудь препятствие на дне казенной части (край суженной каморы — Дельвинь — или стержень, помещенный в середине каморы, — Тувенен), чтобы таким образом вогнать ее в нарезы. Этот способ, одно время принятый повсеместно, теперь более или менее вытесняется другими системами. В то же время заметим, что для него требуется довольно крупный калибр ружья, так как в противном случае камора будет очень узкой.

3. Система расширения свободно прилегающей продолговатой пули, полой со стороны своего основания. Пороховые газы, образующиеся при воспламенении заряда, входят в полое пространство, раздувая его, так сказать, до такой степени, чтобы достаточно плотно пригнать пулю к каналу ствола и заставить ее идти по нарезам. Эта система в настоящее время находит повсеместное применение, и все же ее еще можно значительно усовершенствовать, как недавно показали прекрасные результаты, достигнутые г-ном Уитвортом со своей винтовкой с тех пор, как он ввел в нее принцип расширения.

4. Система сжатия пули, при которой достигается тот же самый результат посредством снабжения пули глубокими кольцеобразными желобками, позволяющими силе пороховых газов, при наличии сопротивления веса тяжелой передней части пули, сжать ее по длине и таким образом обеспечить необходимое увеличение ее в диаметре. Этот способ, хотя, видимо, и менее надежный, чем основанный на принципе расширения, дал прекрасные результаты при малых калибрах, как это уже было доказано в Швейцарии и Австрии. Но все же сжимающаяся пуля, если ею стреляют из вышеупомянутой швейцарской винтовки метких стрелков, не дает тех хороших результатов, которые получаются при стрельбе плотно пригнанной и обернутой в пластырь пулей из того же самого ружья.

5. Система заряжания с казенной части, сама по себе имеющая преимущества над всеми остальными системами винтовок в самом способе заряжания и стрельбы, в то же самое время дает наибольшую вероятность того, что пуля должным образом пойдет по нарезам, так как камора и сама пуля делаются несколько большего размера, чем остальная часть канала ствола, и, таким образом, пуля не может дойти до дула, не будучи вдавлена в нарезы. Этой системе суждено, видимо, постепенно вытеснить все остальные.

Мы не принимаем в расчет систему механической пригонки пули г-на Уитворта, так как эта система более не применяется, по крайней мере поскольку это касается ручного стрелкового оружия, и, таким образом, мы будем иметь дело только с вышеупомянутыми системами. Если классифицировать различные системы согласно достоинствам, им присущим, то мы должны сказать, что заряжающееся с казенной части игольчатое ружье выше всех; следующей идет система расширяющихся пуль; затем уже система сжимающихся пуль. Первые же две системы можно считать вышедшими из употребления, потому что если система заряжания посредством проталкивания пули, как в Швейцарии, при одинаковом калибре и дает пока более удовлетворительные результаты, чем заряжание сжимающимися пулями, мы все же совсем не склонны приписывать эти результаты самой системе без предварительного тщательного изучения ее, да к тому же обернутая пластырем пуля швейцарской винтовки метких стрелков признана непригодной для всей массы пехоты.

В то же время мы уже видели, что с введением продолговатой пули сама система устройства ружья или пули имеет лишь второстепенное значение с точки зрения обеспечения большей дальности полета, отлогой траектории и меткости стрельбы. Пока пули были сферические, система нарезов имела гораздо более важное значение, потому что тогда все пули встречали сопротивление воздуха почти при равных условиях, а большая крутизна нарезов, большая глубина или большее число желобков и т. д. играли сравнительно гораздо более существенную роль, чем теперь. Но с введением продолговатой пули появляется новый элемент. Пуля может быть длиннее или короче, причем пределы колебания довольно обширны, и теперь весь вопрос сводится к тому, какая форма пули является наиболее приемлемой. По теоретическим соображениям ясно, что одна и та же масса свинца, выбрасываемая с одинаковой начальной скоростью, лучше сохранит эту скорость в том случае, если она имеет длинную и тонкую форму, чем если она коротка и толста, предполагая, конечно, что налицо приданное пуле каналом ствола винтообразное вращение, которое предохранит ее от беспорядочного переворачивания при полете. Сопротивление воздуха является задерживающей силой; оно постепенно уменьшает начальную скорость, приданную пуле силой пороховых газов, и таким образом ведет ко все большему увеличению силы тяжести, так сказать, к большей задержке пули. Начальная скорость зависит от заряда и, в известной мере, от конструкции оружия; поэтому мы можем считать их постоянными величинами; сила тяжести также постоянна и имеет определенную величину; таким образом, остается изменяемой лишь форма пули, которую надо лучше приспособить для полета, чтобы пуля испытывала наименьшее сопротивление воздуха, а для уменьшения сопротивления атмосферы, как мы уже говорили, длинная и тонкая пуля является гораздо более пригодной, чем короткая и толстая того же веса.

Наконец, максимальный вес пули боевого оружия является также величиной известной. Солдат должен быть в состоянии носить при себе по крайней мере шестьдесят патронов, помимо своего вооружения и снаряжения. Таким образом, чтобы изготовить свинцовую пулю наилучшей фермы при данном весе (скажем, в 530 гран), нужно увеличить ее длину и уменьшить толщину; другими словами, должен быть уменьшен калибр канала ствола винтовки. До известной степени это допустимо для всех систем без исключения. Посмотрите на пулю Энфилд в 530 гран и на пулю Уитворта того же веса; одного взгляда достаточно, чтобы понять, почему пуля Уитворта имеет гораздо более отлогую траекторию (то есть гораздо лучше сохраняет свою начальную скорость) и потому легко попадает в цель на расстоянии в одну тысячу ярдов, тогда как на попадание пулей Энфилд с такой же дистанции рассчитывать нельзя. А между тем обе эти пули принадлежат к системе расширяющихся пуль, причем устройство пули Уитворта является не лучшим образцом из всех пуль, приспособленных для расширения. Или взгляните на швейцарскую стрелковую винтовку со стволом еще меньшего калибра, чем у ружья Уитворта, дающую еще лучшие результаты и еще более отлогую траекторию,  независимо от того, забивается ли в него обернутая пластырем пуля при помощи шомпола, или она проходит совершенно свободно и сжимается силой пороховых газов. Или возьмите прусское игольчатое ружье; уменьшив диаметр и увеличив длину пули и вводя ее в широкий канал ствола при помощи кружка или пыжа, при том же самом прицеле, при котором раньше стреляли на 600 ярдов, теперь можно стрелять на 900 ярдов. Таким образом, мы с достаточной уверенностью можем считать установленным тот факт, что вообще эффективность огня винтовок, по какой бы системе они ни были сконструированы, является обратно пропорциональной диаметру канала ствола. Чем меньше калибр, тем лучше винтовка, и наоборот.

Этими замечаниями мы заканчиваем тему, которая, может быть, показалась многим из наших читателей довольно сухой. Тем не менее она является очень важной. Ни один сознательный солдат не должен быть в неведении относительно того, по каким принципам сконструировано его оружие и как оно должно действовать. Считается, что все, что мы попытались изложить здесь, известно унтер-офицерам большинства армий на континенте; и конечно, огромное большинство волонтеров, представляющих «разум страны», также должно хорошо знать свое огнестрельное оружие.

Написано Ф. Энгельсом в конце октября 1860г — первой половине января 1861г

Напечатано в «The Volunteer Journal, for Lancashire and Cheshire» №»9, 11, 14, 15, 17, 18, 19 и 20; 3 и 17 ноября, 8, 15 и 29 декабря 1860г. и 5, 12 и 19 января 1861г и в сборнике «Essays Addressed to Volunteers». Лондон, 1861г

Печатается по тексту сборника, сверенному с текстом журнала

Перевод с английского